Человек из Прибойа. Книга 2

– Тихо, это механизмы, – дед пытался успокоить самого себя.

Он осторожно подошёл к одному из коробов. Мы приготовили оружие. В коробе оказались странные верёвки, которых в крепости было много.

Мы двинулись дальше. Слуха нашего коснулись голоса, мы все их слышали. Кто-то говорит, кто-то смеётся, кто-то на кого-то кричит. Слова прилетали будто издалека, буквы таяли по пути. Теперь-то я знаю, что звуки приходили в тот технический коридор по вентканалу, Конечно, мы этого не знали…

– … Скажи, чего ты хочешь, о дух! – Голоса не менялись, не стихали и не становились яснее в ответ на просьбы деда. – Кто ты? Что ты хочешь, мы не понимаем.

– Откуда этот звук, где тот, кто говорит? – В Арье страха было меньше, да и разговор ей надоел.

Мы молча вслушивались в гул и непонятные обрывки речей. Арья поставила котелок с углями на пол, взобралась на железное бревно (трубу). Под самым потолком в стене был квадратный лаз, куда мог пробраться небольшой зверь, но не человек. Арья послала клич в темноту лаза.

– Эти духи не с нами говорят, – она спрыгнула на пол.

– Эй! люди! – Неожиданно чёткий голос вылетел из лаза. Хриплый, закончившийся кашлем.

– Кто ты? Это твои владения? – Дед взял на себя дело говорить. Это всегда его дело.

– Нет, – после недолгого молчания отозвался голос. – Мы люди. Выпустите.

– Откуда вас выпустить?

– Дальше по коридору будет дверь, мы за ней. Быстрее.

Хриплый голос с холодным ветром вылетал их черноты ниши. Он был страшен.

– Духи этого места заманивают нас в опасность, не пойдём, – Арья не верила голосу.

– Может, это и вправду люди… вот только добры ли они? – Дед задумчиво чесал бороду. – Нужно пойти назад и обдумать.

Поддавшись авторитету Свободы, мы развернулись в обратный путь.

– Эти места наказывают за спешку в решениях, – дед знал, что в наших душах горит жажда узнать, он пытался остудить её пыл, но не погасить совсем.

Дед говорил с полупьяным человеком, что ломал какой-то странный ящик с верёвками и пластинами. Они вместе рылись в обломках, что-то искали. Арья покинула эту душную комнату и направилась найти Рота. Я тоже вышел на улицу, чтобы вдохнуть сырой холодный воздух, посмотреть, как неуклюжие тяжёлые снежинки падают и становятся грязью.

– Гор, – хлопнул меня по плечу Боромир. – Пойдём в тот ход. Сами.

– Без отряда? Плохо. Опасно.

– Ты хорошо бьёшься, я хорошо стреляю, и мой Бес пробьёт любую броню.

– Зачем нам торопиться? Интерес победит деда, и через день или два мы пойдём опять.

– Все вместе… опять, – он положил руку мне на спину и повёл в сторону. Так делал Ратиобор, когда замышлял что-то скрыть от остальных, обычно это была идея напиться хорошего пива и поесть много мяса подальше в лесу. – Гор, есть у меня мечта, я хочу стать охотником на чудовищ. Ты думаешь, я много работал и купил Беса, чтобы в оленей стрелять?! Я вижу, ты смелый сильный воин, с головой, такой мне и нужен брат по оружию для охоты.

Я вспомнил дни, когда стал мужчиной, воином, но ещё не ушёл из Прибойа. Как мне не терпелось сразиться с чудовищем! Я хотел изловить какую-нибудь ночную тварь, порождение злых сил, хотел убивать таких и быть великим воином.

– … Вот, пришло это время, пора начинать путь тёмного охотника.

– Почему тёмного?

– Потому что охотиться на тёмных неведомых тварей, на нечисть всякую. Так что, Гор, Чёрный медведь, будешь ты охотиться со мной?

Обычно Боромир молчалив и скромен, но теперь его речь и дух воспылали огнём решимости.

– Когда-то нужно начинать…

– Молчи, идём сейчас, – я поставил точку в этом разговоре.

Я и Боромир стояли на том месте, дальше которого не ступили в прошлый раз. Огонь факела всё так же освещал малый круг пространства. Теперь, когда нас только двое, эти стены казались ещё холоднее… почему-то ещё более тесными.

Молча мы продолжили путь. Далеко впереди слышался стук, кто-то стучал по железу. Боромир плотно упёр Беса в плечо и целился в темноту. Я нёс в правой руке факел, а в левой держал щит перед собой, мне казалось, что из темноты на меня выпрыгнет враг. Почему-то враг представлялся мне многоногой чёрной тварью с беззубым ртом; представлялось, как эта тварь бежит в темноте, отталкиваясь ногами от пола, стен и потолка.

Мокрые вены и нервы живой крепости ползли по стенам этого коридора. Тишина в сыром затхлом воздухе, только звуки железного стука и наших хрустящих шагов. С каждым нашим шагом тьма впереди отступала тоже на один шаг, а стук становился громче. Борясь с желанием бежать назад, мы осторожно шли вперёд, напрягая глаза.

Пол под ногами стал железным с множеством мелких одинаковых дыр. Под этим полом лежали всё те же вены крепости. Мы остановились в немом страхе… там, среди чёрных «вен», покрытых сырой пылью, сидела страшная серая тварь. Вытянутое худое тело с пятнами болезни на шкуре, покрытой не то жёсткой шерстью, не то тонкими иглами. Длинная тонкая морда с откушенным носом, словно стрела, смотрела на нас. Глаза её были так глубоко посажены в голову, что не блестели в свете факела, угольной чернотой они обездвиживали нас. Когтистыми лысыми лапами оно стало цепляться за решётку, пыталось просунуть морду, но отверстия слишком малы.

Мы задом пятились вглубь коридора, спиной к незнакомой тьме. Наши глаза были прикованы к железному полу, из дыр которого торчал откушенный нос и когтистые лапы пытались протащить своего владельца через маленькую дыру.

– Это крыса, голодная больная крыса. Я таких видел в подземельях Омэй-Гата.

– Ты спускался туда?!

– Три раза. Кроме говна и рваных тряпок, там ничего нет. Пойдём, этот стук уже надоедает, – Боромир, кажется, был спокоен.

Только мы обернулись в решимости продолжить путь, как наш крик испуга отразился от тесных стен и звонким ударом проник в наши уши. Я бросил факел, он остался гореть на полу, и выхватил топор. Впереди стоял кто-то. На фоне серой стены, тонущей во тьме, стоял ещё более чёрный худой силуэт. На голове его поблёскивали два круглых глаза. Нет, это не был короб, это был кто-то высокий и тонкий.

– Боромир, стреляй!

– Ты человек?! Отвечай, кто ты?

Ответа не было, ещё и стук затих. Факел, лёжа на полу, горел плохо и стал угасать. Вместе со светом угасали и глаза существа.

– Оно плывёт по воздуху… видишь? К нам плывёт. Стой!

– Стреляй!

Громкий щелчок порезал обострившийся слух. Арбалетный болт со стуком ударил в правый глаз твари, но та не издала ни звука, её чёрная тень лишь пританцовывала в немой насмешке.

– Гор, прикрой меня щитом, – Боромир достал из кармана шарик смолы и соломы.

Я стоял перед товарищем, закрывая нас щитом и держа топор наготове. Тварь, теперь одноглазая, медленно и совсем бесшумно плыла к нам. Боромир поднялся из-за моей спины. На болт, более длинный, чем были до этого, насажен горящий комок. Выстрел. Огненная точка ударила в центр тонкого тела чудовища. Что-то зашипело, огненные капли стали падать на пол, огонь пополз по телу твари, испуская чёрные ленты копоти.

Когда огонь разгорелся шипя, стал виден облик этого… оно висело в нише на повороте коридора. Его тёмная морщинистая кожа висела на костях, будто внутри больше ничего нет. Голова с бледной кожей и круглыми глазами, в одном из них, пустом, торчал арбалетный болт, смяв голову и пригвоздив её к стене. У головы не было рта, зато был хобот с железной банкой на конце.

Пламя пожирало это существо, а оно не издавало ни звука, не корчилось в муках, не билось в агонии. Оно смело и холодно смотрело на нас уцелевшим глазом без зрачка. От жара нижняя часть головы стала плавиться и растеклась в кошмарной улыбке, пока не ляпнулась дымящейся жижей к толстым чёрным ногам без пальцев.

Да, мой догадливый читатель, это была лишь вешалка с противогазом и резиновым комбинезоном на ней, всего-то. Никуда оно не плыло, это делало наше воображение. Не насмехайся, злорадствуя: воображение – штука древняя и пугливая, сходи в недра брошенной крепости, и ты найдёшь своего монстра.