Юность Розы

– Клянусь честью, я и сейчас верю! Нет на свете более преданного их поклонника и слуги! Хочешь, испытай меня? – воскликнул Чарли, галантно посылая воздушный поцелуй всему женскому роду.

Однако задобрить Розу не удалось. Она презрительно пожала плечами, а ее взгляд совсем не понравился его высочеству Принцу.

– Благодарю. Мне нужны не поклонники и слуги, а друзья и помощники. Я долго прожила рядом с мудрым и добрым мужчиной, и, возможно, мне теперь трудно угодить, однако я не собираюсь снижать требования, и всякий, кто претендует на мое хорошее отношение, должен хотя бы попытаться им соответствовать.

– Вот это да! Голубка в гневе! Мак, пригладь ей перышки, я отойду подальше, пока еще чего-нибудь не натворил!

Чарли побрел в соседнюю гостиную, ворча под нос, что дядя Алек испортил хорошую девочку, сделав из нее упрямицу.

Не прошло и пяти минут, как он пожалел об уходе – Мак, вероятно, пошутил, и, обернувшись через плечо на взрыв хохота, Чарли увидел, как «разгневанная голубка» мирно воркует, и ему ужасно захотелось вернуться и поучаствовать в общем веселье. Однако Чарли слишком много потакали, и он не умел признавать ошибки, даже если осознавал вину. Он всегда рано или поздно получал желаемое и, давно решив, что Роза и ее состояние достанутся ему, в глубине души возмутился новыми планами девушки, утешаясь мыслью, что она откажется от спорных воззрений, обнаружив, что они непопулярны в обществе.

Устроившись в уголке дивана рядом с матерью, Чарли представлял восхитительное будущее, пока легкая закуска не объединила две группы гостей в одну. Гостеприимная тетушка Изобилия свято верила, что вкусно поесть и выпить никогда не повредит, и пользовалась любым поводом, чтобы устроить маленький праздник, ну а по торжественному случаю превзошла саму себя.

Все без лишних церемоний принялись за угощение, а Роза, переходя от одного восхищенного родственника к другому, заметила, что трое младших братьев дерутся в укромном уголке.

– Идите сюда и дайте я на вас посмотрю! – позвала она, пока хулиганы не навлекли на себя недовольство старших.

Торопливо оправив одежду, юные джентльмены, польщенные вниманием, явили Розе веселые раскрасневшиеся лица.

– Боже, как же вы двое выросли – на голову выше меня! Как вам не стыдно, великаны? – возмутилась Роза, поднимаясь на цыпочки, чтобы потрепать кудрявые макушки. Уилл и Джорди в самом деле росли не по дням, а по часам и теперь сияли, глядя сверху вниз на кузину, которая рассматривала их с шутливым изумлением.

– Мужчины в роду Кэмпбеллов всегда крепкие и высокие, а мы будем лучше всех! Возможно, дорастем до шести футов, как дедушка! – похвастался Уилл, который до того походил на шанхайского петуха со своими длиннющими ногами и крохотной головой, что Роза еле сдержала улыбку.

– Мы еще и в плечах раздадимся, когда подрастем! А сейчас выше Стива на полголовы – оба! – добавил Джорди, задрав нос.

Роза, с улыбкой обернувшись к Стиву, поманила его рукой. Тот, выронив салфетку, поспешил на зов, поскольку Роза была королевой вечера, и он уже присягнул ей на верность.

– Позови остальных, сейчас поставлю вас в ряд и устрою смотр, как вы сделали в тот ужасный день, напугав меня до смерти! – смеясь объявила Роза.

Клан Кэмпбеллов в полном составе встал плечом к плечу, являя собой столь внушительное зрелище, что юная главнокомандующая на мгновение растерялась. Однако Роза достаточно повидала в жизни за последнее время и уже не смущалась по пустякам, к тому же ей хотелось слегка отомстить братьям, поэтому она отважно и величественно предстала перед улыбающимися кузенами.

– Теперь я буду разглядывать вас, как вы тогда разглядывали меня! Семь негодных мальчишек заманили в ловушку бедную маленькую девочку и радовались ее смущению! Сейчас я вас ни капельки не боюсь, а вы – берегитесь и трепещите!

С этими словами Роза взглянула в лицо Арчи и одобрительно кивнула, поскольку спокойные серые глаза смотрели прямо, а взгляд юноши, обычно скорее пронзительный, чем добрый, теперь смягчился, что очень ему шло.

– Настоящий Кэмпбелл, благослови тебя господь! – сказала Роза и, сердечно пожав Арчи руку, двинулась дальше.

Следующим стоял Чарли, и Роза осталась довольна осмотром гораздо меньше, хотя и не отдавала себе отчета почему. В обращенных к ней глазах Чарли загорелся упрямый огонек – то ли гнев, то ли гордость, то ли что-то еще. Роза, слегка вздрогнув, торопливо произнесла:

– Я не узнаю Чарли, но Принц, кажется, здесь…

Затем она с облегчением обернулась к Маку. Аккуратно сняв его «наглазники», как выражался Джейми, она заглянула в честные синие глаза и увидела столько искренней симпатии, что на сердце у нее потеплело. Вернув очки, Роза с глубоким удовлетворением в голосе воскликнула:

– Ты совсем не изменился, дорогой Мак, как же я этому рада!

– Теперь скажи комплимент мне – я тут самая важная птица! – заявил Стив, подкручивая светлые усы, которые, очевидно, бесконечно его радовали.

Роза, заметив, что Денди больше, чем когда-либо, заслуживает прозвище, поспешно умерила его самолюбие, ответив с задорным смехом:

– Ну да, совсем как павлин!

– Ха-ха! Ну что, съел? – позлорадствовал Уилл.

– Не суди нас строго! – прошептал Джорди, поскольку подходила их с Уиллом очередь.

– Вы, мои дорогие, бобовые ростки! Я очень вами горжусь, только не вырастайте, пожалуйста, до небес! Как я тогда до вас дотянусь? – ответила Роза, ласково потрепав по щеке каждого из смущенных великанов – оба были красны как раки.

– Теперь я! – Джейми нарочно принял мужественную позу, чтобы не проигрывать рядом с высокими родственниками.

Впрочем, те вскоре позавидовали маленькому Джейми, потому что Роза обняла его и, поцеловав, сказала:

– Ты теперь мой рыцарь, остальные слишком взрослые, а мне необходим верный паж, чтобы выполнять поручения.

– Я согласен, согласен! И женюсь на тебе, если только подождешь, пока я вырасту! – вскричал Джейми, слегка потеряв голову от внезапного производства в чин.

– Не торопись, милый малыш! – рассмеялась Роза, глядя сверху вниз на верного Джейми, который с горячей благодарностью сжимал ее в объятиях.

– Я слышал, как тетушки говорили, что тебе надо выйти замуж за одного из нас, чтобы сохранить состояние в семье, вот и сделал предложение первым. Ты ведь меня любишь, а мне очень нравятся твои кудри!

Бедный Джейми! Не успели бестактные слова слететь с его губ, как Уилл и Джорди подобно урагану унесли незадачливого кавалера прочь из гостиной и, избрав самое мягкое наказание из возможных, заперли в шкаф со скелетом, откуда долго доносились вопли несчастного узника.

Оставшиеся в гостиной не знали, что сказать, однако Роза вывела их из замешательства, с новым, невиданным ими ранее выражением лица объявив:

– Разойдись! Осмотр окончен!

С этими словами она отошла к Фиби.

– Следите за мальчишкой! Не пускайте его в люди или затыкайте рот кляпом! – возмущенно прошипел Чарли.

– Я с ним разберусь… – смущенно ответил Арчи, который на правах старшего брата считал себя ответственным за выходку маленького хулигана.

– Чертовски неудобно вышло! – проворчал Стив, подозревая, что и сам предстал не в самом выгодном свете.

– Правда редко бывает удобной! – с отрешенной улыбкой обобщил Мак и вышел из комнаты.

Доктор Алек, почувствовав странное напряжение, предложил помузицировать, и молодые люди с радостью согласились.

– Послушайте наших птичек – они невероятно выросли в мастерстве, и я горжусь обеими! – сказал доктор, поднимая крутящийся табурет и раскладывая старые ноты.

– Я начну, а то после песни соловья вы и слушать не станете канарейку! – сказала Роза, стараясь угодить Фиби, потому что та сидела красивая, как картинка, но робела и не участвовала в разговорах, будто вспоминая дни, когда ее место было на кухне. – Спою несколько старых песенок, которые вам раньше нравились. Вот эта была одна из любимых, кажется!

Сев за рояль, Роза исполнила первую вспомнившуюся ей песенку; пела она хорошо и мило, но, разумеется, была далека от совершенства.

Это была песня «Березы Аберфельди»[1 - Лирическая песня, написанная шотландским поэтом Робертом Бернсом (1759–1796). (Здесь и далее прим. перев.)], и Роза живо вспомнила времена, когда ухаживала за больным Маком. Воспоминание было теплым, и Роза невольно нашла Мака глазами. Он был неподалеку – сидел, совсем как тогда, в минуту отчаяния, верхом на стуле, уронив голову на руки под стать печальной песне. Сердце Розы смягчилось, и она решила простить хотя бы Мака – этот кузен точно не вынашивал корыстных планов насчет ее злополучных денег.

Задумчивый Чарли не сводил с нее нежного многозначительного взора, который Роза старалась не замечать. Чарли, очевидно, пытался напомнить о некоторых сентиментальных моментах, случившихся в последний год их детского общения, и выдать детскую симпатию за настоящие чувства. Это было и забавно, и досадно: Роза относилась к любви крайне серьезно и не желала отвечать на флирт красавчика кузена.

Чарли все больше злился, что живописные позы остаются без внимания, но тут запела Фиби, и он в восхищении позабыл про свои горести. Все были поражены. Два года обучения за границей, умноженные на многолетние упражнения дома, сотворили чудо – прекрасный голосок, который когда-то весело щебетал над горшками и кастрюлями, теперь то мелодично разливался, заполняя собой комнату, то стихал до мягкого журчания, будящего трепет в каждом слушателе. Роза сияла от гордости, аккомпанируя подруге: новая жизнь Фиби не омрачалась тоскливыми воспоминаниями о приюте для бедных и кухне, о невежестве и одиночестве; в новом мире Фиби была свободна и обладала волшебным даром, дающим ей власть над людьми.