Код Гериона: Осиротевшая Земля

– В ту пору почти не осталось бумажных книг. Всё хранилось в оцифровке. И там, где не стояла электромагнитная защита – исчезли все учебники, таблицы, формулы, чертежи – все знания о жизни, которые никто не хранил в памяти, понимаешь? Картошку испечь не смогли бы, тем более – посадить.

– Какие-то дурачки… – Рэнди смерил собеседника недоверчивым взглядом. – А вы, значит, все это видели…

– Нет, но тоже повидал немало страшных вещей. А хуже всего было знаешь что? Оказаться одному на необитаемом острове.

– Что тут страшного? Никто под руку не говорит, никто не гонит спать, когда не хочется, – возразил мальчик.

– День или несколько – да. Но недели, месяцы и годы – та ещё пытка. Особенно когда не знаешь, увидишь ли снова людей или сгинешь там ни за что ни про что. – Рахманов вдруг ссутулился и сейчас показался Рэнди дряхлым. – Когда такая беда стряслась со мной, я разговаривал со свиньёй, чтобы совсем не рехнуться.

– А дальше? Лодку смастерили, да?

– Меня забрали. Это были плохие люди, к которым в руки лучше не попадать, но свою роль в моей судьбе они сыграли. Вот почему я б никогда тебе не советовал отчаиваться, когда дела идут плохо.

– Эти парни – они пираты, что ли?

– Можно сказать и так, Рэнди. Имя им – «Наутилус». Приплывают в какой-нибудь прибрежный город, где есть ценные металлы, машины в рабочем состоянии, образованные люди, которых сейчас и так кот наплакал, и забирают их с собой. Иногда «Наутилус» покупает все, что ему нужно, и мирно уходит, но если встречают сопротивление – расправляются с восставшими. Самая тяжкая потеря для общин, похожих на твою, это, конечно, люди. Потерять машину не беда, если есть человек, способный ее собрать. Но если исчезнет он, не оставив учеников, остальным одна дорога – в каменный век… Ясное дело, оставаться с подонками я не захотел, хотя и кормили меня досыта, и крыша над головой была, и много чего еще предлагалось. Вот и бежал.

– А сюда они нагрянуть могут?

– Да. Когда решат, что это нужно. А это возможно и через год, и через десять.

– Хоть наш князь и скотина, лучше пойти к нему и обо всем рассказать, – проговорил Рэнди притихшим голосом. – Чем не повод организовать оборону получше!

– Князей, королей и прочей шушеры мне лучше сейчас избегать, – покачал головой Рахманов.

– Вот и Свалка. Раньше люди тащили отсюда все, что нужно в хозяйстве. А потом пришли стрелки князя, протянули колючую проволоку и давай палить во всех, кто пытается пролезть мимо них. Бывало и насмерть.

Рэнди показал рукой на длинную проволочную ограду вокруг территории не меньше квадратного километра, заваленной ржавыми остовами старинных машин и прочим не разлагающимся в природе хламом. В центре её красовалось циклопическое, сложенное из местной красноватой породы здание, похожее на скопление кристаллов; издалека оно выглядело призрачным, наполовину растворенным в плотном снегопаде.

У шлагбаума, служившего воротами на Свалку, скучали арбалетчики в толстой зимней одежде. На головах они носили балаклавы, оставлявшие открытыми только глаза – обе грязно-белого цвета, что делало людей похожими на не менее грязных снеговиков.

– В старину на Свалке был завод, где из этого хлама делали полезные вещи: ничего не пропадало зря… После Блэкаута он какое-то время стоял пустой: народ не знал, что с такой громадиной делать. Теперь там замок нашего князя. Отец у них бывал: говорит, туда полгорода переселить можно…

Завидев гостей, доблестные стражи шлагбаума молодцевато выпрямились. Один из них взял арбалет наизготовку, хотя никакой необходимости в этом не было. Рэнди не испугался: напротив, его так и тянуло спросить, какой паек выдает им князь за столь унылую работу.

– Утро доброе, – Рахманов перешел с русского, на котором общался с Рэнди, на английский. – Внутрь попасть можно?

– Патроны принесли? Жрачку? Или, может быть, батарейки? – спросил один из охранников.

– Кое-что поинтереснее, – сказал Рахманов, показывая стражу две тонкие белые трубочки длиной с палец.

– Эт чё? – набычился страж, хватая трубочку пальцами в толстой вязаной перчатке.

– Читать умеешь? Сахар в пакетиках.

– Да врёшь! Сахара у нас полвека никто не ел… Даже в Рэйлтауне.

– Открой, попробуй, – улыбнулся Рахманов.

– Я тебе попробую! – заволновался второй охранник, сильно хлопая товарища по предплечью. – Отец! А у тебя ещё есть? Я бы за него шмат тюленьего сала подогнал – дня три можно лопать!

– Последнее отдаю… – вздохнул Рахманов, и Рэнди даже немного расстроился.

Стражи переглянулись, соображая, как им вытряхнуть из пришельца больше сахара – себе и князю.

– С этим вы унесёте только пять килограммов на рыло. Дашь ещё одну дозу – сможете забрать десять. Где два сахара – там обычно и третий…

«Ты его раньше и не видел, умник», – подумал Рэнди, а Рахманов лишь виновато развел руками.

– Пёс с тобой, топай.

Шлагбаум поднялся, и путники попали на обширное пространство, на котором из-за мусора не было видно земли. Под ногами у них хрустели ржавые металлические банки, пластиковые бутылки да битое стекло. Снег, между тем, падать перестал.

– Здесь ничего годного нет, – уверенно сказал мальчик, еще недавно бывший завсегдатаем этих мест. – Лучшее начинается в глубине.

– Как и всегда, – улыбнулся Рахманов.

– Может, расскажете, как угодили на остров?.. – Рэнди решил зайти издалека, надеясь, что таинственный старик хотя бы косвенно, да раскроет ему, откуда прибыл в Антарктиду, на чем, а главное – с какой целью?

– Я бортинженер и в экипаж попал вместо пострадавшего коллеги, – объяснил Рахманов. – Мы искали места, где сохранилась цивилизация. На летучем корабле, каких раньше было много.

– Вот это да! Значит, они сломались не все?

– Кое-что сохранилось. Но один злой человек приказал его захватить, а меня бросили на острове, чтобы я сдох в одиночестве. Остальное ты уже знаешь.

– Так вы советский? – едва не подпрыгнул мальчик. Почему Рахманов опасался говорить об этом вслух?

– Нам долго еще идти?.. – раскрывать свое происхождение инженер явно не собирался.

Рэнди показал пальцем на зеленую ленту, привязанную к железному штырю и развеваемую ветром. Затем, что-то заметив в снегу, шагнул в сторону, и поднял куклу, на которой сквозь грязь проглядывалось нетронутое временем длинное серебристое платье с вышивкой. У куклы были грудь, талия и бёдра взрослой девушки, синие волосы до колен и блестящие голубые глаза, способные закрываться (впрочем, левый глаз отсутствовал, и на его месте чернела дыра). Охотники на тюленей хиди с Костяного острова дадут за такую игрушку целую тушу: человекоподобных кукол они считают талисманами, приносящими удачу и плодовитость.

– Нам нужен провод, ротор и любой аккумулятор, – сказал Рахманов, когда они оказались рядом с самодельным флагом, который Рэнди смастерил во время предыдущего визита, чтобы пометить «рыбное» место.

– Знать бы, как этот ваш аккумулятор выглядит… – пробормотал Рэнди.

– Кубик с рисунком молнии и надписью «Линдон Пауэр», – он очертил примерные габариты кубика руками, – или же с кошачьей головой и надписью «Барс» по-русски. Встречались тебе такие?..

– Пока нет. Может, в транспортере поискать? – Рэнди указал на белый холм высотой в три человеческих роста. – Его, правда, целая толпа мужиков разломать не смогла, но вдруг получится у вас!

Рахманов тихонько усмехнулся тому, что мальчишка принимает его за волшебника, затем указал сухим пальцем на торчащий из снега конец провода, заметный лишь внимательному взгляду. Длиной провод оказался чуть больше роста самого Рэнди – кот наплакал. Но Рахманов был доволен. Он смотал добычу на руку и уложил на дно рюкзака, из которого еще вечером предусмотрительно вытащил все вещи, кроме набора инструментов в матовом металлическом кейсе. Затем резво, как двадцатилетний, он побежал к машине и принялся расчищать её от снега руками. Транспортер был воистину огромен, несмотря на то, что местные жители уже оставили его без гусеничных лент, заодно отвинтив и оторвав снаружи всё, что представилось возможным. Очищенная от снега, машина напоминала то ли мечехвоста, то ли трилобита, то ли другое доисторическое членистоногое.

Обшивка корпуса пестрела царапинами и вмятинами от многочисленных ударов: её пилили ножовками, пытались рубить топорами, но всё зря. Тонкую, как паутинка, щель в том месте, где закрывалась кабина оператора, тщетно пытались расширить ножом, не вполне понимая, что это несколько сложнее, чем открыть консервную банку. Где находилась кабина водителя, Рэнди разобрать так и не смог: возможно, машина, пока не отключилась, вообще работала самостоятельно.

– Видишь эту чёрную выемку? – спросил у паренька Рахманов. – Здесь у машины был глаз, сквозь который она обозревала пространство вокруг себя. Получится вскрыть корпус – всё у нас будет, и дальше никуда идти не потребуется.

– Здесь даже нет скважины для ключа. – с досадой сказал Рэнди, которому даже ради мистического электричества не улыбалось таскаться по Свалке до темноты. – Ой, простите – вот она.

– То-то же… Электроника электроникой, но в экстренном случае оператор должен иметь возможность открыть кабину механически. Не говоря уже о роботе- ремонтнике…