Броня русской армии. Бронеавтомобили и бронепоезда в Первой мировой войне

Офицеры и солдаты 15-го автопулеметного взвода перед отправкой на фронт.

Офицерская стрелковая школа, март 1915 года (ВИМАИВВС).

Боевые действия 1-й автопулеметной роты и первых автопулеметных взводов показали необходимость в пушечном броневике для поддержки пулеметных машин. Поэтому в марте 1915 года был утвержден штат № 20, по которому число пулеметных броневиков во взводах уменьшалось до двух, а вместо третьего включалось пушечное отделение, состоящее из вооруженного 76-мм орудием бронеавтомобиля «Гарфорд» постройки Путиловского завода, а для улучшения снабжения боевых машин добавили еще три грузовика – два 1,5—2-тонных и один 3-тонный. Таким образом, по новому штату автопулеметный взвод включал в себя три броневика (два пулеметных и пушечный), четыре легковых автомобиля, два 3-тонных и два 1,5–2 тонных грузовика, автомастерскую, автоцистерну и четыре мотоцикла, из них один с коляской.

По штату № 20 сформировали 35 взводов (№ 13–47), при этом 25 и 29-й имели нестандартную боевую матчасть (об этом будет рассказано в отдельных главах), а начиная с 37-го взвода вместо «гарфордов» на вооружение пушечного отделения поступали бронемашины «Ланчестер» с 37-мм пушкой. Первые взводы с «остинами» (№ 5—12) также получили бронеавтомобили «Гарфорд» и дополнительные грузовики, при этом третья пулеметная машина из их состава не изымалась.

Бронированный грузовик «Берлие», изготовленный мастерскими Военной автошколы для учебных целей. Некоторое время эта машина использовалась для подготовки экипажей броневиков, Петроград, 1915 год (РГАКФД СПБ).

Для формирования автопулеметных взводов и снабжения их имуществом в начале марта 1915 года в Петрограде формируется Запасная автомобильная броневая рота, командиром которой назначили капитана Вячеслава Александровича Халецкого, а для решения вопросов разработки новых типов броневых машин в Военной автомобильной школе создается броневой отдел. Управление Запасной броневой роты разместилось в доме № 100 на Невском проспекте, гараж – на Инженерной улице в доме 11 (Михайловский манеж, ныне Зимний стадион), а мастерские – по адресу: Малая Дворянская улица, дом 19 (последние в документах именовались броневыми автомобильными мастерскими). Вплоть до своего расформирования в конце 1917 года эта часть играла наиболее значимую роль в формировании броневых частей Русской Армии и поддержании их в боеспособном состоянии. При роте была создана Броневая школа для подготовки шоферов и командного состава, а также склад технического броневого имущества. Мастерские роты вели ремонт поступающих с фронта поврежденных или вышедших из строя боевых и транспортных машин автопулеметных взводов. Кроме того, для этого привлекались тыловые автомастерские: Виленская, Брестская, Бердичевская, Полоцкая и Киевская, а также мастерские фронтов.

Обучение личного состава для автоброневых частей велась следующим образом. Артиллерийскую, пулеметную и стрелковую подготовку офицеры, унтер-офицеры и рядовые проходили на специальном курсе Офицерской стрелковой школы, автомобильной части обучались в Военной автошколе, после чего личный состав поступал в Броневую школу Запасной броневой роты. Здесь велась подготовка непосредственно по броневому делу и формирование частей, которое сопровождалось рядом показательных маневров и стрельбами на полигоне.

Следует сказать, что и Военная автомобильная, и Офицерская стрелковая школы занимались бронечастями довольно активно. Причем начальник последней, генерал-майор Филатов, оказался большим поклонником нового вида боевой техники. При этом он не только занимался обеспечением подготовки офицеров для бронечастей, но и спроектировал несколько типов броневых автомобилей, производство которых развернули на отечественных заводах.

Следует отметить, что с лета 1915 года все бронеавтомобили (за исключением «гарфордов») получали покрышки колес, наполненные так называемой автомассой. Этот состав, созданный немецким химиком Гуссом и доработанный специалистами Военной автошколы, закачивался в автомобильную шину вместо воздуха. Особенностью автомассы было то, что на воздухе она застывала и, следовательно, не боялась проколов. В случае пробоины шины этот состав вытекал и, затвердевая, ликвидировал отверстие.

Первые опытные образцы шин с автомассой изготовили в апреле 1915 года, но производство удалось наладить только в июле – августе. Для выпуска пуленепробиваемых покрышек при военной автошколе создали специальный шинный завод. К лету 1917 года побег шин с автомассой на броневиках составлял не менее 6500 верст!

Прапорщик у пулемета в кузове учебного броневика «Берлие» Военной автошколы.

Петроград, 1915 год (РГАКФД СПБ).

На приходивших из Англии «остинах» 1-й серии имелось два комплекта колес – обычные пневматики и боевые, с так называемыми буферными лентами. Последние представляли собой армированную тканью резиновую покрышку с «пупырышками», одеваемую на довольно массивные деревянные колеса. Недостатком этой конструкции являлось ограничение скорости броневика на шоссе – не более 30 км/ч (у шин с автомассой таких ограничений не было). Тем не менее, в Англии заказывали некоторое количество колес с буферной лентой вместе с броневиками. Для сравнения этой ленты с русскими пулестойкими шинами в начале января 1917 года провели автопробег Петроград – Москва – Петроград. В нем участвовало несколько автомобилей, оснащенных шинами с автомассой и буферными лентами, поставленными из Англии. В заключении о пробеге говорилось:

«Шины с автомассой дали результаты благоприятные, и хотя были повреждения наружных покрышек до холста, внутренние же каморы с автомассой остались в нормальном состоянии и автомасса наружу не вышла.

Шины же с буферными лентами начали разрушаться с трехсотой версты, и к 1000 верстам выступы значительно разрушились, и даже вывалился белый кусок ленты».

Рассмотрев результаты, комиссия ГВТУ 18 января 1917 года признала, что буферные ленты мало пригодны для эксплуатации, и их «следует впредь не заказывать».

Следует отметить, что шин с аналогичным наполнителем на тот момент не имелось ни в одной армии мира – русская автомасса не боялась пуль и осколков: шины сохраняли эластичность и работоспособность даже при пяти и более пробоинах.

Весной 1915 года, когда заканчивалось формирование автопулеметных взводов из «остинов» 1-й серии (с 5-го по 23-й), встал вопрос о заказе дополнительного числа броневых машин для обеспечения новых броневых частей. А так как бронирование автомобилей на русских предприятиях требовало довольно большого времени и, главным образом, доставки из-за границы необходимых шасси, ГВТУ приняло решение разместить заказы за границей. В начале марта 1915 года Англо-Русскому правительственному комитету* в Лондоне поручили заключение контрактов на изготовление бронеавтомобилей по русским проектам. Количество и сроки сдачи заказов можно увидеть в приводимой таблице.

Следует сказать, что при подписании контрактов все фирмы получали задание на изготовление бронеавтомобилей по русским требованиям: полностью бронированных и с двумя пулеметными башнями. Общую схему бронировки разработали в Запасной броневой роте и броневом отделе Военной автошколы под руководством офицера школы штабс-капитана Миронова и передали всем фирмам при подписании договоров.

Как видно, из-за границы должно было поступить 236 броневиков до 1 декабря 1915 года. Однако реально прибыл всего 161 – североамериканская фирма «Мортон», которая с типичным для этой страны размахом обязалась изготовить 75 бронемашин, до августа 1915 года не представила ни одного образца, поэтому контракт с ней пришлось разорвать.

Остальные компании также не очень спешили с выполнением заказов: несмотря на установленные сроки, первые бронеавтомобили прибыли в Россию только в июле – августе 1915 года, а основная масса машин в октябре – декабре.

В конце 1914 года для рассмотрения проектов бронемашин, предлагаемых как отечественными конструкторами, так и различными иностранными фирмами, собирались технические комитеты ГВТУ, на которые приглашались представители Военной автошколы, Запасной броневой роты, Офицерской стрелковой школы, Главного артиллерийского управления и броневых частей. Председателем этого комитета был генерал-майор Свидзинский.

Учитывая большой объем доставляемых из-за границы различных броневиков, а также их изготовление на русских заводах, 22 ноября 1915 года по распоряжению военного министра создается специальная комиссия по приему броневых автомобилей. Сначала ее официальное наименование звучало так: «Комиссия, образованная по приказанию Военного Министра для освидетельствования прибывших и прибывающих бронированных автомобилей», а в начале 1916 года ее переименовали в «Комиссию по бронированным автомобилям» (в документах того времени еще встречается название «Броневая комиссия»). Она подчинялась непосредственно начальнику Главного военно-технического управления. Председателем комиссии назначили генерал-майора Свидзинского (в начале 1916 года его сменил на этом посту генерал-майор Филатов), а в ее состав вошли командир Запасной броневой роты капитан Халецкий, начальник Броневого отдела Военной автошколы капитан Бажанов, а также офицеры ГАУ, ГВТУ, ГУГШ, Запасной броневой автороты, Офицерской стрелковой школы и Военной автошколы – полковник Тернавский, штабс-капитаны Макаревский, Миронов, Неелов, Иванов, прапорщики Кириллов, Карпов и другие.

Легковой автомобиль «Тальбот» одного из автопулеметных взводов. 1916 год (АСКМ).

Задачей Комиссии являлась оценка качества закупаемых за границей и строившихся в России броневых машин, а также доработка их конструкций для действий на русском фронте. Кроме того, она провела большую работу по проектированию новых образцов броневых машин для изготовления на отечественных предприятиях, а также по улучшению организации бронечастей. Благодаря тесному контакту с другими военными ведомствами и организациями – Главным артиллерийским управлением, Военной автошколой, Запасной броневой авторотой и Офицерской стрелковой школой – а также, во многом тому, что в составе комиссии работали образованные и технически грамотные люди, большие патриоты своего дела, к осени 1917 года Русская Армия по числу броневых машин, их качеству, тактике боевого использования и организации превосходила своих противников – Германию, Австро-Венгрию и Турцию. Лишь по количеству боевых машин Россия уступала Великобритании и Франции. Таким образом, Комиссия по бронеавтомобилям являлась прообразом Главного автобронетанкового управления нашей армии.

Автомастерская на шасси грузовика «Пирс-Арроу» в походном положении.

1916 год (АСКМ).

На фронте броневые автопулеметные взводы подчинялись генерал-квартирмейстерам армии или корпуса, а в боевом отношении придавались дивизиям или полкам. В результате, столь мелкая взводная организация и не совсем удачная система подчинения в Действующей Армии отрицательным образом сказывалась на действиях бронечастей. Уже к осени 1915 года стало ясно, что необходимо переходить к более крупным организационным формам, причем подобный опыт в Русской Армии уже имелся – 1-я автопулеметная рота. Кстати сказать, ее командир полковник Добржанский активно выступал за объединение бронеавтомобилей в более крупные соединения по опыту его подразделения, о чем неоднократно писал и в Ставку Главнокомандующего, и в Генеральный Штаб, и в Главное военно-техническое управление. Например, 12 мая 1916 года Добржанский направил в ГВТУ письмо, в котором сообщал следующее: «…Целесообразное применение нового вида оружия, организованного наподобие сформированной мною части, должно быть сосредоточено в руках командира, опытности которого и вверяется развитие и возможное массирование огня его отряда в зависимости от места и обстановки.

По-видимому, эти основания были учтены также при формировании бельгийского бронедивизиона, находящегося на другом нашем фронте, так же как и в пришедшем в Россию, но не выступившем еще на Театр Военных Действий английском дивизионе, который по силе почти, а по громоздкости гораздо больше 1-й автопулеметной роты.

Идея броневой части – сила, быстрота, сокрушающий огонь на близком расстоянии и полная независимость в хозяйстве и снабжении, что не достигается во вторичных формированиях взводов, приданных корпусам, находящихся на попечении начальников штабов последних в строевом и хозяйственном отношении».

Видимо, последним толчком для изменения организации бронечастей послужило применение броневиков во время так называемого Луцкого прорыва – наступления Юго-Западного фронта летом 1916 года. Несмотря на то что бронеавтомобили действовали в ходе этой операции очень эффективно, оказывая существенную поддержку своим частям, выяснилось, что взводная организация не позволяет использовать боевые машины массированно.

Мастерская «Пирс-Арроу» в рабочем положении. Снимок 1919 года (АСКМ).

Приказом начальника Штаба Верховного Главнокомандующего от 7 июня 1916 года намечалось сформировать 12 броневых автомобильных дивизионов (по числу армий). При этом автопулеметные взводы переименовывались в отделения с сохранением прежней нумерации и включались в состав дивизионов. Предполагалось, что в каждом дивизионе, которые подчинялись непосредственно штабу армии, будет от 4 до 6 отделений, «по числу корпусов в армии».

Согласно объявленного в этом приказе штата и табеля управление броневого автомобильного дивизиона включало 2 легковых автомобиля, один 3-тонный и один 1,5—2-тонный грузовики, автомастерскую, автоцистерну, 4 мотоцикла и 2 велосипеда. Личный состав управления состоял из четырех офицеров (командира, заведующего снабжением, старшего офицера и адъютанта), одного-двух военных чиновников (делопроизводителей) и 56 солдат и унтер-офицеров. Иногда в составе управления имелся еще один офицер или инженер, который занимал должность механика дивизиона.

При переименовании автопулеметных взводов в отделения их боевой состав (три бронемашины) оставался прежним, изменения касались лишь вспомогательной техники. Так, для улучшения снабжения броневых автомобилей число грузовиков в них увеличилось с двух до четырех – по одному на броневик плюс один на отделение. Кроме того, для сбережения запасов бензина и ресурса мотоциклов отделение получило два велосипеда – для связи и передачи приказаний. Отдельные автопулеметные отделения оставили только там, где из-за географических условий не имело смысла сводить их в дивизионы – на Кавказе. Всего было создано 12 дивизионов – 1, 2, 3, 4, 5, 7, 8, 9, 10, 11, 12 и Особой Армии (кроме того, существовал бронедивизион Особого назначения, имевший свою организацию, о чем будет рассказано ниже).

Формирование управлений дивизионов велось в Петрограде Запасной броневой ротой в период со 2 июля по начало августа 1916 года, после чего управления отправляли на фронт. Столь длительный срок формирования объяснялся как подбором кадров на должности командиров и офицеров дивизионов, так и недостатком автомобильного имущества, в особенности автоцистерн и автомастерских.

Автоцистерна на шасси 1,5-тонного грузовика «Уайт» была наиболее распространенной машиной данного типа в Р*усской Армии. 1916 год.

На заднем плане виден грузовик «Рено» (АСКМ).

11 августа 1916 года Высочайшим указом для бронечастей устанавливалась «форма обмундирования и специальный знак, установленные приказом по Военному Ведомству 1915 года № 328 с шифровкой по номеру дивизиона». Однако использовалось ли такое сочетание на погонах в войсках, автору неизвестно.

10 октября 1916 года приказом начальника Штаба Верховного Главнокомандующего Запасная броневая рота переформировывалась в Запасной броневой дивизион с сохранением прежних функций. Согласно нового табеля № 2 в его составе имелось восемь учебных бронемашин – по три в пушечном и пулеметном отделениях, и две в броневой школе, переименованной в школу шоферов бронемашин. Командиром дивизиона оставался капитан В. Халецкий.

15 ноября 1916 года в штат автопулеметного отделения внесли очередное изменение. Для более эффективного использования боевых машин в бою в его состав добавили еще один пулеметный броневик. Предполагалось, что эта машина станет запасной на случай ремонта одного из бронеавтомобилей. Правда, перевести все отделения на новый штат не представлялось возможным – для этого не хватало бронемашин. Тем не менее в начале 1917 года некоторые бронечасти Западного и Юго-Западного фронта (18, 23, 46 и ряд других отделений) получили в свой состав четвертый броневик.

Здание Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме.

Снимок сделан 1 июня 1914 года (АСКМ).

«Зимний стадион» в Петербурге – бывший Михайловский манеж.

В 1915 – 1917 годах здесь находился гараж Запасной броневой роты (дивизиона).

Снимок сделан в 1999 году (АСКМ).

После Февральской революции 1917 года отлаженная система снабжения и формирования бронечастей русской армии стремительно стала разрушаться. Волна митингов и демонстраций захлестнула страну и армию, повсеместно начали создаваться различные советы, которые начали активно вмешиваться в различные военные вопросы и систему снабжения вооруженных сил. Например, 25 марта 1917 года председатель Комиссии по броневым автомобилям направил в ГВТУ следующее письмо:

«По имеющимся сведениям выяснилось, что находящиеся в Петрограде годные для фронта броневые автомобили, а именно: 6 только что прибывших из Англии «остинов» и 20 «Армстронг-Уитворт-Фиат», не могут быть высланы теперь из Петрограда вследствие отсутствия согласия на это совета рабочих депутатов, считающих необходимым держать эти машины в Петрограде против контрреволюции. Однако одновременно в Петрограде находится 35 непригодных для фронта машин «Шеффилд-Симплекс» и «Армиа-Мотор-Лориес», кои, казалось бы, с успехом могли бы послужить указанной выше цели. Сообщая изложенное, прошу соответственных спешных решений».

Проблему удалось решить, правда, с большим трудом, и весной бронемашины начали отправлять в войска.

20—22 июня 1917 года в Петрограде прошел Всероссийский броневой автомобильный съезд представителей броневых частей фронта и Запасного броневого дивизиона. На нем приняли решение о расформировании Комиссии по бронеавтомобилям (прекратила работу с 22 июня), а также выбрали временный орган управления бронечастями – Всероссийский броневой исполнительный комитет (Всеброниском), председателем которого стал поручик Ганжумов. Одновременно съезд постановил разработать проект формирования самостоятельного Броневого отделения в составе ГВТУ (до создания отделения его функции выполнял Всеброниском).