Отец

Её приняли как родную. Людмила получила возможность посмотреть на школьную жизнь из «Учительской». Вначале чувствовала себя не в своей тарелке – опытные педагоги и она – несостоявшийся специалист …

– Молодость – не порок! – поддержал бывшую ученицу Юрий Капитонович, – справишься!

Отступать было некуда, да и не могла она подвести своего наставника. «Пионерская комната» находилась на первом этаже, напротив раздевалки, поэтому погрустить в тишине не удавалось. Уроки по сорок пять минут пролетали как одно мгновенье, она едва успевала дух перевести. Горны, барабаны, стенгазеты, книги, канцтовары лежали, как попало.

– Творческая рабочая обстановка, – попыталась оправдаться Нина Абраменкова, сорокалетняя старшая пионервожатая, – но сразу почувствовала, что новенькая не станет мириться с беспорядком. Она всё сделает для того, чтобы «Пионерская» превратилась из склада ненужных вещей в комнату для воплощения самых смелых идей.

Дома дочь будет рассказывать родителям, как её хорошо приняли в коллективе и о своих задумках. Настроение отца менялось постепенно: он стал чаще улыбаться и даже смеяться. Снова взял в руки балалайку и аккордеон – верный признак душевного равновесия.

Старшая пионервожатая вздохнула с облегчением, когда узнала, что у неё будет помощница.

– Голова кругом идёт, – осторожно, чтобы не спугнуть новенькую, призналась она.

Нина жила в военном городке, в сорока пяти минутах езды от Кирова. Бывший муж служил на Шайковке, в части, некогда считавшейся секретной. Здесь обслуживали самолёты дальней авиации. Женщина всегда спешила на автобус: опоздай на минуту, следующий пойдёт только через час. Люде казалось, что старшей вожатой не до проблем школьной дружины, носившей имя пионера-героя Володи Дубинина, поэтому дружеские отношения сложились не сразу. Людмила, человек ответственный и серьёзный, не могла понять, как можно выполнять работу спустя рукава, но всегда откликалась на просьбу помочь.

На следующий день в знак благодарности Нина привозила к чаю московский «Зефир в шоколаде» по два пятьдесят, считавшийся тогда дефицитным лакомством. Кировские, кто мог достать пропуск в городок, часто отоваривались в магазинах военторга. Апельсины и мандарины на Новый год покупали здесь за две недели до праздника. Шпроты, сливочное масло, колбасу, шоколадные конфеты, кофе, майонез везли с Шайковки. Промышленные товары – обувь, женское белье, платья – продавали по талонам и только местным.

– Поедем ко мне в гости?! – как-то предложила ей Нина, – на вечер сходим, жениха тебе найдём – лётчика!

Людмиле хотелось побывать в военном городке, на аэродроме, посмотреть на самолёты – это станет её любимым занятием в жизни.

– «Первым делом, первым делом – самолёты, ну, а девушки, а девушки (читай – мальчики) – потом!», – рассмеялась она, а чуть позже добавила: «Папа поставил задачу: работать, готовиться к экзаменам на следующий год и … никаких ухажёров!».

– Ты молодая, красивая, неужели весь смысл жизни – в учёбе? Главное – удачно выйти замуж! – продолжала агитировать Нина.

– В гости – поеду, на вечер – нет! – упрямилась девушка.

На том и решили. На КПП проверили пропуск у Нины, паспорт – у гостьи. Военный городок не произвёл на неё особого впечатления. Несколько десятков пятиэтажных домов, построенных рабочими из Турции, вымощенные бетонными плитами дороги, по краям – молодые тонкие берёзки, клумбы с красно-жёлтыми бархатцами и аэродром, с которого доносился гул работающих двигателей взлетающих и приземляющихся самолётов.

– Так стояла бы часами, – подумала Людмила.

Лайнеры маняще мигали огнями, словно приглашая в небо. Она сравнивала стальные машины с морскими чайками, которые сначала летят, держась в воздухе на неподвижно распростёртых крыльях, а потом изящно садятся на воду.

Люда возвращалась домой под впечатлением. У неё неожиданно проснулась страсть к путешествиям, и она искренне позавидовала пилотам, которые каждый раз, поднимаясь в небо, испытывали непередаваемое чувство. Она не боялась высоты, но пасовала перед головокружительной скоростью.

Прошёл месяц. Пребывание в школе ей показалось вечностью. В «Учительской» Людмила старалась без нужды не появляться. Педагоги с многолетним стажем воспринимали любые идеи новой вожатой безрадостно.

– Молодая ещё! Посмотрим, насколько её хватит! – судачили женщины.

– Ничего, кроме еды, погоды и проблем собственных детей их не волнует, – сердилась Люда, но вида не показывала.

Все, даже очень смелые, идеи будущего историка помогал воплощать учитель физики. Он поддерживал её во всём. Ему нравилась целеустремлённая теперь уже молодая вожатая. Свою первую торжественную линейку Людмила провела под открытым небом на школьном стадионе – конец сентября выдался тёплым. Юрий Капитонович вывел микрофон, подключил динамики. В тот момент она вспомнила своё первое знакомство с этим нехитрым устройством, наставления отца, и страх улетучился. Всё, что происходило, слышали на соседней улице и в аптеке.

– Нина Михайловна, Ваша дочь линейку проводит, – сообщили ей коллеги.

Уже вечером в разговоре с Людой она признается, как переживала за неё, как сердце через раз стучало. Дочь старалась не подводить своих родителей: делала всё на совесть, искренне, с душой – так, как учил отец.

К сожалению, работа вожатой не воспринималась коллегами всерьёз. В лучшем случае на будущего педагога смотрели со снисхождением. Но это не смущало девушку. Каждый свой день она наполняла смыслом. Ученики потянулись к энергичной и молодой вожатой. В «Пионерскую» дверь не закрывалась. На переменах одолевала малышня, в свободное от уроков время заглядывали учителя.

– Справляешься? – интересовался физик, хотя по лицу своей любимой ученицы понимал: тяжело.

– Надолго тебя не хватит, если будешь всё сама делать, – заметил Юрий Капитонович. – Важно вырастить себе помощников. Придётся, конечно, время потратить, но воздастся сторицей.

Людмила с благодарностью приняла совет, но он её не воодушевил. Только когда в очередной раз, вернувшись из школы, она упала без сил на кровать, поняла: наставник, как всегда, был прав. Началось обучение октябрят. Через некоторое время первоклассники хозяйничали в «Пионерской», как у себя дома. Кто барабаны на место ставил, кто горны развешивал, девочки поливали комнатные цветы, вожатая писала объявление об очередном сборе дружины, аккуратно выводя плакатным пером крупные буквы.

– Людмила Георгиевна! – дети с шумом врывались в «Пионерскую комнату» и наперебой рассказывали о своих успехах.

– А Вова сегодня двойку получил по русскому языку! – кто-то откровенно ябедничал. Вожатая всякий раз расстраивалась, когда дети тайком наговаривали друг на друга!

Отец радовался успехам дочери и … неудачам – тоже.

– Видишь, как тяжело работать учителем?! – его не покидала мысль повлиять на её выбор. Но позже понял, что временные неудачи лишь закаляли характер упрямицы.

Однажды она пришла из школы в возбуждённом состоянии. Родители долго не решались узнать причину.

– Папочка, представляешь, сегодня директор школы попросил меня вместо заболевшего учителя пения провести уроки в начальных классах, – не выдержала дочь и, упреждая вопрос, добавила: «У меня получилось! Завтра – снова пойду к первачкам».

– Тебе понравилось вести уроки? – без оптимизма спросила мама.

– Дети слушались меня. Но самое главное – и мальчишки, и девчонки пели!

– Мой сын вчера целый день напевал песню про «Доброго жука», – поделилась соседка с Ниной Михайловной, – первый раз услышала, как он поёт!

– Может, зря мы дочь отговариваем? – обратилась она к мужу, – а вдруг это её призвание?! Но по выражению лица поняла, что с выводом поторопилась.

На следующий день вожатая, получив разрешение у директора школы, пригласила октябрят в актовый зал, где стояло старенькое светло-коричневое пианино, на котором когда-то виртуозно играл её детсадовский поклонник. Как ни просила их молодая учительница идти по коридорам тихо, затея не удалась. Скоро вся школа знала о том, что первый «б» провёл урок пения в актовом зале. Ребята с шумом окружили Людмилу Георгиевну, которая собиралась им аккомпанировать.

– Мы весёлые ребята! – азартно размахивая руками, запели дети, – мы – ребята-октябрята. Так прозвали нас не зря – в честь победы Октября.

Дверь кабинета физики отворилась – появился Юрий Капитонович.

– Здравствуйте, дети! – лицо учителя расплылось в улыбке.

– Здравствуйте! – хором ответили они.

– Чем занимаетесь? – продолжил физик.

– Поём! Мы – весёлые ребята! Мы – ребята-октябрята! – вразнобой закричали они. Вожатая не могла глаз поднять от смущения.

– Не буду вам мешать, продолжайте! – Юрий Капитонович удалился из зала, осторожно прикрыв дверь.

Только некоторое время спустя, Людмила узнает, что чуть ли не сорвала урок физики в девятом классе, который писал контрольную работу. Отсутствие учителя сыграло многим на руку: кто-то успел списать и исправить оценки.

Слухи о «молодой и ранней» быстро расползлись по школе. Вожатой заинтересовалась классный руководитель девятого «б» учительница немецкого языка Евгения Владимировна Осмоловская. Её знали как человека прогрессивных взглядов. «Юрий Капитонович в юбке», – шутили над ней коллеги. Неудивительно, что она стала первой, кто попытался узнать секрет успеха невероятной популярности новой вожатой у старшеклассников. В день школьного дежурства по этажам Евгения Владимировна безошибочно определяла местонахождение своих подопечных: во время большой перемены в «Пионерской» яблоку негде было упасть. К ней тянулись ученики и преподаватели. Чем так привлекала юная особа?

Однажды «Евгения» или «Копна», так между собой звали учительницу немецкого языка старшеклассники из-за высокой причёски, пригласила «неугомонную» в школьный буфет на чашечку чая. Предложение вожатой показалось странным.

– С чего вдруг? – Людмила стала гадать, где она могла перейти дорогу «немке». В голову ничего путного не приходило.