Тайна пациента

– Это детектив, который расследует дело Убийцы Бегуний, – отвечает Лили монотонным, будто бы чужим голосом.

Ханна смотрит на нее с изумлением.

– Они думают, это связано с теми изнасилованиями?

– Я… Я не знаю, – глаза Лили наполняются слезами. – Я не знаю, что думать, – мягко говорит она.

Ханна поворачивается и смотрит, как Том и полицейские исчезают в лесу.

– Кто это? Кто умер?

– Не знаю.

Ханна бросает взгляд на Лили.

– Это точно убийство, – мягко говорит она. – Иначе зачем присылать следователя из отдела убийств?

Ру

Сейчас

Холодный ветер дует с моря, когда детектив Руланди Дюваль пробирается по камням к телу.

Два фургона журналистов уже припарковались на утесах Гарри, за периметром желтой ленты, хлопающей на ветру. Этим стервятникам много времени не нужно. Они за милю чувствуют жертву. Чуть поодаль собралась небольшая толпа местных жителей, наблюдающих, как криминалисты в белых костюмах движутся сквозь туман, словно призраки, обыскивая пляж в поисках улик.

Патологоанатом Фарид Гамал уже склонился над покойной, измеряя температуру печени. Когда останавливается сердце, тело начинает остывать с определенной скоростью. Хотя температура и движение воздуха, одежда, масса тела, дождь и поза оказывают определенное влияние, посмертное охлаждение помогает определить время смерти, и Фарид этим пользуется.

Полицейский фотограф уже сделал снимки умершей и окрестностей. Приблизившись, Ру видит, что на покойнице черные легинсы, темно-розовый дождевик и черные кроссовки с белыми галочками по бокам. Вода уже добралась до обуви – начинается прилив. Нужно поскорее ее убрать. Конечности погибшей лежат под странными углами. Как у сломанной куклы.

– Привет, – говорит Ру, подходя ближе.

Фарид поднимает взгляд. Ру бросает взгляд на голову. Ее передергивает от ужаса. Череп раскололся, как арбуз, обнажив блестящее розово-серое мозговое вещество. У умершей темно-каштановые волосы до плеч, мокрые и спутанные. Под ее головой сверкает лужа крови. Ее лицо искалечено до неузнаваемости. Ру даже не может определить, есть ли в наполненных кровью глазницах глаза. Песчаные блохи и другие мелкие существа уже копошатся в открытых ранах. Возле головы лежит смятый красный дождевик. Он покрыт кровью. Лужа крови виднеется и под правым бедром. Легинсы порвались, обнажив глубокое отверстие в плоти. Чуть ниже виднеется раздробленная берцовая кость.

– Господи, – шепчет Ру.

– Многочисленные тупые травмы, – констатирует Фарид. – Как в автокатастрофах. Будет сложно определить, какое именно ранение вызвало смерть, – он смотрит на возвышающуюся над ними скалу, а потом снова на Ру. – Что ты здесь делаешь? Думаешь, она может быть жертвой Убийцы Бегуний?

– Сейчас уделяется повышенное внимание всем случаям, связанным с гибелью бегунов, – говорит она. – Когда в департаменте полиции узнали, что это женщина в одежде для бега, а ее возраст и обстоятельства смерти близки к другим жертвам, нам сразу же позвонили.

– Но у этой нет очевидных признаков сексуального насилия.

Ру снова бросает взгляд на умершую. Та в легинсах. Ключевое различие. Остальные были обнажены ниже талии.

– Что пока можешь сказать, док?

– Ну, это белая женщина. Как и остальные. Лет тридцати-сорока. Судя по трупному окоченению и пятнам, можно предположить, что смерть наступила восемь-двенадцать часов назад. Тупые травмы соответствуют падению с высоты этих скал.

Прикусив нижнюю губу, Ру рассматривает крошащиеся скалы из песчаника.

– Значит… она могла упасть оттуда… прошлым вечером или ночью?

– Да, я думаю, она пролежала здесь большую часть ночи, – он начинает собирать инструменты. – Я узнаю больше, когда она окажется на столе.

Фарид закрывает сумку и поднимается на ноги.

– Этот парень ее нашел? – спрашивает он, кивнув в сторону подножия лестницы, ведущей на скалы. Том Брэдли стоит там с напарником Ру, Тоши Харой. Брэдли укрыт серебристым одеялом, в какие заворачивают пострадавших.

– Да, – отвечает она.

– И это его красная куртка закрывала лицо умершей? – он кивает на пропитанную кровью вещь возле головы покойной.

– По его словам. Но он говорит, что увидел ее с обзорной площадки на скалах, спустился по этой лестнице, подошел, упал на колени на камни рядом с телом. А потом, как он рассказал, он поднял тело, вот так, – она показывает руками, – покачал его, пытаясь ее реанимировать, но потом понял, что она мертва.

Фарид поднимает бровь и смотрит на разбитую голову умершей.

– Он хотел реанимировать это? Каким образом? Сделать искусственное дыхание? Да при таких травмах вообще сложно понять, где там рот.

Она пожимает плечами.

– Он говорит, что снял куртку, покрыл ее лицо, чтобы защитить от дождя, и побежал домой звать на помощь.

Фарид пристально смотрит Ру в глаза. И тихо говорит:

– Остальных тоже накрывали.

– Лица остальных закрывали ветками и лесной грязью.

Он медленно кивает.

– Тем не менее накрывали.

– Док, пока что это скрытая улика. Не распространяйся.

– Похоже на что-то личное, – говорит он, снова глядя на лицо умершей. – Раскаяние. Вину. Стыд за какой-то проступок. Так прятать ее лицо.

– Да, история Брэдли не сходится. Дашь знать, когда ты сможешь ею заняться? Я бы поприсутствовала.

– Конечно. Я позвоню.

– Спасибо.

– Считай, что это свидание, – он ухмыляется. – Это единственный способ его с тобой устроить.

– Сколько раз мне придется повторять, что я счастлива в браке, доктор?

– Пока ситуация не изменится, – он хихикает и начинает пробираться по скользким камням к ступеням.

Ру становится не по себе, пока она наблюдает, как Фарид аккуратно шагает по пляжу. Ей пришлось работать усерднее многих – женщине, и к тому же темнокожей, – чтобы оказаться там, где она сейчас, и она держит частную жизнь в секрете. Никто не должен узнать о ее семейных проблемах. Но слова Фарида ее задевают. И задевают слишком сильно.