Внутри себя

Снег.

На лицо падали крупные хлопья снега. Они сыпались одни за другими, мгновенно тая на лице. Перед глазами стояло серое небо. Только сейчас до меня дошло, что я лежу не на бетонном полу, а на земле, но такой же холодной.

Повсюду царила полнейшая тишина, хотя я понимал, что вокруг меня какая-то суета, но что именно происходит, осмыслить не мог.

Какие-то невидимые силы подняли меня с земли, и вот я уже сижу. Вращаю головой и вижу нечто невообразимое. Чёрный внедорожник лежит на крыше в кювете. Его внешний вид говорит о том, что автомобиль совершил не один и не два полных переворота, прежде чем оказаться вверх тормашками.

«Что же я наделал», – фраза, сверлящая моё сознание, проникла в самые недра и не собиралась отпускать меня. Я сидел на снегу и меня терзал лишь один вопрос: «ЖИВЫ?»

Живы ли те, кто находился внутри внедорожника. Водитель-женщина, две маленькие девочки и собака. Я этого не знал, но и выяснить не мог. Хоть я и был в сознании, но, видимо, и моя машина пострадала, а вместе с ней и я сам. Не мог толком ничем пошевелить, лишь глаза блуждали в разные стороны, пока пытался выяснить, что же тут, чёрт возьми, произошло. А произошла обычная автомобильная авария в ненастную погоду. Классический сценарий. Вот только в главной роли злодея оказалась моя персона.

Ко мне подходят люди, что-то спрашивают, но я их совсем не понимаю. Они издают непонятные звуки, разобрать которые нет возможности, да и желания. А желаю я лишь одного – увидеть пассажиров чёрного внедорожника целыми и невредимыми.

Вдруг ощущаю резкий и сильный удар по спине, затем ещё один. Следом удары сыплются на голову, шею и лицо.

Что происходит? Кто их наносит?

Поворачиваю голову в сторону, откуда они исходят. Какой-то человек, а правильнее будет сказать, какая-то женщина стоит около меня и вовсю одаряет отменной порцией хлёстких пощёчин и тычков.

Эти удары мне знакомы, их уже трудно спутать с другими. Те же руки, те же негативные эмоции и то же размытое лицо я уже встречал раньше – в первых в своих видениях. Эта та сумасшедшая женщина, что была в спальне, когда застукала меня с сисястой красоткой. Что она здесь делает? Как оказалась? Где она была до этого? Эти и другие вопросы рождаются в голове один за другим. Сплошные вопросы и снова ни одного ответа. Да и как его получить, если я ничего не могу разобрать из того, что она говорит – кричит.

Если бы не люди, а судя по всему, это были врачи, оперативно прибывшие на место автокатастрофы, то она забила бы меня до смерти. Её кое-как оторвали от меня и удалили на должное расстояние, откуда я уже не видел и не слышал её вопли.

Вот я уже лежу на носилках и меня куда-то несут. Затаскивают в карету «скорой помощи», на которой ярко мигают проблесковые маячки. Начинают медленно закрывать дверь, но в этот миг моя голова поворачивается в сторону, и я вижу, как люди копошатся возле перевёрнутого чёрного внедорожника. За тот миг, пока закрывалась дверь машины «скорой помощи», я пережил, наверное, самое тяжёлое эмоциональное потрясение. Детское тело погрузили в чёрный мешок и застегнули наглухо. После этого дверь громко захлопнулась и наступила темнота.

5

Долгое время я не видел ничего, лишь сплошная чернота маячила перед глазами. Но вот начали проявляться некие картинки: лица, фрагменты разбитой машины. Всё было одним большим мимолётным мерцанием, которое раз за разом повторялось. Среди происходившего безумия я всегда чётко выглядывал силуэт двух маленьких девочек, сидящих на заднем сиденье автомобиля и машущих мне ручками.

«Папа».

Снова читается немое слово, произносимое этими двумя ангелочками. Я хочу дотронуться до них, но не могу, не получается. Не чувствую ни ног, ни рук, сплошь одна темнота и яркие вспышки, видимо, моей прошлой жизни. Жизни, которой больше нет. Чёрный мешок на молнии застёгивается, а в нём я отчётливо вижу тельце ангелочка.

Что же я наделал?

Чернота сменилась тусклым светом. Сквозь тяжёлые веки пробивался реальность. Всё та же комната с дверью и другим деталями интерьера. Здесь нет времени, поэтому даже не пытаюсь понять, сколько длился мой сон. Боль не утихла, скорее всего, именно она прервала моё странствование по ту сторону реальности. Правая кисть всё так же горит, хотя уровень полыхания немного утих. Выпускаю её из-под мышки и подношу к лицу. Картина не для слабонервных – лоскуты штанов, имитирующие жгуты, полностью окрасились в красный цвет. Насколько могу судить, кровь всё же удалось остановить, хотя на сто процентов не уверен, да и проверять это нет никакого желания.

Обстановка вокруг меня по-прежнему ни капельки не изменилась. Все вещи лежат на своих местах. Значит, сюда никто не входил. Каждый раз спрашиваю себя, зачем я задаюсь таким вопросом. Кого я здесь ожидаю увидеть? Ответа, как обычно, нет. Просто мне хочется знать, что я здесь не один. Тем более сейчас, когда мне больно и страшно. Физическая боль не так пугает меня, как душевная. Всё не могу забыть лица девочек с фотографии. Кстати, где фотография? Кручу головой по сторонам. Вот она лежит на полу возле раковины.

С тяжёлым вздохом и всхлипом поднимаюсь на ноги, бреду к раковине. Нагибаюсь, что также даётся мне не без страдальческих усилий. И вот фотография, уже слегка потрёпанная, оказывается в здоровой руке. Детские личики за время пребывания здесь стали мне уже родными. Даже эта женщина, взгляд которой всё так же просит о помощи, стала частичкой моего бытия. Я их не помню и не знаю, но ощущаю, что эти три человека мне не чужие. Несмотря на все видения и сны, я это прекрасно знал.

Гляжу в детские глаза, и в голове, словно вспышка, отображается злобная картина дня – снег, перевёрнутая машина, чёрный мешок и маленькое тельце в нём. Я трясу головой, пытаясь выгнать прочь всю жуть, творящуюся в моём разуме. Не хочу, чтобы сейчас такие запечатлённые мозгом кадры съедали меня изнутри. Это слишком больно. Вот она, настоящая боль, а не отрезанный палец. Без пальца можно жить долго и счастливо, а вот с чувством вины и без своих любимых и близких людей – нет.

После проведённой операции чувствую, что голова соображает плохо, не могу полностью на чём-то сконцентрироваться. Не исключаю, что это последствия потери определённого количества крови, а в придачу к этому голод, жажда, дикая усталость и полное моральное опустошение. Наборчик что надо, как раз чтобы мгновенно умереть, так и не узнав всей правды.

Хотел бы посмотреть на себя со стороны. Интересно, что ОН там видит через объектив миниатюрной камеры. Даже боюсь представить. Голый, окровавленный, истощённый человек стоит посреди мрака и пытается понять, что ему делать дальше. Даже хорошо, что я не могу это лицезреть, меня, наверное, вырвало бы от такой картины.

А дальше действительно надо что-то делать. Игра на выживание продолжается. Наверняка всё идёт по идеально спланированному сценарию. Спектакль, где актёр, сам того не зная, выполняет все написанные режиссёром сцены. Лишь одного я не могу понять – какую цель преследует режиссёр? Чего он хочет? Хочет моей долгой и мучительной смерти или всё-таки желает, чтобы я пришёл к поставленной цели. По ходу дела пока всё идёт ко второму варианту. Не хочу сейчас на этом зацикливаться, потому что всё равно не разгадаю его планов и намерений насчёт меня.

Где мой палец? Неожиданно в мозг пробивается мысль, приводя мои чувства в порядок. Мне нужен мой отрезанный палец. Теперь это уже не часть моего тела, а часть кровавой игры. Одним движением палец превратился в ключ. По крайней мере, я так думаю, а правильней будет сказать, – очень сильно на это надеюсь. Я не переживу, если история с отсечением плоти всего-навсего шуточка-прибауточка. Такие мысли гоню прочь. Он так не поступит, потому что здесь всё имеет свой определённый смысл.

– Палец, палец, палец, – еле слышно произношу заветное слово как заклинание. – Где ты, чёрт тебя побери?

Первое время не могу найти, просто не вижу его. Меня накрывает лёгкая паническая атака, которая с каждой последующей секундой превращается в настоящий штурм. Оглядываюсь везде, иду вдоль каждой стены, но его нигде нет. Что за чертовщина здесь происходит? – мысленно кричу я, чувствуя, как лоб покрывается испариной, а на голой спине появляются мурашки и волосы становятся дыбом.

Этого просто не может быть, он должен быть где-то здесь. Он никуда не мог пропасть, чисто физически этого не могло произойти. Сюда явно никто не входил, я в этом уверен. Или всё-таки входил и забрал его?

– Нет, нет, нет. Успокойся, парень, дыши, – умоляю себя успокоиться, так как чувствую, что открытая рана на руке начинает активизироваться, а вот это мне сейчас вообще не нужно.

– Он где-то здесь, – по-прежнему выступаю в роли психолога для самого себя. – Он где-то здесь, просто ты его не видишь, ведь здесь довольно-таки темно.

Как заводная детская игрушка хаотично блуждаю по мраку в поисках частички себя. Наконец-то что-то замечаю возле ножа. Нож лежит неровно на полу, под ним есть предмет. Подхожу к нему и аккуратно отодвигаю его в сторону.

– Слава богу, – спасительный выдох выталкивает эту пару слов. – Вот ты где.

Палец на месте, просто он спрятался под лезвием тесака, который уже больше чем наполовину окрасился в алый цвет.

Я в очередной раз делаю болезненный наклон и подбираю здоровой рукой предмет, ранее принадлежавший мне. Ну а теперь это возможный ключ к моему спасению.

Не могу поверить, что ещё некоторое время назад это было частью меня, а теперь холодит кожу. Тепло уже вышло, оставив лишь безжизненную ледяную массу. Словно это не мой палец. Так непривычно смотреть на него с другого ракурса. Когда-то на него надели обручальное кольцо со словами «Люблю тебя», ну или что-то наподобие этого. А теперь некто заставил меня отрезать его, а вместе с ним и те клятвенные слова. Словно хотели отрезать больше, чем просто часть тела, хотели отрезать кусочек души, символ вечной любви. Возможно, поставленная цель достигнута и моя жизнь уже никогда не станет прежней. Но сейчас не самое подходящее время для сантиментов и романтической лирики. Время действовать, идти напролом и не бояться, неважно, что там ожидает за прямоугольным куском железа. Я готов на всё, буквально на всё.

Холод настолько проник внутрь меня, что порой я его уже не ощущаю. А эта самая пора тянется уже не один час. Голый и весь перепачканный собственной кровью и дерьмом, с зашитым строительным инструментом брюхом и перемотанной штанами рукой, тяжёлыми шагами шаркаю к двери.

Какие у меня мысли в голове? Трудно сказать, потому что сейчас они похожи на школьников, для которых только что прозвучал последний звонок, означающий начало летних каникул, а там пойди поймай хоть одного. В голове полнейший хаос и неразбериха, но что делать, я знаю.

Доковыляв до могучей двери, опускаюсь со стоном на колени. Секунду-другую перевожу дыхание и раскрываю сжатый кулак, где томится мой «золотой ключик». Даже боюсь представить, что будет со мной, если дверь возьми да и не откройся. Чувствую, как по лицу пробегает ироническая улыбка, но тут же исчезает. Аккуратным движением беру отрезанный палец так, чтобы подушечка смотрела вперёд. Подношу к отверстию в двери и медленно вставляю внутрь. Чувствую себя хирургом, делающим первый надрез, боясь допустить ошибку. Наблюдаю, как первая фаланга утопает в нише, затем следующая, и вот пальчик уже полностью погружен в замочную скважину. Время останавливается, а вместе с ним и моё сердце. Оно не бьётся, замерло. Перестаю дышать, да и вообще боюсь пошевелиться и издать лишний звук. Всё моё внимание сосредоточено на большом куске металла. Секунды кажутся вечностью, словно нажали на паузу, и картинка на экране замерла.

Щелчок.

Тут же по телу пробежала дрожь, десятки тысяч иголок ударили одновременно, тем самым выведя меня из ступора. Неужели прозвучал щелчок или мне показалось? Да нет, чёрт возьми, точно был щелчок, свидетельствующий о том, что замочный механизм открыт.

Ноги и руки будто обвязаны неподъёмными гирями, потому что не могу пошевелиться. Боюсь сделать шаг или двинуть рукой, а вдруг мне стоит только пошевелиться, и снова произойдёт щелчок.

Принимаю вертикальное положение, боль не чувствуется, уровень адреналина в крови такой высокий, что смело можно отрезать ещё пару пальцев. Взгляд устремлён на ручку двери. Дрожащей рукой тянусь к ней, дотрагиваюсь до неё, холод обжигает ладонь, но в этом есть что-то приятное. Замираю на месте, предвкушаю знаменательное для себя событие. Всё никак не решаюсь потянуть дверь на себя и стою так несколько секунд. Глубоко вздыхаю и параллельно с выдохом тяну её на себя.

Сопротивления нет. Дверное полотно следует за моей рукой. Не верю своим глазам. Дверь открывается, и тут же чувствую, как в комнату проникает посторонний запах. Только сейчас понимаю, что уже давно не вдыхал ничего другого, кроме вони человеческого дерьма, пота, крови и собачьего корма. Этот поток воздуха показался мне волшебным, ни на что не похожим. Никогда не думал, что буду радоваться другому запаху, как маленький ребёнок, получивший на день рождения заветный подарок. Это не просто запах, это запах свободы. Голова идёт кругом. Ноги слабеют. Не решаюсь отпустить ручку двери, так как не хочется упасть на пол и при этом удариться о бетонный пол головой. Только не сейчас.

Когда дверь открывается полностью, в лицо меня ударяет мощнейшая волна воздуха. Нет, это не свежий воздух, но в данный момент он мне кажется лучшим на свете.

Невольно закрываю глаза и делаю такой глубокий вдох, что брюшная полость горит огнём, но я не обращаю на это внимания. Я наслаждаюсь свободой. На глаза наворачиваются слёзы. Хочется рыдать.

Первая эмоциональная волна проходит, а вместе с ней уходит и эйфория. Рано радоваться, впереди по-прежнему маячит неизвестность.

Дверь полностью распахнута, и я смотрю вперёд. За дверью темнота. Ничего нельзя разглядеть, но всё-таки кажется, там что-то есть. Какой-то коридор или что-то похожее на него. Жаль, нет фонаря, сейчас бы он пригодился.

Оглядываюсь назад, смотрю наверх, где всё так же упрямо светит красный огонёк. Пристально смотрю на него и мысленно посылаю свою ярость и обещание убить того, кто за всем этим стоит. Кто бы это ни был, он умрёт, уж я об этом позабочусь. Прежде чем покинуть своё пристанище и отправиться покорять неизвестный мир, решаю забрать всё то, что мне может понадобиться. В первую очередь нож. Иду к нему и беру его в здоровую руку. Осматриваюсь дальше. Замечаю обручальное кольцо, но не знаю, хочу ли я его брать. Лучше взять. Самая главная вещь, которую я хочу взять собой – это полароидный снимок. Взяв в здоровую руку все предметы, иду к выходу, по пути надеваю кольцо на палец, так как карманов нет, как, в принципе, и одежды. Пересекаю дверной проём и оказываюсь в другой локации игры на выживание. Новый уровень начинается. Всё движется по намеченному сценарию, уверен в этом. ОН всё контролирует.

Глава 5