Парень, который был.....

– Что…? – в ответ он лишь кивнул. – Навсегда?

– Пока еще не знаю. Мама поэтому устроила банкет. А я позвал тебя лишь для того, чтобы увидеть в последний раз. – Вдруг меня охватила ярость и злость. Он признался мне в своих чувствах несколько раз, и сейчас говорит, что отправляется в Нью-Йорк. Может навсегда.

– Ты серьезно? – еще раз уточняла я.

– Да.

– Ты не можешь этого сделать.

– Могу. Мама хочет уехать отсюда. А отец просто влюбился в этот город. У них разногласия, и, хотя последнее слово всегда остается за отцом, есть шанс, что ты меня больше не увидишь.

Я услышала горький и тихий всхлип. Такой тихий, что его едва можно было услышать даже с такого расстояния. Я медленно потянулась к нему, и прижалась, как можно ближе. Он дрожал и плакал. Его слезы упали на мои руки и скатились по ладоням, падая на крышу, сливаясь с каплями дождя, которых уже вряд ли отличишь друг от друга. Он моментально вытер слезы, вырвался из моих объятий и встал, слегка покачнувшись.

– Хватит. Не могу это больше выносить, – холодно произнес он и быстро спустился к окну, залезая назад комнату. Я тут же последовала за ним. Поскользнувшись, я буквально вывалилась внутрь комнаты, тем самым со всей силы падая на пол. Спина жутко разболелась, но я с трудом нашла силы встать и выбежать из комнаты. Когда я оказалась на первом этаже то заметила, что Алан надевает на себя пальто.

– Алан! – он молчал, и я выкрикнула его имя еще раз, и на этот раз его услышали все гости. Они собрались в прихожей и стали наблюдать за ситуацией. Как же глупо все это выглядело. – Остановись! – сказала я, когда он уже открыл дверь. На секунду он просто остановился, стоя спиной ко мне, а затем вышел. Я тут же схватила в руки пальто и выбежала за ним.

Он все шел и шел вперед, не обращая внимания на то, как я звала его. Я знала, куда он шел. Он шел в сторону океана, где сейчас стоит сильный бриз, и где волны со всей силой ударяются об скалы, словно чувства Алана твердо бьются об мои. Боль пронзает так, что я иду и плачу. Буквально реву, потому что до ужаса боюсь потерять его. Боюсь больше не увидеть его. Боюсь забыть его редкой улыбки, прекрасной заботы и тепла. Боюсь потерять еще одного дорогого мне человека. С меня хватит потерь. Я не могу подвергнуть себя еще одному удару. Из-за слез я перестаю видеть его перед собой, и тщательно вытираю их, чтобы не потерять его из виду. Сердце колотится с бешеной скоростью, и я понимаю насколько он дорог мне. Столько дней, проведенных вместе, и я ни разу не замечала ничего такого в себе по отношению к нему с момента аварии. Он затягивал раны, где они открывались. Он согревал там, где все давно уже заледенело. Он любил так, словно мир вокруг не существовал. А я замечаю эти зарождающие чувства только сейчас, потому что до этого они были глубоко заперты под всеми воспоминаниями и болью. Мне словно дали второй глоток воздуха, чтобы я смогла это осознать. Я все испортила. Добавила не ту краску, и полотно было испорчено. Я плохой художник. Я не умею выражать чувства.

Он остановился на пляже, а я все еще плакала и звала его. Он стоял неподвижно, смотря на океан перед собой. Луна освещала его, и я знала, что осталось совсем чуть-чуть, чтобы схватить его за руку и отвести ближе к себе. Спрятать. И рассказать все, что я хочу сказать.

Он медленно повернулся ко мне, когда до него оставалось еще несколько футов. Лицо у него было подавленное, а глаза ярко блестели. Я все шла и шла, подходя ближе, пока, между нами, не осталось меньше десяти футов.

– Может… – начал он. Он говорил громко, но голос у него дрожал. – Может, мне надо было умереть?

– Нет!

– Тогда что мне сделать?

– Ты сделал достаточно, и даже больше, чем требовалось. Ты был там, где я чаще всего нуждалась в поддержке. Ты стал для меня другом, хотя мог бы им не быть. Ты всегда проявлял больше заботы, чем я сама.

– Но? – сказал он, полностью сомневаясь во всех этих словах. Я закусила губу. Сердце билось с бешеной скоростью, и я отнесла это ко всем этим чувствам, которые только что открылись. Мои мысли перепутались, а голос так дрожал, что я едва могла что-то выговорить. Мне было так страшно в этом признаться. Столько всего мы пережили вместе, и я осознаю все это лишь сейчас.

– Никаких “но” нет, – ответила я, глядя на него. Лицо у него сделалось удивленным, словно он не мог поверить в то, что я сказала. Это стало для него почти ответом на все, что он хотел услышать.

– Все это время, я только и делала, что подавляла чувства к тебе, потому что у них не было причины появляться в такое время. А теперь, мне кажется, мир перевернулся с ног на голову, и я больше не знаю, что чувствовала все это время. Последние дни я жила от утра до ночи, в страхе ожидая увидеть его во снах, и не знала, что ты мог подавить эти кошмары. Мне слишком много хочется тебе сказать, но боюсь, я не успею.

Холодный бриз вытирал мои слезы, и рассыпал мои волосы. Алан смотрел на меня так, словно я стояла в красивом платье на сцене, и улыбалась ему. Сейчас он был так счастлив, что от такого взгляда не хотелось отрываться.

– Мне кажется… За все это время я просто не замечала, что влюбилась в тебя.

Эти слова я высказала почти на одном дыхании, и тут же взглянула на него. Он выглядел сейчас самым счастливым человеком на земле. Глаза блеснули надеждой, а взгляд не мог поверить в услышанное. Он медленно подошел ко мне, провел рукой по моей щеке, стирая слезы, и смотря на меня так, будто я не существовала. Обхватив мое лицо ладонями, он нагнулся ко мне и поцеловал. Перед поцелуем, он остановился на пару секунд, словно спрашивая разрешения. Я лишь закрыла глаза и прониклась. Сквозь поцелуй он передал все свои эмоции, чувства, слова. Эта нежность прошлась по моему телу, касаясь каждой клеточки кожи. Он заставил меня потопить боль и сослать на берег все чувства, которые я ощутила сейчас. Мне было так больно до этого момента, лишь теперь я была в полной безопасности. Затем он взял меня за руку и произнес:

– Пойдем назад в дом, здесь холодно.

Я не жалею, что влюбилась дважды. И может первая любовь вспыхнула так ярко и погасла так же быстро, вторая любовь зажглась медленно. Мне все так же больно, но теперь чуточку меньше. Я уверена в своем выборе и не собираюсь повторять своих ошибок. Я буду любить так, как маленький цветок любит солнце. Только на этот раз солнце не погаснет.

Глава 28

– Ты боишься?

– Чего?

– Что я могу исчезнуть завтра.

– Очень.

– Я не могу вспомнить ноты.

– Не вспоминай. Придумай.

Жизнь становится намного проще, когда ты сидишь в школьном кафетерии. Справа от тебя сидит лучшая подруга, которая рассказывает что-то, не останавливаясь. Остальные друзья ее внимательно слушают и иногда смеются ее историям. Жизнь становится намного проще, когда ты думаешь о домашке по алгебре или рассказе по литературе. Жизнь становится намного проще, когда у тебя закончились песни в твоем плейлисте, и ты ищешь новые. Она становиться проще, когда ты разговариваешь с мамой о разных мелочах, таких как – новая стрижка, вечер кино, что бы съесть на ужин или не запланировать ли поездку в Лос-Анджелес? Жизнь стала проще. Она стала проще, когда я больше не плакала. Она стала проще, когда скорбь превратилась в воспоминания. Она стала проще, когда отношения вокруг наладились. Она стала проще еще тогда, когда я снова стала любимой. Старая страница была изрисована чернилами и была порвана почти на маленькие кусочки. Новая страница пуста и чиста, а мне уже хотелось взять в руки разноцветные карандаши и раскрасить каждый ее уголочек. Но я не буду торопиться. Пусть все само как-нибудь раскрасится.

– Он так и ничего не сказал? – спрашивает Лин с беспокойством. Ее голосок равномерно проходит по моим ушам и падает прямо в сознание, отчего я перестаю зацикливаться на книге. Она меня отвлекает.

– Кто? – спрашиваю я, не понимая, что она спрашивает. Лин медленно закатывает глаза и снова делает вопросительный вид. Спустя пару секунд я все же понимаю, что она хочет узнать.

– Нет. Пока ничего. Его и в школе нет в последнее время… – говорю я, постепенно понижая свой интерес к недавней книге. Теперь мысли лишь совсем о другом. Достаточно важном. От этого в последнее время тревожно.

– Ты с ним разговаривала? – спросила она, понижая голос, хотя класс был довольно шумным, чтобы слышать наш диалог.

– Нет.

На мой ответ Лин лишь понимающе кивнула и немного отошла, снова оставляя меня наедине с книгой. Интерес к ней полностью пропал. Я закрыла ее и пыталась успокоиться. Не хочу больше никого терять.

Я вышла со школы без Лин и Дайдзо. У них была философия, и я решила пойти домой одна. В городе стояла теплая и солнечная погода. Она оставалась такой последнюю неделю, и от этого было даже приятно. За территорией школы стоял человек. Он словно ждал кого-то. Мне все же нужно было выйти, поэтому я просто шла и шла, смотря на него, пока не узнала знакомый силуэт и ту самую кожаную куртку. С его губ вылетал дым, а на спине у него был большой рюкзак. Когда он меня заметил, то потушил сигарету об школьный, кирпичный забор и бросил ее на землю. В момент, когда я подошла, она уже потухла.

Мы ничего не сказали друг другу, лишь пересеклись взглядами.

– Пройдемся? – спросил Дэрил своим фирменным тоном. На лице он выразил слабую улыбку. Я лишь кивнула, вздохнув, и мы пошли в сторону моего дома, прямо по тротуару.

– Хотел сказать… – начал он медленно. От него до сих пор несло никотином, и я старалась держаться на расстоянии, – спасибо за то, что была на похоронах.

– Это ради Дилана, – тут же отрезала я. Он фыркнул.

– Знаю. Постарайся присматривать за ним иногда. Хорошо? – сказал Дэрил, поворачивая голову ко мне. Я взглянула на него, и увидела в глазах мольбу. Словно завтра могли снести все кладбище, а я была та, кто мог бы это остановить. Я ему еще раз кивнула.

– Я уезжаю. У нашей группы тур, и я не знаю, когда смогу вернуться. Поэтому прошу тебя иногда смотреть за ним.

– Хорошо, Дэрил. Я постараюсь.

– Спасибо. Я рад, что последние часы жизни он провел с тобой.

Следующие минуты нашей ходьбы проходили в тишине. Меня это немного беспокоило и казалось, словно Дэрил хотел многое сказать, но не мог. Это был последний шанс. Мы остановились у перекрестка, и здесь наши пути должны были разойтись.

– В последний раз, мне бы хотелось уточнить… Это ведь ты все это время пытался затащить меня в больницу всеми способами, чтобы я смогла увидеть Дилана? – спросила я, смотря ему в глаза, надеясь на то, что так он сможет сказать правду. Он громко вздохнул и ответил мне взглядом.

– Да.