В плену стихии

В плену стихии
Любовь Романовна Белых

Что такое "не везёт", и как с этим бороться? Кажется, я знаю об этом всё. Пыталась отделаться от жениха – сослали в монастырь. Я даже до монастыря не доехала – едва не погибла в пути. Познавала тонкости целительства – отгребала от своенравных растений. Да и наставница моя померла. Хотела помочь раненому – в плен попала. К нему же. Видимо, с целительством у меня всё не так уж и плохо. Но это ещё цветочки – во мне проснулась стихия…

Любовь Белых

В плену стихии

Пролог

Ну всё, Лилиан Фэлл, допрыгалась…

Конечно же, батюшка так не сказал. Но этого и не требовалось – всё было понятным без вступительных слов. Довела прекрасная принцесса стареющего короля до нервного тика и сжатых кулаков.

– Лилиан, отправляйся в свои покои и принимайся за сбор вещей.– король нахмурил белёсые брови, нацепив на лицо фальшивую улыбку.

Но я-то вижу, что глаз по-прежнему дёргается.

– Отец, ты сам знаешь, что я не сделала ничего предосудительного. Мы помолвлены с Районом. Как только мне минет двадцать один,– спасибо радикальному нововведению деда,– мы поженимся. Это просто поцелуй. Ничего незначащий. Совсем невинный.– не моргнув глазом, лгу отцу, охотно приняв самый благочестивый вид.

– Невинный?– веко отца вновь дёрнулось.– Ты вырядилась в красное платье! Как…как… Лилиан! Ты принцесса! Вы целовались на балу. На глазах у наших гостей и подданных!

– Я прошу прощения, отец, а король Ниствуда сейчас так же отчитывает своего старшего сына?– невозмутимо спрашиваю, заискивающе поглядывая на растерянного родителя.

– О, Единая, Лилиан, он мужчина. Девице твоих лет, принцессе не подобает вести себя таким образом. Во всяком случае не он оделся в традиционный цвет падших женщин! Да и нравы у них несколько иные. Отличимые от наших. Более свободные.

Астэр Фэлл – могущественный правитель объединённого королевства Найвай, по совместительству мой отец, глубокомысленно смолк.

Подозреваю, мысленно он обрушивает на мою голову не произносимые правителем, отцовские проклятия и оскорбления.

Меня такое положение дел несколько озадачило. Безусловно, я бунтую. Шутка ли, мой дед поклялся на смертном одре, что я выйду замуж по любви. Дал слово и папа в мои четырнадцать, что я выберу избранника сама. А через пять быстротечных лет… Здравствуй, Лилиан, я посулил твою руку Району – наследному принцу эльфийского королевства Ниствуд. Этот брак серьёзно укрепит позиции Найвая и прочее лалалалала.

Конечно же, я сказала нет. Пару сотен раз я однозначно сказала своё веское нет. Но это не помешало двум королям заключить соответствующей договор и даже составить брачный контракт, который мне предстоит подписать через полтора года.

У меня время поджимало!

Расчёт был на то, что Район откажется от легкомысленной и "падшей" девицы. О нравах эльфах в этом аспекте ни в одной летописи не упоминалось, а в книгах и подавно. Отец вот в курсе, но он король.

Неужели я зря так позорилась у всех на глазах? Срам какой.

– Так может, мы отложим назначенную свадьбу?– как можно равнодушнее спросила я.– Скажем, что я понесла суровое наказание. Отбыла в женский монастырь?– смысла юлить больше не было. Надежда на расторжение помолвки испарялась с каждым мгновением.

– Мы не скажем, Лилиан.– вздохнул отец.– До свадьбы ты будешь находиться в пансионе благородных девиц на внешней границе Сорджера. Там из тебя сделают покорную жену и достойную принцессу Найвая. Это приказ, Лилиан!

А абсурдная история повторяется. Мелисса – моя старшая сестра отбыла туда три года назад. И до сих пор от неё ни слуху, ни духу, а король окончательно запретил упоминать её имя.

Я, конечно, не видела. Женщин к летописям не допускают, но поговаривают, что её нет ни в генеалогическом древе нашей семьи, ни единого упоминания о ней в иных рукописях.

– Мелиссы тебе было мало, решил и меня туда сплавить?– сердито выпалила я, ненавидя в этот момент отца всей душой.

– Не упоминай её имя, Лилиан!– угрожающе прорычал король.– Свадьба состоится. Твоё пребывание там не затянется! Преследовала ты эту цель или нет, но Район сражён тобой наповал. С отцом они сами разберутся, хоть он и не выказал недовольства твоими скандальными выходками. О расторжении помолвки не может быть и речи.

– Я услышала вас, Ваше Высочество.– склонила голову, демонстрируя благоговейную покорность. Знаю, как отца это раздражает, оттого и скалю зубы.– Это же мой незыблемый долг. Разрешите откланяться?

– Лилиан!– взревел король.

– Спешу-с и падаю-с, Ваше Высочество.– подхватив подол красного бального платья, я бросилась прочь из музыкальной гостиной.– Долг зовёт-с!– выкрикнула, громко хлопнув дверьми.

И ничего, что этажом ниже продолжается дивный бал, где, должно быть, каждый уже перемыл мне косточки. Заклеймил и единогласно осудил, сочтя меня распутницей. Ещё бы, так эльфу уши старательно наглаживала, а ведь все знают, что это неприлично.

Стыд какой. Мой первый поцелуй и такой… взрослый. Район оказался не робкого десятка. Живо сориентировался, пустив в ход язык. Обслюнявил мне весь подбородок, ушастый бесстыдник! Тогда ещё нужно было понять, что всё идёт не по плану. Нет же, за уши его схватила. Я растерялась просто от его напора… оно само. Так получилось. Чистая импровизация.

Кому-то бал и салют, а кому-то монастырь!

Вещи собирала, кипя праведным гневом. Даже гувернанток и дуэний не впустила в свои покои.

Хочет отец, чтобы я уехала – я уеду! Налегке. Думаю, мы сможем купить необходимое по пути в пансион. Одну меня всё равно не отпустят. Да и не положено мне по статусу свободно путешествовать без сопровождения и бдительного надзора.

Когда слуга сообщил, что карета подана, я уже надевала красную шляпку с широкими полями и была во всеоружии.

Фелиция горестно вздохнула и поджала сухие губы. Я была рада её видеть не меньше, уже предвкушая, в каких беседах пройдёт мой путь. Папенька мог бы выбрать кого-то помоложе. Пятьдесят два года не шутки, знаете ли.

– Сними с себя этот позор, Лилиан!

– Ого, Фелиция, вы мне открыто предлагаете путешествовать обнажённой? Боюсь, это пагубным образом скажется на моей безукоризненной репутации. А отныне моя репутация ваша каждодневная забота.– высокомерно протянула я, заняв место в карете напротив дуэньи.

Папенька даже попрощаться не вышел. Странно, обычно он быстро отходит от моих "абсолютно безобидных" шалостей. Видимо, и правда перегнула палку. Ладно. Я тоже не побегу выпрашивать королевское прощение. Пансион, значит, пансион.

Во всяком случае не станем отказываться от запасного плана – побег. Правда, это крайний запасной план, так что… Нет-нет, благослови меня Единая, мне в монастырь нельзя никак.

Под громкое ржание быстроногих лошадей и лязг воинских доспехов стражи, мы медленно двинулись в путь.

Обожаю моду. Вот ввела императрица мировую моду на шляпки с разрисованной вуалью и я ей за это безумно благодарна. Знаете почему? Можно немножечко поправить поля дамской шляпки на лоб и… дремать. Я так уже дважды делала: на литературном собрании и в клубе рукоделия. Надеюсь, на этот раз всё тоже выйдет.

Сном забылась быстро. Фелиция так монотонно лопотала о приличиях и правилах безукоризненного поведения, что это возымело эффект сон-травы. Кажется, мне что-то снилось…

Резкий удар и окружающий мир встал с ног на голову. Вспышка синего света ослепила. Мгновенно разлетелась на тысячи фосфорических искр и сполохов. А после…мир лопнул. Раскололся на миллионы микрочастиц, сковав тело чудовищной судорогой.

Глава 1

Яблочко вкусное-вкусное, сладкое-сладкое. А хрустит как…ммм. Вкуснятина.

Сижу на невысоком холме, весело хрущу своими нехитрыми припасами, и жду полнолуния. В левой руке лопата, у ног широкий горшок с грязевой жижей, а спереди распростёрлось ведьмино болото. Само болото меня не интересует, а вот призрачные лилии – очень даже. Мне вообще без них лучше не возвращаться. Невезуха такая, что раскрываются они в полнолуние. А до следующего, боюсь, Лиэн недотянет. Совсем слегла, бедняжка.

Несмотря на то что мы знакомы с ней всего полгода, я успела привязаться к ворчливой дриаде и даже глубоко проникнуться самыми нежными чувствами к своей спасительнице.

Откусив большой кусок яблока, я погрузилась в непроизвольные воспоминания.

Болело всё. Каждая клеточка тела. Так, что ни дышать, ни мыслить. И лишь её властный голос: