Дихроя. Дневники тибетских странствий

Он забрался в машину, и Паша молча последовал за ним.

– Надеюсь, он все-таки не убьется, – сказал Лама, хлопнул меня по плечу и пошел к своему байку.

В следующий поселок, который встретился нам по пути, иностранцы, судя по всему, заезжали нечасто: услышав шум за окном, люди выходили из домов, удивленно смотрели на колонну, показывали на нас пальцами и о чем-то оживленно переговаривались.

«Самолет пролетел – разговор на неделю, если разобьется —

до правнуков пиздежа хватит», – заметил голос.

Мы проехали поселок без остановок, провожаемые хмурыми взглядами местных полицейских.

Дальше дорога шла через ущелье вдоль реки Брахмапутра. Вода в ней мутно-зеленая, очень интересным образом сочетается с мостами и тоннелями, которых здесь построили великое множество – все китайцы денно и нощно трудятся на благо будущего промышленного рывка. Масштабы впечатляли.

Мы остановились примерно в 50 километрах от блокпоста на границе уезда Гьяце, чтобы запечатлеть на фото здешние пейзажи, представляющие собой причудливый сплав естественного и искусственного. В погоне за очередным бомбическим кадром я залез на ближайшую скалу и закрепил телефон на штативе, после чего стал пристраивать себя в кадр, чтобы сделать селфи на фоне горных красот. К несчастью, то ли камень под ногой штатива поехал, то ли очередной порыв ветра оказался чересчур сильным, но в следующее мгновение мобильник уже летел вниз с высоты трехэтажного дома на встречу с асфальтом.

«Пиздец, – мелькнуло у меня в голове. – Кина не будет»

Закусив губу, я горным козлом понесся вниз.

На месте падения лежали мелкие обломки штатива и телефон – кажется, целый.

Схватив несчастный «хуавей», я первым делом полистал меню, чтобы проверить сенсор. Все работало, как часы.

«Ура?»

– Что, обошлось? – спросил Боря Гринберг.

Он стоял рядом со своим байком и возился в кофре – то ли искал что-то, то ли просто наводил порядок.

– Да вроде бы живой, – неуверенно буркнул я, подходя к нему.

– И хорошо. А то пришлось бы новый искать или этот чинить… лишняя головная боль.

– Думаю, с этим в Китае проблем бы не возникло, – улыбнулся я. – Но все равно потерял бы массу времени и множество потенциальных возможностей для фото…

Спрятав телефон в карман, я добавил:

– Знаешь, что удивительно? В 1900 году Цибиков в своем путешествии по Тибету сделал первые фотографии на фотоаппарат, спрятанный в молитвенный барабан. Потратил на это 3 года, и его 50 фотографий стали для европейцев настоящим откровением, их опубликовали в первом номере журнала National Geographic… А я спустя 120 лет буквально за неделю уже наснимал около 600 на телефон, не считая видео.

– Ну, ты же не забывай, что Цыбиков вынужден был снимать тайно, плюс тогдашняя аппаратура была довольно капризной в настройке, – напомнил Гринберг.

– Это все понятно, но какова разница: 50 фото за три года – и 600 за неделю! Скорость фотографирования за сто лет изменилась просто феноменально!

Слова о скорости фотографирования не были пустым звуком. У нас с «караваном» существовала договоренность: если меня не видно в зеркалах заднего вида больше 15 минут, все останавливаются и ждут. Разумеется, лишний раз задерживать девять байков и джип я не решался, и потому старался действовать максимально быстро. К Нангтри я наловчился делать хороший снимок за 10 минут; за это время я успевал увидеть интересный кадр, остановиться, слезть, снять шлем, дойти до нужной точки, сфотографировать и, повторив все действия в обратном порядке, догнать колонну.

– Я просто задумался о прогрессе, – продолжил я. – Насколько далеко за 120 лет техника шагнула, но до сих пор до создания фото мгновенно, прямо в движении, например, так толком и не дошла, исключая экшен-камеры, которые все равно не дают нужного качества. Просто интересно, в каком направлении фото- и видеосъемка будут двигаться дальше?

– Ну… если оставить в стороне технические какие-то аспекты, о которых рассуждать сейчас не слишком интересно… то на первый план выходит важность фотографии. К видео это тоже, безусловно, относится, но для краткости я буду все же обобщать это все словом «фотография», поскольку речь идет в первую очередь о ретроспективе фотографий Цыбикова в будущее через сегодняшний день. Тогда, 120 лет назад, учитывая скорость транспорта, скорость жизни вообще, фотоотчет за 3 года был вполне нормальным результатом. Сейчас же все гонятся за актуальностью, особенно миллениалы, для которых нет дня вчерашнего, есть только здесь и сейчас. Мы с тобой, обитающие в Фейсбуке, для них уже динозавры. Они уже в сторис «инсты» и в «снэпчате», потому что это, как и они сами, здесь и сейчас.

«Что бы я сказал о сегодняшнем человечестве? Сказал бы, что широкополосен его интернет… там он хранит свое вчера, чтобы было, что лайкнуть завтра», – усмехнулся голос в моей голове.

– В сторис ты посмотрел какое-то фото и потом можешь еще раз вернуться к нему, но эта возможность существует только на протяжении 24 часов, потом эти изображения больше нигде не находятся, они просто исчезают, становясь частью прошлого, которое уже неактуально. И, наверное, за этим будущее. Это не просто такой тренд, это мы хотим быть соучастниками чужих эмоций посторонних нам людей, проживать вместе с ними их значимые моменты. В конечном итоге не слишком важно, как было получено то или иное фото, видео, 3D-модель или другой сегмент информации. Важно, что нынешнее положение дел неизбежно приведет к возникновению обучаемых систем, которые будут понимать наши потребности и доставлять только нужные отрывки чужих жизней. И не важно, где будет находиться камера – внутри глаза, в очках, висеть, как медальон, на шее или ее встроят в какой-то девайс, всегда присутствующий в нашей жизни. Важно постоянно получать актуальную информацию, здесь и сейчас, любыми доступными способами.

– Звучит, как реквием по кинематографу и профессиональной фотографии, – заметил я.

– Профессиональная фотография, справедливости ради, уже сейчас практически мертва. Где, кроме как на выпускных, свадьбах и юбилеях, можно встретить профессионального фотографа?

– В арт-галереях?

– Поэтому я и сказал – практически мертва, – улыбнулся Боря. – Арт-галереи на то и галереи, чтобы формировать высокое искусство. А высокое искусство обыкновенно не для широких масс, иначе не такое уж оно и высокое, правда? Опять же фотохудожники, чьи работы продаются в таких галереях, как правило, не живут с этого заработка – их кормит пиар, реклама, а скорее даже участие в каких-то второстепенных, сиюминутных, актуальных проектах. Впрочем, и арт-галереи рано или поздно уйдут. Сейчас кругом столько контента, который можно получить, не вставая с дивана, так зачем брести на какую-то выставку? Остается лишь вопрос сложности выбора и актуальности. Мой обед сегодня важней, чем вчерашний? Или событие, свидетелем которого я оказался? Мы тонем в море информации, постоянно, долго и утомительно выбираем то, что нужно лично нам. А теперь представь, что за нас это будет делать искусственный интеллект. Насколько это упростит нам жизнь…

– Слушай, ну даже при том, что ты говоришь о важности здесь и сейчас, все-таки даже сиюминутное фото или видео-однодневка должны быть максимально качественными. Когда ты через те же сторис подсматриваешь за чьей-то жизнью, ты вполне осознанно предпочитаешь более качественный контент менее качественному. Следовательно, вопрос о средствах формирования этого контента в будущем, на мой взгляд, тоже весьма важен. Я согласен: все стремится к тому, что все будут создавать или смотреть актуальный жизненный срез и через минуту об этом забывать. То есть что будут смотреть – понятно. Но вопрос «как будут создавать качественный контент в условиях сжатого времени» не менее принципиальный.

– Скажи, – прищурившись, спросил Боря, – в твоем видении помимо художественного аспекта, который тяжело ловить и фиксировать, эти люди, создающие классный контент, соблюдают определенные законы кинематографа и фотографии?

– Безусловно, они пользуются фундаментальными знаниями композиции, ракурса, законами групп, правилом третей и, конечно, у них за плечами большой багаж практики. Например, мой опыт съемок видео за эти дни позволил мне серьезно улучшить качество снимаемого материала. Вчера я отправил режиссеру монтажа будущего фильма о Тибете видео с озера Басонг-Тсо, и он не поверил, что это снято на мобильный телефон. Он сказал, что это выглядит так, будто снимал профессиональный оператор на профессиональное оборудование.

– Вот видишь? Значит, проблема все-таки не в технике, – улыбнулся Боря.

– С одной стороны, не в ней, но с другой – чтобы сделать эту съемку, я потратил минут 50. Высота 4700 метров над уровнем моря, я выставляю композицию, ракурс, дожидаюсь правильного света, появляющегося в разрывах облаков… И это как раз тот вопрос, который мне интересен. Когда я еду на мотоцикле и вижу идеальный кадр конкретного места, мне приходится останавливаться и проделывать ряд обязательных манипуляций, отнимающих время. И, конечно, если бы в будущем появился функционал, который позволил бы создавать контент высокого качества, не изменяя текущей динамики перемещения в пространстве, то это было бы невероятно удобно.

– Ну, на самом деле подобный функционал уже есть. Просто, может быть, пока это недоступно рядовому обывателю, но такие технологии действительно существуют. Более того, уже есть компании, которые потихоньку делают коммерческие продукты такого рода. Есть системы, которые снимают 360 градусов, когда в пост-продакшене ты можешь выбрать тот кусочек снятого пространства, который соответствует твоему пониманию «идеального кадра»…

– Да, мне предлагали взять сюда, в Тибет, камеру на 360 градусов, в том числе и для создания видеоконтента, для виртуальной реальности, но залоговая стоимость этого оборудования была соразмерна со стоимостью самого путешествия.

– Нет, безусловно, все новые технологии на старте будут очень, очень дорогими, далеко не каждому по карману. Но если мы рассуждаем о будущем, то можно смело утверждать, что дорогие hi-tech-штуковины, доступные сегодня единицам, станут в довольно скором времени гораздо доступней. Прототипы тех компонентов, которые сейчас есть в твоем мобильном телефоне, которым ты создаешь вполне качественный фото- и видеоконтент, лет 5–10 назад вполне могли стоить несколько десятков миллионов, но, когда это стало доступно массовому потребителю, стоимость снизилась на несколько порядков. К слову о будущем видеосъемки: есть две фундаментальные новаторские технологии формирования визуального контента. Это съемка 360 градусов, которую мы уже вспомнили, и съемка Light-Field10 (http://dihroya.html/), когда у тебя есть возможность менять точку съемки, фокусное расстояние, изменение акцентов глубины резкости и прочие параметры, что называется, на лету. Все эти вещи можно делать уже сегодня, есть компания, которая называется Vitro, которая усиленно этим занимается, и эти технологии постепенно просачиваются в обычную жизнь. Например, уже сегодня есть фичи, которые засекают момент, когда человек улыбается и не моргает, и именно в этот момент делают снимок. И уже не нужно самому ловить кадр или делать серию кадров, а потом выбирать из них идеальный. Эта технология позволяет уже сейчас экономить время, создавая идеальный снимок в означенных рамках.

– И снова твои слова подтверждают тезис о том, что профессиональный фотограф умрет, потому что уже есть сейчас и в будущем появятся еще более мощные обучаемые системы, которые, анализируя миллиарды хороших фотографий, способны понять, что в этих фотографиях идеального, и, по сути, поставить совершенные снимки на поток.

– Да, к сожалению или к счастью, все так и есть. Лозунг таких систем – «все время смотрим, все время соединяем», они учатся хорошо понимать рабочую среду. Откуда свет, как расположены объекты, где находятся границы, будь то стены, скалы или еще что-то – это все крайне важно для создания виртуальной реальности, но это также важно для вычисления момента с идеальным кадром. Когда ты едешь и на мгновение между деревьями возникает чудесная картина – желтая листва, коричневая скала со снежной шапкой на вершине и луч солнца, прорвавшийся сквозь облака там, где требуется, тебе уже не нужно останавливаться. Ты можешь сказать компьютеру, который с тобой общается, что был такой момент, пожалуйста, «расшэрь» его. И система контекстуально поймет, о чем ты просишь. В будущем вообще не нужно будет что-то там нажимать или настраивать, нужно будет только чувствовать момент и сообщать компьютеру, какое мгновение окружающего пространства тебе интересно и в каком идеальном снимке или видео его сохранить. Управление машиной станет полностью прозрачным. Тебе уже не потребуется думать, какой девайс или фичу использовать для конкретной ситуации. Машина сделает все за тебя, только попроси…

– Эй, ну чего вы там застряли? – послышался голос Ламы. – Поехали!

Мы с Борей повернулись на голос и увидели, что все наши попутчики уже в седлах, ждут только нас.

– Ладно, давай не будем народ задерживать, – сказал Гринберг. – Потом продолжим, при случае…

– Обязательно, – кивнул я и пошел к своему байку.

Мне, разумеется, не хотелось прерывать столь увлекательную беседу, но Лама был прав: дорога нам предстояла дальняя. Пару часов спустя мы проехали через хорошо укрепленный военизированный блокпост, под пристальным оком китайских силовиков, и попали в уезд Гьяце. Первой нашей целью стал одноименный город, где порядки были еще жестче, чем в Нангтри: никаких фото, даже на телефон. Я, правда, всю дорогу аккуратно отставал от колонны и малость нарушал порядок, чувствуя себя при этом немного Цыбиковым.

«Сложно сравнивать, конечно, наказания – удаление фотографий или даже возвращение в Лхасу со смертной казнью, но что-то общее в этом определенно есть…».

Судя по удивленным взглядам горожан, мы в этих краях первые иностранные туристы за очень долгое время.

«Прямо как в том безымянном поселке, в долине», – вспомнил я.

– Неудивительно, что нам маршрут согласовывали два года, – заметил Лама, когда мы, оставив вещи в отеле, отправились прогуляться по вечернему Гьяце. – Такие суровые порядки здесь…