Память. Часть 2

Когда Семён ушёл, Аделя спросила бабушку:

– Бабушка, понравился тебе мой однокурсник?

– Вопрос не в том, понравился ли он мне, значительно важнее то, что он понравился тебе!

– Почему твоё отношение к нему так быстро переменилось? Ты ведь негативно была к нему настроена изначально.

– Ничего у меня не изменилось, – нахмурилась Багида Вакиловна. – Нахал он и неуч!

– Нахал? – поразилась Аделя.

– Он поправлять меня вздумал! Меня немецкому учить решил!

– Как так получилось?

– Мы обсуждали названия сельскохозяйственной техники по-немецки.

– Он нашёл у тебя слабое место, бабушка, оттого ты и злишься, – Аделя захохотала.

– Теперь и ты ещё будешь смеяться надо мной!

– Но ты же не изучала того, что учил Семён! Ты же не знаешь, как будет по-немецки плуг или соха! Ну, признайся!

– Теперь уже запомнила, – бабушка не знала сердиться или смеяться, вспоминая сцену, где Семён обучал её. – Деревенский пастух, глупый и безграмотный, вздумал учить меня! Профессора университета! Где это видано!

– Бабушка, не злись, тебе же понравилось! Я же вижу. Ты же всегда говорила, что получать новые знание – это самое большое удовольствие!

– Знаешь, у бабушек, тоже иногда падает самооценка!

– Ого, кто это уронил твою самооценку, мама? – спросил, входя на кухню, где Аделя мыла посуду, Габит Данисович. – Уж не этот ли пострелёнок?

– Его зовут Семён, папа. – обиженным голосом произнесла дочка.

– Понял, запомнил, его зовут Семён. – опасаясь раздражать девочку, согласился Габит, зная, какая Аделя в гневе. Никому спуска не даст, даже папе. – Шустрый пацан. Но открытый и простой. Очень откровенный, ничего не скрывает. Вон как спорить со мной взялся! Не побоялся!

– А почему он с Украины сюда приехал учиться? В Киеве университетов не хватило? – спросила Багида Вакиловна.

– Такова политика партии, направленная на укрепление дружбы народов. Двадцать процентов учащихся, как минимум, должно быть из других областей. Вот области и обмениваются студентами. Чаще всего это происходит в случайном порядке. Одна область даёт заявку, другая посылает кого-либо туда и в ответ принимает студента другого университета. Так и Семёна на кого-то обменяли, наверное. – объяснил Габит.

– Ты проверь, на всякий случай! И будь осторожен с ним! Мало ли что! – посоветовала Багида Вакиловна.

– О чём ты говоришь, бабушка? – поинтересовалась озадаченная Аделя.

– С незнакомым человеком, дорогая, всегда следует быть осторожными. А ты сразу тащишь в дом! – посоветовала бабушка.

– Не пугай её, – встал на защиту Габит. – Семён –отличный парень. Очень хорошо, что наша дочь общается с крестьянскими детьми.

– О, начинается! Эти партийные промывания мозгов, папа, практикуй на ком-нибудь другом. Мне плевать кто он! Для меня важно какой он! – Аделя ушла в свою комнату.

– Похоже, наша девочка влюбилась. – задумчиво проговорила бабушка.

– Перестань, она с ним первый день знакома! Она его совсем не знает. – остановил её сын.

– Любовь не пользуется мозгами, знания, к сожалению, не та категория, которую используют чувства.

– Ох, напророчишь ещё! – засмеялся Габит, обнимая мать и целуя её в макушку.

– Хорошо, молчу. – смиренно сказала бабушка, но в душе она чувствовала, что ей нужно защищать этого большого сильного мужчину. Она казалась крошечной по сравнению с этим гигантом, но для матери он всегда оставался ребёнком.

Габит вышел на крыльцо. Достал австрийскую зажигалку, привычным жестом крутнул зазубренное стальное колёсико, высек искру из ферроцериевого кресала. Загорелся пропитанный бензином фитиль. Габит потушил огонь и повторил всё снова. Из-за деревьев вышел человек. Подошёл к Габиту. Свет старого газового уличного фонаря с трудом пробивался через листву деревьев. Лиц не было видно.

– Почему подпустили мальчишку к ней? – не скрывая злости, сказал Габит.

– Она сама к нему подошла. Инструкций по этому поводу не было. Такое случилось впервые. Мы не знали, как реагировать.

– Инструктирую. Не давать общаться с незнакомцами. Любые средства хороши, на ваше усмотрение. Из знакомых пусть общается только с теми, кто есть в списке «А»! Понятно?!

– Новичка в какой список включить? – смущённо спросил собеседник.

– Теперь поздно его куда-то вносить! Они уже общаются! Просто следите. И предоставьте мне всю информацию об этом украинце.

– Уже установили наблюдение.

– Организуйте круглосуточную слежку! Докладывать о всех мелочах, даже о бытовых привычках!

– Есть!

– Свободен!

Мужчина исчез в тени деревьев. Но видимо, от дома не отошёл. Шаги прервались через несколько секунд.

Габит докурил сигарету, стряхнул с себя суровый вид, как маску переодел, и улыбаясь вошёл в дом.

Из спальни выпорхнула Аделя в халатике.

– Папочка, я так рада, что вы подружились с Семёном. Он славный, правда?

– Да, милая, действительно славный. Правильное слово ты подобрала для характеристики. Как можно было с ним не подружиться. Такой приятный, дружелюбный, открытый мальчик. Он тебе очень понравился? – осторожно спросил отец.

– Мне с ним так легко и весело! Будто лето вернулось. Он сам – лето!

– Но он получил какое-то странное образование. Явно не классическое.

– Папа, какое образование? Он пять классов в своей деревне закончил и всё. Но ты бы видел, какой у него красивый почерк!

– А немецкий откуда знает? – с улыбкой спросил Габит, поправляя прядку волос, упавшую дочери на лицо.

– Немецкому его конюх учил, когда Семён был совсем маленьким, даже в школу ещё не ходил.