Накануне эры Водолея. Книга 1

Лена поморщилась: знала, отец шутит, вернее, дразнит её, и всё равно злилась – жених, тоже мне!

Олежек, как всегда, явился с цветами. На этот раз в его руках было аж два букета: один попышнее, из темно-красных и белых гвоздик (это, разумеется, маме), другой поменьше – розы. Лена вдохнула аромат бледно-розовых цветов. Едва распустившиеся бутоны источали запах спелой малины.

«Да, неплохо быть врачом в известной клинике! Считай, все бытовые проблемы отпадают сами собой. Попробуй достань в такое время что-нибудь приличное! Что ни говори, живые цветы – это роскошь!»

Как ни фыркала Елена, с некоторых пор Олега принимали в доме как жениха. Олег Толубеев очень симпатичный, интеллигентный парень из профессорской семьи. Был он на десять лет старше её, работал в крупном хирургическом центре, успешно делал кандидатскую. За Леной ухаживал долго и красиво: дарил цветы, редкие книги. Когда у него появлялось свободное время, ходили в театры, на выставки.

Елене нравилось приходить к нему в клинику на дежурство, наблюдать, как он общается с коллегами, читает больным лекции. Она видела, с каким обожанием на красавца-доктора смотрят пациентки и молоденькие медсестрички, – её это забавляло. Сознание того, что Олег не только приятный во всех отношениях человек, но и хороший врач, серьёзный учёный, было не последним аргументом в его пользу. В общем, намечался нормальный, прогнозируемый, благополучный брак.

За обедом выпили немного легкого вина. Все знали о цели сегодняшнего визита Олега. Родители, словно оттягивая важный момент, говорили о каких-то пустяках: рассказывали старые анекдоты, задавали гостю никчёмные вопросы, сами же на них отвечали… Олег, улучив крохотную паузу в неудержимом потоке красноречия хозяев, вышел из-за стола, достал из недр огромного «дипломата» бутылку шампанского, водрузил её на стол. В воздухе повисло напряженное ожидание.

Олег сделал официальное предложение. Говорил он долго, хорошо поставленным, выразительным голосом. Точно так он читал лекции студентам – ненавязчиво, внятно, доходчиво. За это время родители заметно успокоились.

– Если дочка согласна, то мы будем рады принять вас в свою семью, – с улыбкой ответила мама. Отец молча подтвердил её слова.

Олег умело открыл шампанское: пробка с праздничным хлопком ударила в потолок, кипящая перламутровая пена медленно и торжественно сползла по горлышку бутылки. Хрустальные бокалы наполнились искрящимся янтарным напитком. Все разом заговорили.

Отец снял пиджак и расслабил галстук, мама незаметно переобулась в домашние туфли. Лена смотрела на всё спокойно, с какой-то странной отрешённостью: «Наверное, именно так всё и должно быть».

После ухода жениха Лена принялась мыть посуду – мама устала и легла в постель смотреть телевизор.

Пришёл отец:

– Наелся солёного, теперь никак не напьюсь.

Елена внимательно смотрела, как он долго-долго размешивал чай. Ждала – отцу явно хотелось что-то сказать. Эдакое напутственное, и чтоб без мамы.

– Лен, ну как ты?

– Всё в порядке.

– Да?

На лице отца появилось выражение растерянности, даже беспомощности.

– Пап, ты что? Тебе что-то не нравится в Олеге? Скажи, ты же знаешь, как дорожу твоим мнением, опытом.

– Дочка, замужество очень ответственный шаг. Никто, кроме тебя самой, не сможет принять решение за тебя. Ты ещё очень молода.

Может, не стоит спешить?

– ?..

– Видишь ли… Сегодня на кухне я увидел, невольно, конечно…

– Как Олежек поцеловал меня? Что здесь плохого? Разве мы – не жених и невеста? – пожала плечами Лена.

– В этом нет абсолютно ничего плохого, – сделал отрицательный жест отец, – но ты… Извини, что опять же невольно подсмотрел… Как только Олег отвернулся, ты вытерла губы полотенцем, – выпалил отец и покраснел.

– Вот как? Что-то не припомню, – усмехнулась Елена. – Разве что, машинально?

– То-то и оно. Ты сделала это непроизвольно, и это значит только одно – тебе было неприятно. Согласись, это плоховато вяжется с поведением девушки, влюблённой в своего жениха.

Елена промолчала.

– Дочка, мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива. Сейчас многие стремятся к благополучию и вполне удовлетворяются спокойной обеспеченной жизнью. Но ты… Ты – художник. Сможешь ли ты жить так? По уму, без сердца? Подумай, присмотрись, пока есть время, к нему, к себе.

– Хорошо, я подумаю. Помолвка, ведь ни к чему серьёзному меня ещё не обязывает? – легко согласилась Лена. Ей не хотелось говорить на эту тему с отцом… и вообще ни с кем.

Отец вздохнул и покинул кухню, оставив на столе чашку с остывшим чаем. Лене стало жалко отца, хотела вернуть его, но передумала. «Всё само собой образуется. Подумаешь, вытерла губы полотенцем! Не станешь же объяснять отцу, что вообще терпеть не могу эти дурацкие нежности…»

Её размышления прервала матушка. Плотно закрыв за собой дверь, Марина Андреевна тревожно спросила:

– Леночка, что произошло? Вы повздорили с отцом? Улегся на кровать, не говорит, от самого корвалолом пахнет.

Лена нехотя, в двух словах передала смысл разговора.

– Яс-нень-ко, – протянула мама. – Но знаешь, есть вещи, которые мужчинам трудно понять. Девушке вовсе не обязательно с восторгом принимать ласки жениха. Главное – чувство, так ведь? – Мама пытливо взглянула на дочь. Отсутствующее выражение лица Елены её ничуть не обескуражило. – Всему своё время, дочка. Впрочем, надо с пониманием и уважением относиться к порывам жениха – мужчина есть мужчина! Надеюсь, Олег ничего такого не заметил?

– Нет, он был ужасно взволнован, к тому же выпил больше обычного.

– Вот и славно. Всё идёт, как надо, всё образуется, а отца я сейчас успокою.

Уже на пороге Марина Андреевна вдруг оглянулась и неуверенно произнесла:

– В одном наш папа прав – ты ещё очень молода и красива. Это большое преимущество – не тебя выбирают – ты выбираешь.

Лена удивленно вскинула глаза. Мама уже скрылась за дверью комнаты.

«И мама туда же. Начала за здравие, кончила за упокой. К чему её последние слова? – Елена устало провела ладонями по лицу – Наверное, родителям не хочется расставаться со мной. Как и мне, впрочем. Рассказать бы всё Тине! Она девушка мудрая, всё понимает, всё объяснит. Скорее бы наступило завтра!»

Глава 6

Утром Елена проспала и чуть не опоздала на лекции. Осторожно просунула голову в дверь аудитории – там никого не было.

– Лен, давай скорее в конференц-зал. Вместо занятий будет общеинститутское собрание, – торопливо сообщила ей новости Тина Геворкян, лучшая подруга Елены.

– Это по какому же поводу? Вчера, насколько я знаю, никаких объявлений не было.

– Объявление вывесили поздно вечером. Тема собрания вроде обычная, типа подведения итогов учебного года, разбор дипломных работ выпускников. Но старшекурсники между собой говорят о готовящемся скандале. Институт с утра гудит как улей. Бежим скорее, нам девчонки забили места у двери. Может, посидим минут десять да слиняем!

Вступительное слово ректора было коротким. Аристарх Владимирович в двух словах подвел итоги учебного года, зачитал по бумажке: сколько и по каким специальностям выпущено специалистов, обрисовал их перспективы, в плане трудоустройства. В общем, всё, как всегда.

Перейдя ко второй части выступления – обсуждению дипломных работ, – бодро назвал особо отличившихся. Имена были давно у всех на слуху, потому встречались шумными аплодисментами и одобрительными возгласами. Даже отъявленные критиканы и скептики были вынуждены признать, что представленные работы в высшей степени профессиональны, даже талантливы. Большинство картин, правда, были написаны на беспроигрышно «социально значимую» тему, и злободневное словосочетание «соцреализм» тихим ветром прошлось по всем рядам…

– Это же чистой воды конъюнктура! – шептались салаги-первокурсники.

– Посмотрим, какую тему для дипломной выберешь ты, – невесело усмехались умудрённые опытом старшие студенты. – Девять против четырех – это будет производственная тема.