Все жизни в свитке бытия

– Здесь очень шикарно, согласны?!

Сон как рукой сняло!

Глава 6.

К барной стойке медленно двигались как из глубины сцены: Мила с дочерью, за ними мужчина, явно итальянец, держал под руку женщину славянского типа и что-то говорил ей, наклонившись.

Мила первая увидела Павла.

– Климов! Ты?! Это не во сне? Ты не один?

– Валентина…

– Вижу, что Валентина. Поэтому спрашиваю, ты не один?

Её звенящий голос звучал несколько вызывающе.

Павел уже стоял рядом с гостями, когда Зоя пришла на помощь.

– Дядя Клим, ты мало изменился! С ума сойти, где мы встретились…

Она бросилась к нему и поцеловала.

– Это наши друзья – Марино и Лена. Знакомьтесь!

– Павел Климов, все его зовут и Клим, и Павел, и просто Климов. Художник – она слегка запнулась – мамин и мой друг.

– Ой, Валентина Львовна! Это вы, здесь так темно…– Лена, Марино! Валентина Львовна пять лет там, на Острове, меня учила английскому и, как оказалось, научила.

Все расположились у стойки. Павел взял Милу под руку и хотел отвести в сторону. Она мягко уклонилась. Валентина, заняв центральную позицию в круге, указала на пустующие столики:

– Здесь будет удобнее, как вы считаете? Она смотрела на Зою и широко улыбалась, – какая красавица!

Зоя увидела: мать в растерянности ищет взглядом выход. Подбежала, обняла. Сказала негромко:

– Мама! Это не единственный выход, – и наклонившись к самому уху, продолжила, – ситуация уже возникла, будем считать сама по себе. Как выйти из неё зависит, в первую очередь, от тебя. Не торопись.

Павел помог устроиться гостям. Валентина, не допуская паузы, напористо, повелительно, как на уроке распоряжалась:

– Я поняла – все, кроме Павла, говорят по-английски, Зоя – ты переведёшь Павлу, хорошо? – Известно, русские умеют находить выход из самых невероятных ситуаций. Но кажется ещё легче они входят в них…

Бармен взял заказ и принес фужеры. Валентина нашла взглядом Климова. У нас с Павлом именно так получилось. Неважно, как далеко мы ушли не в ту сторону, надо вернуться. Павел, немного заикаясь, остановил Валентину:

– М -м- может, хватит? Зачем ещё больше напускать непоняток?

– Если они уже образовались, поможет только… ясность.

Валентина не смутилась: она знает, что делает.

Лена, обняв Марино за шею и глядя на него смеющимися глазами, отчего все её рыжие веснушки на лице стали ярче, и, казалось, тоже разулыбались, весело откликнулась:

– Какое точное слово! Непонятки! Мы с Марино, уже давно бы обвенчались, если бы могли наш бестолковый мозг держать в узде. Вечно ссоримся из-за пустяков, из-за фигни всякой. А потом долго выясняем, что нафантазировали. И так каждый раз. В результате оказывается, никто никого не хотел обидеть. Вот как сегодня. – Лена нежно поцеловала Марино. – Так что это не только ваша проблема.

Пока официант разливал вино, Мила пересела на свободный стул у колонны так, чтобы слегка загородиться. Лицо её было в красных пятнах. Она чувствовала как оно горит. Валентина, широко улыбаясь предложила тост за знакомство. Отпив немного, решительно возобновила монолог:

– Павел захотел во что бы то ни стало снять Мадресельву как подарок для Милы от своего имени. Но чтобы это был сюрприз. Такая у человека была задумка. Я решала в это время проблему, куда поехать на отдых. Когда мы встретились по делу в мастерской, Павел смекнул, что я была бы полезна ему в качестве переводчика во всех этих делах. – Валентина открыто смотрела на Милу и говорила, кажется, в первую очередь ей, – Я ужасно хотела в Италию. Попутчик был кстати.

И всё бы, пожалуй, прошло без сучка и задоринки. Но мы не знали, что Мила с Зоей окажутся здесь, в Перудже на фестивале, неделей раньше. Вот мы и встретились! Сюрприза не получилось! Да, забыла добавить, для меня сняли отдельно стоящий флигель. В самом доме четыре спальни – хватит всем.

Павел подошел к Миле и стал говорить тихо и дружелюбно, от волнения постукивая палкой:

– Вышло, конечно, кособоко, но Мила, видит Бог, я старался сделать тебе приятное.

– Ты заигрался, Климов! Забрался кот на сало и кричит "мало".

– Мила, ты ошибаешься, и скоро поймешь это.

Некоторое время все молча смаковали вино. Мила подала знак дочери и они ушли в дамскую комнату. Марино пересел к Павлу и с помощью Валентины стал рассказывать о своей архитектурной мастерской. Оказалось, он тоже на досуге рисует. Любит графику. Держит в небольшом городке Спелло выставочный зал.

Когда Мила с Зоей вернулись, все рассматривали наброски Павла, сделанные в поездке. Марино вертел рисунок Мадресельвы, удивлялся точной передаче характера усадьбы. Он был там в гостях у Зои в прошлом году.

–Теперь это моя картинка, – Валентина положила её перед собой и любовалась.

Мила подошла, наклонилась посмотреть рисунок и задумчиво перевела оценивающий взгляд на Валентину. Незамеченным это не осталось.

– Такая красота делает щедрым даже влюбленного в другую, – Валентина Львовна встряхнула головой, её заколка раскрылась, и, словно в подтверждение сказанному, поток крупных завитков опустился ей на плечи.

– Пусть это заблуждение останется между нами, – тихо ответила Мила.

В следующий момент сделалось шумно. Появившаяся компания, видимо, намеревалась расположиться надолго. Как-то само собой получилось – все поднялись и вышли из бара. Улица кипела и раскачивалась. Сотни людей, вперемешку с играющими на ходу музыкантами, танцевали, подпевали, свистели, хлопали в ладоши. Всё было залито светом, усиленным сполохами стеклянных витрин. Ноги сами подстраивались под ритм. И пошло-поехало!

Музыканты джаз-бэнда, выводя мелодию на завершение, соединившись в круг, уселись на мостовую. Вокруг них, отбивая заключительный ритм хлопками, сомкнулась и толпа. Зоя вынырнула с незнакомой девушкой. Собирая всех за руки, кричала: идем к Ларисе – там в восемь начнут выступление норвеги.

В это время Павел, необычно припадая на ногу, приблизился к Миле:

– Ты не сходишь со мной в бар, я оставил там свою палку.

Её тоже захватила общая стихия веселья – она зажигательно отплясывала. Услышав просьбу, пританцовывая, подошла к Павлу очень близко. С поддразнивающей интонацией вывела частушечной скороговорочкой:

Не гонялась и не буду-

Уж такой характер мой.

На коленочки не встану,

Дорогой, перед тобой.

Аплодировали и свои, и случайные зрители. Все вместе вернулись в бар за палкой, выпили "на посошок" и отправились слушать норвегов. Как они пели – это отдельная история. Три часа длился концерт. Ни один из слушателей не покинул его. Впечатление осталось на всю жизнь.