Отправь их в Ад!

– Неужели он и вправду убьет Вейсмана? Не укладывается в голове…

Дознаватель промолчал, не считая нужным подтверждать очевидное. Лишь когда мужчины оказались возле машин, он нашел повод ответить.

– На вашем месте, советник, я бы думал совсем о другом.

Арнольд Рино поднял недоумевающий взгляд, не понимая, к чему клонит собеседник.

– Если… и когда Вальдемар Вейсман умрет, кто, по-вашему, возглавит Республику?

– Э-э-э… Вообще-то уничтожена вся верхушка власти… – на лице советника появились первые лучики озарения.

– Вот-вот, – поддержал Ханс, – Мне кажется, вы должны быть готовы… принять полномочия.

– Но ведь это… попахивает госпереворотом?

– Вовсе нет. В любом случае, кто-то должен быть главным. Я думаю, что вы – хорошая кандидатура. Просто будьте готовы.

Хлопнула дверца, дознаватель уселся за руль, мехмобиль рыкнул мотором, срываясь с места. Ошарашенный советник следил за машиной, пока она не скрылась из вида. На душе у Рино разрасталась тревога. По всему выходит, что надвигается нечто невообразимое.

ГЛАВА 41

Яркий свет ламп прожигал насквозь, не позволяя погрузиться в собственные мысли. Клаудия сидела, баюкая в ладонях опустевшую чашку. Мягкий звук патефона действовал умиротворяюще, в то же время резкие аккорды блюза напоминали о предстоящей схватке.

Двое мужчин вышли из кабинета канцлера, чародейка машинально рассматривала проходящие фигуры. Один из них – молодой Ханс Краузе – оказался знакомым.

Неплохой паренек, насколько Клаудия могла судить об этом. Не в ее вкусе, совершенно, зато себе на уме и очень, как бы это сказать… перспективный. Создатель и начальник спецгвардии.

Дознаватель и ее приглашал в новосозданную организацию, но чародейка отказалась. Нет привычки действовать по указке, хотя иногда и приходится. Но чтобы вот так, на постоянной основе… нет, Клаудия не готова стать магом на побегушках. К тому же, в чем смысл? Идея? Не удалось Краузе донести до нее свою обеспокоенность, заклинательница далеко не прониклась необходимостью еще одной спецслужбы.

Пройдя через гостиную, мужчины скрылись за входной дверью. Клаудия осталась одна в громадной зале, если, конечно, не считать нескольких вооруженных охранников. Но их чародейка как раз и не считала, относясь к прислуге, как к своего рода живой мебели.

Под высоким потолком металось эхо музыки, вычурные колонны и балюстрады сверкали идеальной чистотой. Мягкое кресло располагало к отдыху, женщина позволила себе немного расслабиться.

Вскоре в гостиной появился хозяин, Вальдемар Вейсман собственной персоной. Окинув просторную комнату уверенным взглядом, он чуть заметно улыбнулся, заметив чародейку. Подойдя ближе, мужчина галантно поклонился.

– Рад видеть, фрейлейн Сенна, – приятным баритоном проговорил канцлер, – Я слышал, вы непревзойденно владеете магией, но даже не подозревал, насколько вы прекрасны!

Клаудия сдержанно приветствовала мужчину. Вейсман взялся умело ухаживать за дамой, предложив ей прохладительные напитки, легкие закуски. Он развлекал ее светской беседой, то и дело умудряясь отвешивать невероятно роскошные и уместные комплименты.

Чародейка принимала ухаживания благосклонно. Ее приятно удивили обходительные безупречные манеры канцлера, но в тоже время опытная женщина хорошо понимала, что за ними кроется. Всего лишь привычка обладать, уверенность в том, что любую вещь или человека можно заполучить в услужение, только поманив пальцем. Будто бы богатство и власть дают право повелевать над каждым, управлять и жизнью, и смертью любого. Что ж, пусть мнит себя великим соблазнителем, а она немного подыграет глупцу.

Клаудия осторожно пригубила холодный коктейль, глядя на мужчину из-под опущенных ресниц. Вейсман уселся в кресло напротив, всем видом показывая величайшее расположение и довольство.

– Скажите, канцлер…

– Вальдемар. Прошу, зовите меня по имени.

– Скажите, Вальдемар, – поправилась чародейка, – Почему вы так чертовски спокойны?

– А что, собственно, по-вашему, неправильно? – канцлер выглядел совершенно невозмутимым.

– Ну… величайший ассасин настоящего времени убил всех прочих врагов и теперь идет за вами… Мне кажется, есть определенный повод для некоего… волнения.

Вейсман самодовольно улыбнулся, не сводя глаз с бюста собеседницы.

– Тревоги вредны для здоровья, – заметил он, – К тому же, я очень хорошо подготовился.

Канцлер обвел рукой гостиную.

– Как вы думаете, Клаудия, почему здесь так мало людей? Не стоит ли мне окружить себя неприступным кольцом охраны?

Чародейка пожала плечами. Ей самой не давали покоя те же вопросы.

– Дело в том, что я немного знаю о многоуважаемом Нергале. Аналитики изучили его вдоль и поперек, рассмотрели все его операции, как реальные, так и мифические. И нашли одну существенную слабость.

Заклинательница изогнула бровь, изображая удивление.

– Рихтер действует чересчур прямолинейно. Он слишком самоуверен. Там, где другой поискал бы обходные пути, зашел бы с тыла или рассмотрел нечто нестандартное, Нергал работает просто, в лоб. Приходит и убивает, полагаясь на свое подавляющее превосходство. Берет, так сказать, грубой силой. А, как вы, наверное, понимаете, на любую силу найдется большая. Против лома нет приема, пока ему не встретится другой лом. На этот раз план убийцы не сработает.

– Вы уверены? Начальнику тайной полиции не помогла вся его хваленая защита…

– Кроу оказался глупцом! – фыркнул канцлер, – Он слишком полагался на магические штучки. Да простит меня уважаемая чародейка, но здесь дело решится отнюдь не магией. Простая, банальная физическая сила, помноженная на большое количество – вот залог успеха. Даже вы нужны здесь постольку поскольку, всего лишь как страховка от возможных неожиданностей. «Ночное марево», «Сонное облако», «Проклятье забывчивости» – развеять эти чары не составит труда, не так ли?

Клаудия кивнула, потихоньку погружаясь в глубокую задумчивость.

К собственному удивлению, чем дальше, тем больше, женщина переживала за убийцу. Ей не давала покоя та прорва народа, что противостоит Рихтеру. По сравнению с толпой защитников, одинокий мужчина казался незначительной мошкой. Пусть даже он и вооружен лучшим оружием, оснащен несравненной защитой, обучен всевозможным методам отправки на тот свет…

Клаудия не вполне осознавала, в чем причина ее переживаний. Нечто необычное жгло грудь, заставляя сердце бешено колотиться при одном лишь намеке на то, что Нергал может погибнуть. Ладонь сама собой сжала единственное украшение – болтающийся на шее кулон, подаренный убийцей. Сенна и подумать не могла, даже не подозревала, что внутри, казалось бы, ко всему привыкшей черствой души, осталось место такой сильной нежности и… черт возьми, любви!

Женщина взглянула на канцлера, стараясь ничем не выдать той бури, что бушевала в груди. Впрочем, если Вейсман и заметил в чародейке некое возбуждение, то не замедлил самодовольно приписать его своему неоспоримому обаянию.

Канцлер хотел было что-то сказать, но его прервали на полуслове. С улицы донесся еле различимый треск. Выстрелы! Перепутать их с чем-то иным довольно сложно. Целая канонада хлопков вдруг сменилась грохотом мощного взрыва.

Клаудия вздрогнула, уставившись на входную дверь. Охранники, находящиеся в гостиной, бегом бросились на выход. На секунду моргнул свет, звук выстрелов смешался с размеренной чередой взрывов.

– Вот! – торжествующе заключил Вейсман, – Вот об этом я и говорил… Явился! Прет напролом, даже не думая о других способах! Сегодня хваленый Нергал Рихтер поплатится за излишнюю самоуверенность.

Чародейка побледнела, вслушиваясь в звуки боя. Определенно поплатится! Осталось только выяснит кто и за что…

Заклинательница моргнула, сбрасывая оцепенение. Канцлер продолжал что-то вещать, никак не в силах закруглить пафосную речь. Оперевшись на подлокотники, Клаудия резко вырвалась из мягких объятий кресла.

– Прошу извинить, Вальдемар, – второпях бросила она, – Думаю, мне лучше пойти к месту… э-э-э… сражения.

Не дожидаясь ответа, чародейка поспешно бросилась к двери. Вейсман удивленно глянул ей вслед, разочарованно пожимая плечами. Ухнула дверь, выпуская женщину из тепла гостиной в царство мрачной промозглой осени.

ГЛАВА 42

Двор резиденции, как и гостиная, поражал гигантскими размерами. Окруженный неприступным забором, с целым садом внутри, он мог бы служить парковой зоной для городского района, не меньше. Здесь нашлось место и для обширного пруда с каменной набережной, где в идеально чистой воде плещутся рыбешки; и для идеально ровного газона, заваленного желтеющей листвой; и для фруктовых деревьев, между которых вились асфальтовые дорожки, с резными скамьями по бокам. Ближе к зданию парк превращался в античный ансамбль, уставленный высоченными колоннами каменными блоками.