Воскрешающая

? Там такой вой, будто стая волков на живодёрне, ? с трудом произнёс он.

? Возьми себя в руки и не поддавайся панике, ? строго велела я. – Наушники больше не надевай.

? Что случилось?

? Мы внутри мощного силового потока, который, если следовать данным карты… ? я отыскала в атласе нужную галактику и примерные схемы силовых течений, ? несёт нас прямо к Изумрудному Титану. В лучшем случае, нам предстоит стать вечным спутником этой планеты без права на отпуск, в худшем, мы просто разобьёмся о её поверхность при нечаянном столкновении с одним из бесчисленных торнадо.

? Метеорит его! – с досады воскликнул Нацтер. – Надо же так вляпаться!

? Это ещё не всё.

? Не все?

? Автоматика истощит все ресурсы, через час сядут аккумуляторы, двигатели заглохнут чуть раньше. Погаснет свет, упадёт температура, понизится давление, и, в общем, итог неутешительный – с летальным исходом.

? Ты не расстроилась? – моё спокойствие удивило его.

? А… и не спрашивай, ? отмахнулась я, задержав взгляд на смотровом экране.

Снаружи стояла непроглядная тьма. Зеленоватого свечения Титана пока не было видно – это утешало. И ещё «Мой Принц» летел достаточно ровно. Это означало отсутствие встречных, перекрестных, либо вихревых потоков. Отключать двигатели не имело смысла: смертоносные частицы потоков ворвутся через сопла в систему реакций, разрушая всё на своём пути. Затем они проложат себе путь до жилых отсеков, где и встретятся с нами.

Я дала себе полчаса, чтобы принять решение. За отведенное время успела одеться, привести в порядок волосы и сварить кофе. Нацтер продолжал сидеть в кресле, недоумевая по поводу моих действий, он не скрывал ужаса, закравшегося в его душу.

? Выпей кофе и успокойся. Всё не так страшно, как кажется. Извини, что напугала тебя, расписав, что нам грозит, но ты ведь всё равно прочёл бы это в моих мыслях.

Нацтер принял из моей руки чашку, но пить не стал.

? Я с твоим братом однажды в плазму взорвавшегося карлика влетели, наш корабль по частям разлагаться начал, а мы приготовились к смерти, но ничего обошлось. Да, ты и сам эту историю знаешь.

? Ты успела попросить о помощи, и пеленгаторы Татхенгана засекли ваше местонахождение, а сейчас за миллиарды миль ни одной живой души.

? Правильно. Ждать помощи нам неоткуда. Но знаешь, что всё время любил повторять твой брат? – Нацтер вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения, а, скорее всего, пытаясь прочесть мои мысли раньше, чем они станут словами. – Он утверждал, что Дарьян нас не оставит в беде. Он поможет. Почему?то я уверена, что и сейчас Бог Дарьяндеса с нами. Мы выкрутимся, уверяю тебя.

Нацтер робко улыбнулся.

? Знаешь, я не боялся умереть, когда Татхенган стрелял в меня. А сейчас мне не по себе. Я много слышал об этих потоках.

? Ты знаешь, а я тоже жутко боюсь умереть. Меня пугает сам процесс.

? По тебе не скажешь.

? Нервничать я буду потом, по ночам, если, конечно, мы сможем выбраться из потока. А пока спешу поздравить нас обоих: мы самые смелые люди во вселенной, так как мы смогли признать свои страхи, а значит… ? я ждала продолжения.

? Победить их, ? догадался Нацтер.

? За удачу!

Мы «чокнулись» чашками с остывающим кофе и не спеша, выпили их.

Ставя, пустую чашку на стол, я бодро произнесла:

? А теперь приступим к борьбе за выживание. В нашем распоряжении тридцать одна минута и двадцать секунд. Слушай мою команду: надеть аварийные шлемы!

Аварийные шлемы находились в аварийном секторе между столами и представляли собой пластичные головные уборы с кислородной маской. Их предназначением было защитить уши, глаза и лёгкие от перегрузок. Кислородных баллонов как таковых не было: шланг от маски был непосредственно вмонтирован в систему воздухообеспечения. Его надежность была гарантирована отсутствием каких?либо вентилей и прочих приспособлений, ограничивающих доступ воздуха в маску.

Прежде, чем надеть шлем, я попросила Нацтера повернуть один из рычагов вправо и не отпускать его ни за что на свете.

? С Богом! – остальное предстояло сделать мне.

Корабль нехотя повернулся боком к потоку, энергетические невидимые глазом частицы вдруг искрами засверкали перед нами. Они немилосердно врезались в корабль, проверяя на прочность обшивку. Должно быть, стоял невероятный шум вокруг нас, смешиваясь со скрежетом металла, но мы ничего не слышали. Нацтер с трудом сдерживал рычаг. От напряжения пот крупными каплями стекал по его лбу. Я беспокоилась, что он не выдержит или рана на груди даст о себе знать. Я уже жалела, что поручила ему это дело. Но, Нацтер ощутив своим телепатическим талантом мои сомнения, попытался улыбнуться, одновременно показывая кивком головы, что он будет держать рычаг до последнего. Любой другой не понял бы, что он хочет сказать….

«Мой Принц» наращивал скорость. Двести тысяч километров в секунду… Двести пятьдесят тысяч…

От напряжения тряслись руки.

Главный компьютер на несколько секунд приобрёл контроль над ситуацией: «Выведены из строя системы внешнего наблюдения» мигнул монитор и погас.

На мгновение я отвлеклась, чтобы прочесть сообщение – лучше бы я этого не делала! – и вот результат: нас закружило, как волчок, затрясло, словно мы оказались в огромной центрифуге вселенской прачечной.

Опять всё заново: поворот, ускорение…

Двести пятьдесят… двести семьдесят.

Панель ускорителя раскалилась, обжигая пальцы.

«Только держи рычаг, не отпускай! ? мысленно кричала я пареньку. ? Немного осталось. У нас получится! Должно получиться!».

Тела наши с трудом подчинялись. Хотелось бросить всё и замереть, вжавшись в спинки кресел.

Двести восемьдесят пять…

«Держи! Держи! Это наш единственный шанс!».

Двести девяносто… Слишком долго стрелка не доходит до скорости света! Она должна до неё дойти! И шагнуть дальше! Тогда… всё будет кончено… И ясно лишь одно: если мы не погибнем, то будем жить.

Внезапно раздражающее мигание ламп прекратилось. Всё погрузилось в темноту. Но длилось недолго… Вдруг рычаги с силой вырвались из моих рук, и, заглушая отчаянный крик души, корабль внезапно оказался объят сверхскоростными волнами света. Мы смогли совершить гиперпространственный прыжок, и если повезёт, останемся в живых!

Ощущение было близкое к беспамятству, будто пропали все чувства, осталось только сознание, которое хваталось за воспоминания о процессах, происходящих внутри организма.

Мы будто и не летели вовсе. Время стало вечностью, а значит, уже не имело значения. Вокруг только свет, но не обычный ? дневной, он словно соткан из острых ярких стрел, летящих прямо в нас. Их так много, что нет места для малейшего проблеска темноты. Кажется, кроме света ничто больше не существует. И мы тоже вот?вот станем его частью: неотъемлемой и бесконечной.

Такое состояние длилось так долго, что мы успели привыкнуть к нему. Я смогла почувствовать переживания Нацтера, а он дотронулся до моих. Нас оставили всякие страхи и одиночество. Вдруг стало необычайно радостно – это была странная, не поддающаяся описанию эйфория. Мы погружались в неё глубже и глубже, стремясь раствориться в ней, слиться навсегда.

Но неожиданно всё прекратилось. Яркая вспышка и от эйфории остались обрывки воспоминаний и сожаление, что всё закончилось.

В отсеке включилось освещение, а за смотровым экраном расстилалось бесконечное чёрное пространство. Замерцали цветными волнами мониторы, но главный компьютер молчал.

«Вышел из строя», ? равнодушно подумала я, снимая шлем.