Поглощенные сумраком

Берт первым нарушил молчание:

– Когда вы узнали, что рация повреждена?

Стелла глубоко вздохнула и сняла с головы мокрую фуражку.

– Она работала вчера днем, когда я летела к хребту Тандерберд. Я обнаружила неполадку только после нашего взлета сегодня утром.

Они пораженно уставились на нее. Берт кашлянул.

– Значит, кто-то повредил рацию ночью, когда гидроплан стоял на причале у отеля «Тандерберд»?

– Очень похоже на то, – ответила Стелла.

– Выходит, мы никому не можем сообщить о себе, – сказал Стивен. – Вообще никому. И никто не ожидает нашего звонка, потому что мы сказали друзьям и близким, что десять дней будем находиться в уединенном месте, где нет мобильной связи.

– Если мы не вернемся через десять дней, то по крайней мере «Вест Эйр» будет знать, куда нужно направить людей, чтобы найти нас, – сказал Натан.

– Нет, не будет, – возразила Стелла. – Я получила координаты GPS в текстовом сообщении вчера вечером. Сегодня утром я собиралась сообщить их моему диспетчеру и только тогда поняла, что рация не работает.

– Вот так, – заключила Джекки. – Разве вы не обратили внимания, что мы слышали в наушниках только то, что она сама говорила? Мы не слышали ответов диспетчерской службы «Вест Эйр», а ведь связь должна быть двухсторонней.

Так вот почему Джекки сцепилась со Стеллой на причале, подумал Натан. Вот о чем они спорили.

– А как насчет Аманды Ганн? – поинтересовался Берт. – Она знает координаты?

– Нет. Я уже сказала, что лично получила их в текстовом сообщении от концерна RAKAM.

– Значит, им все известно, и они кого-нибудь пришлют сюда, – предположил Натан.

– Ну да, конечно, – Джекки презрительно усмехнулась. – Тот самый концерн RAKAM, который самым очевидным образом сфальсифицировал эту проклятую поездку. Вы в самом деле полагаете, что они собираются оказать нам помощь?

– Вот бл…дство, – выругался Берт. – Но почему кому-то понадобилось это сделать? Что за дьявольщина здесь творится? Что вообще происходит?

Он переводил взгляд с одного лица на другое; его руки явно начинали уставать от тяжелой охапки дров.

– Сначала нам нужно установить приоритеты, – сказала Стелла. – Этот штормовой фронт задерживает нас здесь. Сейчас идет проливной дождь, но до утра может выпасть снег. У нас есть наш багаж и теплая одежда. У нас есть дрова, и мы можем развести огонь, – она кивнула в сторону открытых буфетных тумбочек. – Судя по всему, в ближайшее время нам не грозит голод. Стало быть, мы поедим, займемся своими делами, будем оставаться в тепле, пока шторм не уляжется, а потом улетим домой и сообщим об этом инциденте.

– Нет… нет, я не согласен с таким положением вещей, – в словах Стивена пульсировал гнев, за которым угадывалась обыкновенная паника. Натану доставляло удовольствие видеть этого самоуверенного человека растерянным и даже испуганным.

– Прислушайтесь к ее словам, Стивен, – сказал он. – Они имеют смысл. Вероятно, завтра утром мы сможем починить рацию и во всем разобраться. В темноте, да еще в такую непогоду, мы можем только оставаться здесь. Сейчас Моника помогает Деборе принять ванну и согреться. Вы же врач: посмотрите, что у нее с лодыжкой. Мы приготовим кое-какую горячую еду из консервированных продуктов, а потом решим, что делать дальше.

– Сколько времени по прогнозу может продолжаться штормовая погода? – спросила Джекки у Стеллы.

– Несколько дней, – Стелла потерла подбородок. – Возможно, целую неделю.

Комната снова погрузилась в тишину. Ветви деревьев, раскачиваемые ветром, скребли по наружной стене, а со стороны горного склона доносились странные стонущие звуки.

Заверещал свисток. Все вздрогнули и принялись оглядываться по сторонам. Пар с громким свистом вырывался из носика закипевшего чайника. Последовавший за этим нервный смех звучал не менее пронзительно. Смеялись все, кроме Джекки, которая молчала и недовольно смотрела на собравшихся.

Стивен снял чайник; было заметно, что его мышцы вибрируют под рубашкой, как натянутые струны.

– Натан, – сказала Стелла. – Вы не могли бы помочь Монике довести Дебору до дивана перед камином? А вас, Берт, я попросила бы разжечь камин.

Берт как будто вспомнил, что продолжает держать охапку колотых дров.

– Да-да, само собой. – Он вышел из кухни.

– А где Кэти? – спросила Стелла.

– Ведет съемку перед парадным входом, – отрывисто сказала Джекки. Она повернулась и тоже вышла из кухни.

Стивен залил кипятком чайный пакетик и обратился к Натану:

– Кем эта летчица себя возомнила, если думает, что может командовать нами? Кто ее сделал начальницей? Кто разрешил ей…

– Ох, лучше заткнитесь, Стивен, – довольно резко сказал Натан. – Она здесь единственная, кто говорит разумные вещи.

Но что-то в поведении Стеллы тоже беспокоило его, хотя он и не мог понять, что именно.

– А я болтаю глупости? – взъярился Стивен. – Вы это хотите сказать?

Рот Натана наполнился горечью.

– Я вас знаю, Стивен, – тихо сказал он.

Стивен прищурился. Его взгляд сочился ядом. В этот момент доктор Стивен Боден выглядел как человек, который способен на убийство. И Натан точно знал, что он уже это совершил.

– В самом деле? – произнес Стивен.

– Да, в самом деле, – Натан отвечал медленно и взвешенно, не сводя глаз со Стивена. – Моника многое рассказывала о вас. Мы с ней делились всеми секретами.

Стивен сглотнул.

– Стелла Дагер раздражает вас потому, что она не простирается ниц перед вашей божественной хирургией. Я прав? Вам кажется, что она не уважает вас и подрывает ваш авторитет. Она раздражает вас еще и потому, что лучше контролирует ситуацию, и вдобавок она сильная женщина. Она не из тех, кому захочется раздвигать перед вами ноги.

– Пошел ты к чертовой матери, Натан, – прошептал Стивен. Атмосфера опасно накалилась. – Ты знаешь, какое слово я имел в виду. – Хирург покосился на дверь и понизил голос до сиплого шепота: – Ты знаешь, почему твоя жена изменяла тебе.

– Я мог бы уничтожить твою карьеру, Стивен. Мог бы уничтожить твою клинику.

– Но если ты это сделаешь, то сам пойдешь на дно, братец. Вы оба пойдете на дно, – последовала пауза и кривая ухмылка. – И у тебя яиц нет, чтобы это сделать. Знаешь, в чем твоя проблема, профессор Гриб? Твоя беда в том, что ты действительно любишь ее.

На шее Натана выступили жилы, его руки рефлекторно сжались в кулаки. Он посмотрел на деревянную стойку с кухонными ножами. На какой-то момент им овладело дикое желание схватить один из этих ножей и вонзить его поглубже в кишки Стивену Бодену. Он хотел убить его, по-настоящему хотел.

Блаженная ухмылка Стивена стала шире. Он взял кружку чая.

– Она вертит тобой, профессор. Она держит тебя на коротком поводке. – Он пронес кружку мимо Натана, слегка задев его на ходу, когда прошептал ему на ухо: – У профессора-подкаблучника не хватит мужских силенок, чтобы свалить меня, – верно, Натан?

Слова повисли в пустой кухне, как брошенный вызов.