Накануне эры Водолея. Книга 1

А Митька не только не защитил своих героев, он их предал. У тех же рыбаков есть жены, дети. Может, сейчас они ещё чего и не понимают, но придёт время – разберутся что к чему. И что тогда? Каково им будет смотреть на своих отцов-дегенератов?!

– Они доверились художнику, как дети, – тихо сказала Елена. – Да, у них ещё не развит художественный вкус, воображение. Но разве это их вина?

– Димке в этом смысле просто повезло. Иначе бы ребята ему так накостыляли, в другой раз будет неповадно издеваться над людьми!

Аргумент Сергея показался слишком тяжеловесным, но убедительным. Дискуссия на этом закончилась, перерыв – тоже. Впереди ещё целый учебный день.

Глава 8

– Потрясающая вещь! – обернулась к подруге Тина. Пропуская зрителей к выходу, они стояли, прижавшись к прохладной стене зала.

– Да, это шедевр! Странно, что премьера фильма прошла так незаметно, без помпы. Какая мощь!

Лена нащупала в сумочке плитку шоколада, отломила себе ровно половину, другую отдала Тине.

– Гигантский скачок в будущее, просто прорыв!

Засунув в рот сладкий квадратик, Тина была вынуждена замолчать.

И есть хотелось, и высказаться не терпелось.

– Здесь всё то, что может определить новое направление в кинематографе – синтез кино, и театра, и живописи.

– …и балета, и пантомимы, – вставила Тина. – Пожалуй, только в «Иване Грозном» такое органичное сплетение различных приёмов из разных областей искусства. Жесты, движения так значимы, так выразительны сами по себе.

– Ты заметила, что любое настоящее произведение искусства обладает удивительным свойством: как круги на воде, будит фантазию, новые идеи, желание работать…

– Знаешь, а я всегда спорила с нашими ребятами, когда они говорили, что будущее – за немым кинематографом. Каюсь, была не права. «Великий немой» ещё скажет своё слово! – Тина сняла шуршащую обёртку с шоколада и бросила её в свою сумку. – От натурных бытовых зарисовок к символизму – неожиданный путь! Странно, что Параджанова знают не так много зрителей.

– Не думаю, что такое кино может быть массовым. Многие называют это лишённым смысла эстетством: искусство ради искусства. Вероятно, надо признать, что есть вещи не для массового зрителя. Ну, куда пойдём?

– Пойдём ко мне, выпьем кофейку, позанимаемся. А потом, ты хотела рассказать про вчерашнее сватовство. Забыла?

Тинина бабушка, Ашхен Баграмовна, встретила подруг радостным возгласом:

– Вовремя пришли, девушки! У меня как раз суп поспел. Мойте руки и за стол.

Девушки спорить не стали. Пока мыли руки, Лена поскулила:

– А можно, я не буду есть первое?

– Не советую отказываться. Во-первых, обидишь бабушку, во-вторых, уверена, что этот суп тебе придётся по вкусу.

Лена с сомнением смотрела на тарелку с белёсой жидкостью, в которой виднелись зёрна то ли риса, то ли пшеницы. Запах, впрочем, был симпатичным, наверное, так пахла плавающая на поверхности ярко-зеленая пряная травка, оживляющая похлёбку. Лена смело взяла ложку и отхлебнула суп.

– Удивительный вкус, что это?

Бабушка Ашхен с удовольствием смотрела на девушек:

– Это похлебка по старинному армянскому рецепту. Здесь варёные зёрна пшеницы, жареный лук и, главное, тархун, по московскому – эстрагон.

– Вкусно! Ничего подобного не ела. Тина, перенимай опыт, потом и меня научишь!

– На второе – картофельные котлеты с грибным соусом, – объявила бабушка.

Девушки посмотрелина огромное блюдо, в котором, как на картинке, лежали румяные, один к одному, «пирожки». Лена взялась за живот.

– Спасибо, но если можно, попозже.

– Тогда кофе.

Лена с неизменным удовольствием наблюдала за процессом его приготовления. Это был целый ритуал. Обжаривая зёрна, меля их на ручной кофемолке, бабушка Ашхен обязательно напевала какую-нибудь армянскую песню.

Густой ароматный напиток разливали по маленьким фарфоровым чашкам. К нему никогда не подавались сласти – только охлаждённую минеральную воду.

– Да… Вот это кофе! В Москве такой подают только в двух местах, – сказала Лена и в ответ на взгляд бабушки поспешно добавила: – И то не такой вкусный.

Бабушка удовлетворенно вздохнула и покинула кухню.

– А зачем Ашхен Баграмовна всегда так много готовит? – Лена глазами показала на огромное блюдо с картофельными пирожками. – Вас же только четверо!

– В нашем доме принято готовить с расчётом на гостей. Московский обычай предварительно договариваться о своем визите у нас не прижился. В лучшем случае, гости звонят перед самым приходом, и то, чтоб только удостовериться: есть ли кто в доме.

– Но ведь это ужасно неудобно!

– Ничего не поделаешь! Традиция. Мама, конечно, сердится – она хоть и армянка, но родилась в Москве. Ей были в новинку бабушкины порядки. Конечно, гости приезжают не с пустыми руками, поэтому в доме круглый год – редкостная зелень, пряности, виноградные листья для долмы и, конечно, коньяк. О, кстати!

Открыв дверцу шкафчика, Тина достала бутылку и налила в узкие рюмки пахучий напиток.

– А бабушка не будет ругаться?

– Нет, разумеется. У нас, как и во многих странах, где произрастает виноград, не много пьяниц. А потом, к этому напитку у нас особое отношение. Есть даже легенда, что коньяк помог армянам выдержать многомесячную осаду неприятелей. Османы решили взять измором небольшую крепость. Выждали, когда, по всем подсчётам, закончились запасы еды, пошли на штурм и получили достойный отпор. Оказалось, что жители городка сохранили свою силу благодаря запасам сушёных абрикосов и коньяка.

– Да, необыкновенный напиток, – Елена, покачивая рюмку, любовалась игрой цвета, – законсервированное солнце.

– А как пахнет! Чувствуешь?

– Угу. Запах теплой древней земли, спелого винограда!

– Ты очень правильно ощущаешь. Недаром бабушка тебя так любит!

Тина налила ещё по половине рюмочки и уселась напротив.

– Рассказывай, как всё вчера прошло?

Лена пересказала вчерашние события, не забыв упомянуть и пресловутый поцелуй.

– Наверное, со стороны это выглядело очень смешно. Или нелепо. Или…