Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

2. Речь об императоре Византийском Константине Великом (272-337 гг.), утвердившем христианство поначалу как равноправную религию, а затем сделавшем её и государственной.

3. Речь идёт о календарно-астрономическом сочинении итальянского еврея Иммануэля бен-Якоба, «Шестокрыл». В нём помещены шесть лунных таблиц с комментариями автора, с помощью которых достаточно просто вычислялись лунные фазы и затмения. Ересь «Шестокрыла», о которой пишет владыка Геннадий, заключалась в том, что в этой книге время исчислялось по иудейской эре от сотворения мира, а не по византийской, которая была принята на Руси. Разница меж ними составляет 1748 лет. То есть, накануне российского «конца света» в 6999 году, по иудейскому календарю наступит лишь год 5251.

4. Речь опять об иудейском летосчислении.

5. Русский феодальный архив, часть II, 1987 г., стр. 254-258.

* * *

1488 г., февраля 13. Грамоты великого князя Иоанна Васильевича и митрополита Геронтия новгородскому архиепископу Геннадию, о предании жидовствующих еретиков суду великокняжеских наместников.

К сожалению, грамоты, отправленные в Москву государю и митрополиту Геннадием Новгородским об открытой им в городе ереси жидовствующих, до нас не дошли. Однако сохранились полученные от них ответы. Оба послания в основном повторяют друг друга. Из них мы видим, что Иоанн III провёл-таки расследование и организовал суд над присланными из Новгорода еретиками. Причём судили их по уже имевшимся правилам, то есть, законам, опрашивая свидетелей, и одного свидетеля для серьезного обвинения оказывалось недостаточно.

Из грамоты видно, что Государь не готов к крутой расправе над еретиками, хотя и согласен, что их деятельность наносит урон общественной нравственности. Иоанн на этот раз перекладывает всю ответственность по борьбе и расправе с еретиками на самого жалобщика – архиепископа Геннадия.

От великого князя всея Русии

«I. От великого князя Ивана Васильевичя всея Русии, в нашу отчину в Великий Новъгород, богомолцу нашему архиепископу Великого Новагорода и Пскова, владыце Генадию. Писал еси ко мне, да и к Митрополиту, грамоту о ересех и о хуле на Христа Сына Божиа и на Пречистую его Богоматерь и о поругании святых икон, что которые в Новегороде священники и диаконы и диаки, и простые люди, жидовьскую веру величают, а нашу веру православную Христову хулят, да и список еси тех ересей прислал к нам на тех еретиков: и яз, с своим отцем с Митрополитом и с Епископы и со всем собором, по твоему списку, розсудили, что поп Григорей Семеновской, да поп Ересим Николской, да попов Григориев сын Самсонко диак, по правилом Царьскым, дошли градские казни, потому что на них есть свидетельства в твоем списке, а на Гридю на дьяка на Борисоглебьского в твоем списке свидетельства нет, опрочи попа Наума. И яз попа Григорья, да попа Ересима, да Самсонка диака, велел здесе казнити градскою казнию

, да казнив послал есми их к тебе, с твоим князем с Кривоборским с Иваном: и ты бы у собя собрав собор да обличив их ересь, да и понаказал их; и толко не покаются и перед тобою о той ереси, и ты их пошли к моим наместником, к Якову да к Юрью Захариичем, и ни

их тамо велят казнити градскою же казнию. А Гридю диака к тебе же есми послал, и ты его там обыскивай; а на которых еси писал, в том же списке, о тех же ересех, на священников и на диаконов и на диаков, и на простых людей, которые в Новегороде живут, и ты тех обыскивай с моими наместникы; и которых обыщешь, по правилом святых Апостол и святых Отець будут достойны вашей казни церковные, ино то и сам ведаешь; а будут достойны, по правилом, градские казни, и ты тех пошли к моим наместником, и ни

их велят казнити градскою казнию по разсужению; а сстатки

бы еси, поповы Григорьевы, и поповы Ересимовы, и Самсонковы диаковы, послав своего человека, – а наместьникы мои пошлют с твоим человеком своего человека, – да велите переписати, да переписав, да список ко мне пришлите. А которых иных попов и диаконов и диаков, и простых людей, в том деле обыщете и дойдут градские казни, и наместникы мои велят их казнити, а сстатки их переписав по тому же, да те списки ко мне пришлите».

В конце отмечено: «Князь Великий и Митрополит прислал с Кривоборскым о еретицех в лето 96

Февраля 13».

От митрополита всея Русии

Митрополит Геронтий, в основном, повторяет всё сказанное Государем, ничего не прибавляя от себя, не принимая на себя никакой дополнительной ответственности по борьбе с ересью.

«II. Благословение Геронтиа, Митрополита всея Русии, о святем Дусе сыну и сослужебнику нашего смиренниа, Генадью Архиепископу Великого Новагорода и Пскова. Писал еси к нам свои грамоты, к господину и сыну моему к великому князю Ивану Васильевичю всея Русии да и ко мне, о том, что прозябают ереси в Новегороде, хулы и поруганья от священников и от дияконов и от дияков, и от простых людей, да и списке еси на тех ересников прислал к нам, по чему еси обыскивал, как они хулили Сына Божиа и Пречистую его Богоматерь и ругались святым иконам, а величают жидовскую веру, а нашу православную християнскую веру хулят; и мы то дело с господином и сыном своим, с Великим Князем, и со всем православным Собором поразсудили <…>. А которых еси иных писал в своих спискех, священников и диаконов и диаков и простых людей, что те лихие дела делають, и ты бы того обыскивал с великым прилежанием и со многим извещением, как нам велено по божественому писанию, безпрестанно пещися о духовных вещех. А Князь Великий приказал, с тобою, того дела обыскивати наместником Якову да Юрью Захариичем, и ты бы с ними того дела обыскивал вместе: и которые дойдут, по правилом, твоей святительские духовные казни, и ты их духовне казни, а которые дойдут градские казни, ино тех наместники Великого Князя казнят градскою казнью; да обыскивал бы еси, сыну, то дело прилежно, чтобы христианьство в взмущеньи не было, а церковь бы Божиа безмятежна была. Да будет на тебе милость Ббожиа и нашего смирениа благословение».

––

Примечания

1. «казнити градскою казнию», – чаще всего прилюдно выпороть. Тут имеется ввиду не убийство, а какое-либо наказание, в данном случает светское, не церковное.

2. «и ни» – и они.

3. Сстатки – остатки имущества.

4. Год 6996, то есть 13 февраля 1488 г.

5. Акты исторические, т. 1, СПб, 1841 г., стр. 521-522.

* * *

1489 г., февраль. Послание Геннадия Иоасафу

Убедившись, что борьба с ересью продвигается очень трудно, что против осквернителей православных святынь никаких мер не принимается, Геннадий Новгородский обратился за помощью сразу к нескольким представителям духовенства. Среди них был ушедший в отставку бывший архиепископ ростовский и ярославский Иоасаф из рода князей Оболенских. Причина его увольнения с кафедры неясна. Известно лишь, что он был ставленником митрополита Геронтия, получил свой пост сразу после смерти Вассиана Рыло в 1481 году.

Это послание отчасти повторяет грамоту к епископу Прохору Сарскому, отправленную ещё в 1487 году. Новое послание интересно, кроме прочего, тем, что в нём содержится список и анализ книг, которыми пользовались еретики и которыми «прельщали» любознательных новгородцев, а потом и москвичей. В нём также мы видим советы опытного архиепископа Геннадия своему незадачливому коллеге, который, из-за какой-то обиды, вынужден был уйти со своей святительской кафедры. Можем понять отчасти характер, взгляды на жизнь автора. Архиепископ демонстрирует здесь свои глубокие познания в богословии, риторике, астрономии, а также высокую культуру письма. Он также поднимает вопросы ответственности священнослужителя за порученное ему дело. Кроме того, владыка Новгородский озабочен приближением даты, которую многие люди ждали со страхом, как конца света – 7000 года (1492 от Р.Х.). Чтобы судить обо всех этих проблемах грамотно, владыка сам не поленился изучить соответствующую литературу, в том числе и выходящую за рамки рекомендованной Церковью для чтения.

* * *

«Мы, Геннадий, Божией милостью архиепископ Великого Новгорода и Пскова, Иоасафу, бывшему архиепископу ростовскому и ярославскому, этим нашим посланием возвещаем достойную и духовную любовь твоему боголюбию, святейшему и боголюбивому силою Святого Духа, и да пребываешь ты во здравии духовном и телесном, достойном твоего всесвященства.

Полагаю, что твоему святительству не остались неведомы раздоры в церкви из-за нападения еретиков, о чем я посылал следственные дела великому князю и духовному отцу его митрополиту, и митрополит, по его словам, сообщал и вам о тех великих бедствиях, каких изначала не бывало в Русской земле. Да и там в Цареграде, после того, как Константин Великий созвал первый собор против Ария, до времени Феофила-иконоборца творилось смешение – были цари православные, были цари еретики, но православных было больше: православных было тридцать без одного, а еретиков было двенадцать, считая и с Феофилом-иконоборцем; и когда Михаил, Феофилов сын, установил православие, то стал он сорок третьим православным царем после Константина. И с тех пор всех тех православных царей было от Михаила до Калоиоанна-царя сорок два, но ни при одном в Царьграде не было такой иудейской и еретической дерзости. На Руси же, с тех пор как князь Владимир Киевский крестил всю землю Русскую, – а прошло с того времени пятьсот лет с годом, – и слуху не бывало, чтобы была на Руси какая-нибудь ересь

.

И когда господин наш и отец митрополит всея Руси Геронтий вместе с вами, архиепископами и епископами, и вместе с ним священный собор, избрали меня с согласия и по совету сына своего, государя нашего великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и послали на архиепископию Великого Новгорода и Пскова – я не был достоин этого, но не мог ослушаться своего господина и отца, митрополита всея Руси Геронтия. И нашел я здесь новгородских еретиков, предававшихся иудейским мудрствованиям, которые были прикрыты постыдной клятвой этих еретиков – назову ее маркианской, или месалианской. Ибо последние, когда их вопрошают, отрекаются от своих заповедей, бесстыдно и усердно клянутся и проклинают всех так мудрствующих или мудрствовавших, и присягают без страха, будто они такие заповеди ненавидят. Так и эти еретики говорят открыто и учат православных христиан своему зловерию, а спроси их, и он говорит: «Я, дескать, православный христианин»; а во всем том лихом деле запираются. А у них не одно иудейство – смешано оно с месалианской ересью: главы об этом ты найдешь у себя в правилах; а все это мне твердо сказал их товарищ, поп Наум. Да и псалмы ко мне принес, составленные ими по иудейскому образцу, и те псалмы я послал к митрополиту же со следственными делами.

А потом государь мой, князь великий, приказал своим боярам, Якову и Юрию Захарьевичам

, со мною, своим Богомольцем, расследовать это твердо. Когда же мы тех еретиков велели перед собой поставить, все они стали запираться во всех обвинениях да начали бесстрашно клясться, называя себя православными христианами. Как же можно было все это узнать, когда они клянутся и отрекаются от своих заповедей? А попы их, завтракав и пив до обеда, служат обедню. А то, что они клянутся без страха, это соответствует девятнадцатой главе месалианских ересей. А то, что недостойно служат святую литургию, – это соответствует двенадцатой главе тех же ересей. Да сколько ни есть ересей месалианских, – то все они исповедуют, а иудейским десятословием только прельщают людей, притворяясь, что они его соблюдают.

А это прельщение здесь распространилось не только в городе, но и по селам. А все от попов, которые поставлены в попы еретиками. А когда находятся среди православных, они себя объявляют такими же православными. А если видят какого-нибудь простака, то считают его готовой добычей. Да для того и ставятся в попы, чтобы всех, кого можно, обратить в свою ересь, чтобы обрести детей духовных. А кто окажется огражденным верою и крепким в православном христианстве, того они таятся, и объявляют себя такими же. А если кто слаб или ленив и легко может быть вовлечен под власть греха, того они губят, как слабого и отступника веры, и принимают его в свою ересь. А если он согрешил, или впал в блуд, или в прелюбодейство, или иной грех сотворил, то легко прощают, не следуя церковным канонам. Если же потом кто-нибудь из православных захочет выступить с обличением их ереси, то они отрекаются от своей ереси, и проклинают всех ее творящих, и клянутся без страха. А сами именно ее и творят, и в грех себе такую клятву не ставят. Как же можно было до них добраться, если бы князь великий не приказал своим боярам со мной, своим Богомольцем, учинить сыск? И мы, молитвами пречистой Богоматери и силой государевой, вместе с его боярами, с Яковом и Юрием Захарьевичами, расследовали это дело твердо и довели его до сведения своего государя великого князя, да и своего отца митрополита, да и до вас, своей братии, архиепископов и епископов. И как я понял, ныне вы признали это дело за ничтожное, словно вам кажется, что Новгород с Москвой – не одно православие; не побеспокоились об этом нисколько!

Ты же как будто претерпел от кого-то оскорбление в мирских делах, да и оставил архиепископию, и предал овец волкам на расхищение, зная, какое бедствие терпит церковь. А как бы в то время терпением великим вооружиться, даже если бы пришлось пострадать за православие для пользы души, ожидая за то воздаяния от господа Бога! Да не обидишься на меня, что я написал твоему боголюбию, вспоминая слова сказавшего: «Покажи премудрому его вину – премудрее будет, обличай премудрого – возлюбит тебя». Да и то дошло до моего слуха, что, говорят, посылал за тобой князь великий, и не однажды, и ты, дескать, не поехал к нему, а мог бы и там отстоять свое дело, из-за которого ты, видимо, оставил архиепископию, а государево сердце не ожесточил бы.

И не думай, что этим сотворил малый грех. Какая бы ни совершилась беда христианству в твоей архиепископии, от которой ты мог бы защитить в то время церковь, – все это на тебе. А если государь из-за тебя при случае положит опалу и на монастырь – тебе и за это ответ дать. Не обижайся на меня за то, что я написал это тебе, душевно беспокоясь о том, что когда-нибудь ты за это можешь оказаться грешным перед Богом. Ибо иной стыдится тебе это сказать или не смеет, а многие добрые духовные люди это осуждают – до меня доходили такие слухи. И коль это так, даю тебе совет: если однажды Бог положит на душу государю, а он пошлет за тобой, ты бы тогда не ослушался, тут же приехал к нему. О чем бы тебя ни спросил великий князь, ты можешь держаться в своем деле так твердо, как хочешь.

А ныне молил бы ты Бога о государе великом князе, чтобы государю Бог положил на душу управить церковь Божию, чтобы православное христианство осталось непоколебимым от еретического нападения, от еретиков, мудрствующих по-иудейски. Ибо они над образом господа нашего Иисуса Христа и его Пречистой Матери надругались! Ты ведь знаешь из дела, что о них написано.

Да послал бы ты по Паисия и по Нила

и посоветовался о таком деле: «Пройдут три года, окончится седьмое тысячелетие». Слышал я от Алексея: «И тогда, дескать, придет нужда в нас!» Вот на что надеются еретики!

А «Шестокрыл»

я изучал потому, что нашел в нем ересь: время рассчитано – от Адама двести семьдесят шесть девятнадцатилетий! А сейчас идет шестое девятнадцатилетие по летосчислению иудеев. А ведь сделано это для прельщения христиан! Хотят сказать: «Года христианского летописца подходят к концу, а наши длятся!» А как окончится наша пасхалия, тут они и хотят начать прельщение. Я ведь проверил весь «Шестокрыл», да и выписан он у меня. Ибо то время, которое там указано, двести семьдесят шесть девятнадцатилетий, это значит, от Адама до нас пять тысяч двести двадцать восемь лет. И потому ведь у них еще нет пришествия Христа, значит, они ждут антихриста. Вот великое прельщение!

А в Евангелии не сказано, когда будет конец мира. Да и Енох праведный писал так: «Прежде всего, когда еще ничего не было, основал Бог сотворенный мир, а затем сотворил всю тварь – видимую и невидимую, а после этого создал человека по образу своему. И тогда разделил Бог ради человека вечность на времена, и на годы, и на месяцы, и на дни, и на часы, – чтобы человек постиг смену времен и предвидел конец своей жизни. А когда скончается вся тварь, сотворенная Господом, тогда времена погибнут, и не будет годов, не будут считать дней и часов. Но наступит единая вечность, и все праведники избегнут Суда великого и воссоединятся в великой вечности, и великая вечность дастся праведникам», и прочее. А я нашел в писаниях, какой царь был после какого, и сколько лет какой царь жил, и какой патриарх после какого был и сколько лет жил. <…>. А ведь в те годы, которые украли у нас еретики из-за иудейского летосчисления, были цари, или папы, или патриархи, записанные по именам, – как же их тогда уместить?

Но надобно будет выдержать великое борение, если окончатся годы пасхалии, а Бог еще продлит жизнь мира. Ведь это прибавит дерзости еретикам, мудрствующим по-иудейски, а для христиан будет великая тягость. А тот, кто написал «Зерцало», то как бы по догадке поставил семь тысяч лет, говоря так: «По домыслу ведь решили многие, говорящие: если в шесть дней сотворен был мир сей, то с окончанием шестой тысячи лет должен наступить и конец мира; но они солгали, говорит. Утверждают же, в свою очередь, другие, что, если настоящий сей век семиричен, следует пребыть миру до тех пор, пока и седьмая тысяча окончится; как сказал Соломон: отдай часть седьмым, а потом и восьмому, семь веков человеческой деятельности, восьмой же носит образ будущего века. Но и это рассуждение не кажется мне достаточно основательным. Следую же я, говорит, Григорию Богослову, заявляющему: когда высший мир достигнет совершенства, тогда ожидай конца».

А что иудеи, изучив «Шестокрыл», прельщают им христиан, представляясь, что добывают знамение с небес, – так ведь это не ими составлено! Ибо «Шестокрыл» взят от астрономии, как капля из моря. <…>. Но нынешние евреи держатся еретического предания, псалмы Давида и пророчества исказили согласно тому, что им перевели еретики – Акила, и Симмах, и Феодотион, уже после Христова пришествия и их пленения, а не так, как нам передали святые апостолы и святые отцы, опираясь на тех мудрых, которые перевели еврейское Писание на эллинский язык за триста лет до Христова пришествия; потому оно достоверно, что тогда еретиков не было. Ибо после Христова пришествия и проповеди святых апостолов это предание, то есть перевод семидесяти двух

, истолковали святые отцы, найдя пророчества о Христе в словах Давида в псалмах и в том, что говорили пророки.

Но кажется мне, что согласно Еноху вечность служит человечеству, а семь тысяч лет установлены для человеческого искупления. А по Григорию Богослову, нам нужно ждать скончания мира во всякий час.