Скромные бродячие музыканты

– Идемте, – предложил Галош, поспешно уводя друга. – А вас, я смотрю, завлек голос сирены, – посмеялся он.

– Неуместный каламбур, – Шло надел на голову цилиндр, но поспешил снять его, вспомнив, что находится в помещении.

– А где здесь каламбур? – вполне серьезно спросил Галош. Его коллега закатил глаза.

Летающая голова пропала из виду. Впрочем, это не было большой проблемой, потому как проход был всего один. Миновав пиршествующую нечисть, музыканты добрались до конца заведения. Там на обыкновенном стуле, собранном из костей животных, в пепельном костюме сидел Черт и смаковал из черепа кровь. Его кожа отсвечивала ярко-красным с проблескивающими из-под нее угольками. Изо лба торчали два прямых коричневых рога. Вокруг безмятежной фигуры кутили чертята. Тыкали острыми палками в голых и испуганных мужиков и делали ставки на горсти зубов, кто из тех доползет первым до куска мяса. Закручивались в щупальца женоподобных осьминогов, дрались, играли с церберами, целились заостренными пальцами в мишень на животе подвешенного толстяка.

– Уважаемый Черт, – начала Летающая голова. Тот поднял на нее два черных глазных яблока. – Прошу любить и жаловать двух бродячих музыкантов, – Галош отвесил низкий поклон, когда как Шло ограничился судорожным кивком. Черт оценивающе оглядел обоих, сделал глоток и, слизав с клыков кровь, сказал:

– Рад вас видеть, – его голос был созвучен с жерлом извергающегося вулкана, однако интонацией напоминал скорее смирившегося с судьбой неудачливого торгаша на рынке. – Как добрались? Мне сообщили, что вы явились без приглашения.

– Премного благодарны за ваше беспокойство. Все прошло на высшем уровне. И приносим вам наши извинения за внезапное появление на вашем празднике. Так уж случилось, что всему виной простой случай.

– Вот перед кем, а передо мной уж точно извиняться не следует. Я – Черт. Рогатый выродок, который искушает слабых и наказывает их по всей строгости воображения. К слову, – он поднял бокал-череп, – этот сильно любил пить. Ирония – дама с чувством юмора.

– Что ты там вякнул про меня? – выкрикнула совершенно обычная девушка из-за стола неподалеку.

– Не о тебе речь! – крикнул ей Черт. – Я о понятии в целом! – девушка отмахнулась и вернулась к картам.

– Это живое воплощение иронии? – заинтересованно спросил Шло.

– Нет. Это Анжела – художница. Ирония – ее псевдоним. Отображает скрытые смыслы ее собственного я. Кажется. Человек от мира творчества, здесь таких много. Даже Зигмунд Тейн частенько заглядывает. Разве Летающая голова не говорила вам про таких?

– Конечно же, несравненная Летающая голова упоминала про это, – сказал Галош. – Мой коллега, по всей видимости, попросту удивлен виду обыкновенного человека на контрасте, столь значимых фигур нечистивой прослойки общества, – Черт поднялся со стула и, подойдя к гостям, шепотом сказал:

– Далеко не все тут значимые фигуры, – он снова отпил. – Некоторые приперлись сюда по праву рождения или плюс один к кому-то. Впрочем, отставим. На самом деле я хочу вас кое о чем попросить.

– Да-да?

– Прямо сейчас замолчите и прислушайтесь.

Оба музыканта навострили слух. Отовсюду доносились крики, стоны, смех, всхлипы, где-то хлестала плеть, кто-то от хохота стучал ногой по полу, сотрясая окружающих.

– Чего вы не слышите?

– Предположу, что среди всего празднества нет самого главного – музыки! – тотчас ответил Галош.

– Действительно так. В связи с тем я хотел попросить вас заполнить эту брешь.

Не успел он договорить, как Галош ловким движением перекинул аккордеон на грудь.

– С превеликим удовольствием! – он хотел было объявить о номере, но его прервал Черт:

– Не торопитесь. Вам потребуется сцена.

Он щелкнул когтями и тут же корни из пола стали заворачиваться в небольшой пятачок, где без лишних затруднений могли поместиться два музыканта. Галош с широкой улыбкой забрался на самодельную сцену. Шло повременил.

– Извините, но у меня не получится выступить для вас.

– Отчего же? – спросил Черт.

– В последнем нашем посещении таверны мою флейту сломали об чью-то голову. Не мою, – зачем-то добавил Шло.

Черт задумчиво прогладил черную бородку и схватился за свой рог. Дернул раз, два и остроконечный нарост с сочным треском отломился. Когтями, словно в песке он проделал отверстия: одно сквозное вдоль всего рога и одиннадцать по всей длине. Продул их и протянул инструмент музыканту.

– Эту флейту точно никто не сможет сломать. Попробуйте сыграть.

– На этом? – удивленно спросил Шло.

– Если вы ещё раз зададите тупой вопрос, я оторву второй рог и воткну вам в висок, – пояснил Черт. – Да. Сейчас попробуйте что-нибудь наиграть.

Шло попытался сглотнуть, но было нечем – рот напоминал пустыню. Черт протянул наполненную черепушку.

– Крови девственника? Горчит, правда, немного.

– Не-а, нет. Спасибо.

Пальцы Шло быстро встали на нужные отверстия. Губы приблизились к мундштуку. На выдохе из флейты высвободился приятный мягкий звук. Шло смутился и попытался наиграть простую мелодию, коей разминаются флейтисты. На любом другом инструменте она бы звучала одинаково и, вероятнее всего, резала бы слух, но на этом напоминала нечто, с чем оркестры выступали в Имперском дворце.

Шло ухмыльнулся, ловко перекрутил подарок и поднялся на сцену к коллеге.

– Прекрасные нечистивые дамы и господа! – на всю таверну объявил аккордеонист. Он дождался, пока все утихомирятся, и каждый глаз устремится на него: – Не только здесь, но только сейчас вашим прекрасным ушкам выпадает возможность послушать чарующую игру скромных бродячих музыкантов! Но, впрочем, хватит пустых слов!

Аккордеон растянулся в его руках, издав протяжный звон. Тут же ему подсвистел Шло. Спустя секунду затишья, где каждый посетитель с замиранием сердца (или сердец) ждал продолжения, их парная мелодия растеклась по таверне. Они кружили по крошечной сцене, словно по огромному танцевальному залу и даже близко друг друга не задевали. Гости одобрительно закивали головами в такт или тем, чем по идее должны были кивать вместо нее. От ритмичного топота помещение завибрировало. Кто-то даже пританцовывал. Вдруг сквозь музыку послышался щелчок.

Сцена вместе с музыкантами начала перемещаться. Но ни один из них не прервал игры даже на миг. Они пролетели до выхода, но перед порогом резко поднялись выше под самый потолок. Шло пригнулся, но оказалось, что никакой крыши и не было. Музыканты оказались под открытым звездным небом. Недавние тучи пропали, оставив после себя насыщенный прохладой и влагой воздух.

Все, у кого были крылья, устремились ввысь, закружив вокруг выступающих и переплетаясь в различных пируэтах. Они планировали над столами, хватали стаканы, выпивали, бросали и снова взлетали. Чертята ждали момента и запрыгивали к таким на спины. В двух из пяти случаях им даже удавалось удержаться, с громким взвизгом оседлав нечисть.

Связанные пленники, найдя момент идеальным для побега, ползли к выходу, но по пути ими закусывал зубастый цветок или случайно давил пустившийся в пляс слон. Висящие на стенах венки срывались с веток, но на их месте тут же отрастали новые. Один из морских бесов потрогал водичку в ванне у русалки, за что получил хвостом по бороде. Упав, его чуть не постигла судьба раздавленного под пяткой гиганта клопа, но он успел превратиться в воду и стечь между корнями.

За одним столом тихо и мирно сидели Смерть в компании Чумы и группа лекарей. Косой взгляд черепушки в капюшоне стал последней каплей. Девушка в белом халате разбила колбу об стол и с осколком набросилась на нее. Чума плюнул ей в лицо, а второй мужик вынул скальпель и пошел в атаку на фоне запевшей хором нечисти.

Ночь длилась аккурат концу празднования. С первыми лучами солнца толпа начала расходиться, разлетаться, расплываться, растворяться и удаляться всеми возможными и невозможными способами. В конце концов, остался Черт. Он щелкнул когтями, и сцена поднесла к нему музыкантов: потных и с одышкой, но улыбающихся.

– Ну и как вам?

– Это великолепное создание богов! – воскликнул Шло. Черт прогладил бородку.

– Ровно наоборот, но я вас понял. Не за что, – ответил он. Флейтист приподнял правую бровь. – На этом праздник окончен.

Корни расплетались, разбирая заведение целиком, а кроны деревьев с вновь устремились к небу. Вскоре на зеленом, примятом поле осталась длинная и широкая линия вскопанной земли. На ее краю сидел Черт. Он поднялся, отдал Галошу череп, сложил костяной стул, сунул его подмышку и забрал самодельную чашку.

– Благодарю. Куда вы направитесь дальше?

– Полагаю туда, куда приведут нас энтузиазм и врожденный талант искать неприятности! – гордо ответил Галош, устало переваливая аккордеон за спину.

– Звучит многообещающе. Если будите в Княжестве, Королевстве, Ханстве… – Черт задумался, – да в каких угодно землях, заглядывайте к нашим сегодняшним гостям. У меня столько записок с приглашениями для вас, что не счесть, – он поглядел на солнце. То уже вышло из-за горизонта наполовину. – Посему, разрешите откланяться.