Кангюй. Три неволи

Кангюи?. Три неволи
Марат Байпаков

Финальная часть серии «Кангюй» перенесёт вас в суровые реалии Бактрии II века до нашей эры. Гражданская война раздирает некогда процветавшее и могучее греко-бактрийское царство. В царстве безвластие. Главных героев романа, известных читателю по предыдущим частям серии, разделяют неисчислимые враги, высокие горы, неодолимые расстояния. Как обрести свободу? Куда приведёт судьба? Удастся ли героям романа встретиться снова? Впереди жестокие битвы, душевные терзания и трудные странствия.

Кангюй. Три неволи

Марат Байпаков

Николасу Симс-Вильямсу (Nicholas Sims-Williams), профессору, исследователю арийского («бактрийского») языка и государственной организации Кангюя

© Марат Байпаков, 2024

ISBN 978-5-0064-1035-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кто знает, может, то, что мы зовём
Кончиной, есть начало новой жизни,
А жизнь есть смерть?

    Еврипид
174 год до нашей эры, конец весны, Паталипутра[1 - Древний город, расположенный на месте слияния Ганга и Сона, во II в. до н. э. столица двух древних империй династии Маурьи и позже Шунга.]

– Вы только представьте себе, сколько рабов может подарить нам эта щедрая страна! – Властительный муж лет сорока пяти снимает с головы сияющий бронзовый шлем в виде головы слона с хоботом и бивнями, указывает им на огромный город, лежащий перед ним на возвышении. Две сотни человек в эллинских облачениях внимают благосклонно говорящему. – Рабы! Вы только вспомните, как нам не хватает рабских рук в Бактрии! Обильные шахты лазурита заброшены, тучные пшеничные поля превращаются без полива в пустоши, некому ткать прекрасные ковры в мастерских. Богатства Бактрии преумножат люди Инда. Здесь сотни деревень будущих рабов. Кто говорил про нескорое окончание кризиса[2 - В данном случае кризис (др.-греч. ?????? – ведение дела в суде, от глагола ????? – определять) – состязание, спор, исход битвы.] с Шунга? Не ты ли, бесстрашный стратег Креонт? Кризис давно закончился, и в нашу пользу. Где провидец Скамандр? Твердил ты, вельможа, про бесконечность похода. Ну вот, полюбуйся – пройдена бесконечность! Позади трудные годы. Поход окончен. Забудьте про тревоги, засады, битвы и штурмы. Враги повержены. Ещё одно совсем незначительное усилие, каких-то два-три месяца осады, и враги будут полностью сокрушены. Эллины, наслаждайтесь заслуженным триумфом! Процветание нашей державы навсегда обеспечено. Вот он, сладостный миг победы!

Я, базилевс[3 - Базилевс (др.-греч. ????????) – суверенный наследный монарх в эллинистических государствах.] Деметрий[4 - Деметрий I Аникет (др.-греч. ????????? ?`) – Деметрий Непобедимый, греко-бактрийский царь II в. до н. э., сын Евтидема I.] Непобедимый, свершил своей храбростью и отвагой завоевания в Индии больше, чем великий Александр. Отец мой, твоя заветная мечта сбылась. Возлюбленная Бактрия[5 - Бактрия (др.-греч. ?????????) – историческая область на сопредельных областях современных Афганистана, Узбекистана и Таджикистана. Столица – город Бактры, окрестности современного Балха (Афганистан). Известна как часть Бактрийско-Маргианского археологического комплекса с XXIII в. до н. э.] расширилась до Каписы, от Каписы до Таксилы и от Таксилы до Паталипутры. Отныне вся империя Маурьев принадлежит династии…

Продолжить блистательную речь властителю не даёт рослый соматофилак[6 - Соматофилак (др.-греч. ?????????????) – телохранитель, представитель знати эллинских государств. Полномочия соматофилаков не ограничивались только надзором за безопасностью, они могли выполнять консультативную и командную функцию.], он что-то шепчет Деметрию, при этом часто оглядывается назад, в сторону печального босоного странника в выцветших запылённых чёрных одеждах и с такой же чёрной дорожной сумой в руках. Деметрий оборачивается к страннику, наклоняет набок голову, прищуривает глаза, с недовольным видом морщит лоб, очевидно, пытаясь опознать незнакомца. Свита ловит перемену настроения властителя и подражает базилевсу во всём, даже в позе. Устанавливается неловкая тишина. Ждут слов Деметрия.

Властитель делает два шага по направлению к страннику. Тот же отчего-то спешно принимается развязывать узел своей сумы. Тугой узел с трудом поддаётся трясущимися от волнения рукам. Раскрытая дорожная сума вырывается из рук странника враждебно настроенными соматофилаками. Из её недр вынимается некий сосуд, тщательно перемотанный белой тканью. В той обвёртке сосуд передаётся базилевсу. Деметрий снимает ткань, на свет появляется, о чудо, роскошный золотой ритон эллинской работы.

– Церемониймейстер! Ты ли это? – Властитель делает предположение, тоном, однако, неуверенным.

– Он это! Он! – тут же охотно поддерживают мнение базилевса сановники из свиты.

Странник снимает войлочный петас[7 - Петас (др.-греч. ???????) – дорожная шляпа с широкими полями из войлока, кожи или соломы, для защиты от солнца.], улыбается открытой улыбкой, но его радость совсем недолгая, измождённое лицо быстро искажается страданием, на глазах выступают слёзы.

– Как ты загорел, друг. Тёмным стал от светила. Сразу тебя не опознать. Исхудал до костей. Голодал в странствиях? Морщинами покрылся. Волосы твои поседели. Ну же, оглашай долгожданные новости из Бактр. Кто тебя послал на Инд? Моя мать? Или Евтидем Второй[8 - Евтидем Второй (др.-греч. ?????????) – греко-бактрийский царь II в. до н. э. из династии Евтидемидов.], молодой мой соправитель? – Деметрий поощряющее похлопывает по плечу странника.

Босоногий странник виновато роняет ниц голову, его тело содрогается от рыданий. Среди свиты раздаются ядовитые смешки. Кто-то неизвестный сравнивает церемониймейстера с «хромым воробьём, вовремя прилетевшим за чужой славой». Базилевс крепко обнимает церемониймейстера за плечи. Раздаётся «вести у меня, властитель, очень дурные». Смешки осмотрительно обрываются, а царственные объятия распадаются. Посланник из Бактрии принимает благопристойную позу, громко произносит новости, и с каждым его словом Деметрий мрачнеет.

– Хайре, мой всевластитель. И да хранят тебя боги в несчастьях, непобедимый Деметрий. В державе твоей возмущение народов. Смута в Бактрии! Кровопролитие небывалое! Мятежом охвачена столица. Но и сатрапии не остались верными тебе, о справедливый властитель. Беззаконие учиняется повсеместно в державе твоей. Словно хворь заразная, разом бунт охватил и мирных прежде обывателей. Крепись же, мой базилевс! Матушку твою, царицу, без суда мятежники обвинили в тяжких прегрешениях. Искала несчастная базилея[9 - Базилея (др.-греч. ???????? – базилея, басилея) – женская форма базилевса, царица.] спасения у храма Артемиды. Держалась руками за статую богини. Страх перед богами не удержал мятежников от задуманного. Ворвались и в храм нечестивые люди! Попрали священное пространство. Осквернили жилище богини. Разняли кинжалами мятежники руки царицы, выволокли из храма и толпой растерзали несчастную прямо у алтаря богини. Кровью невинной залили алтарь. Ужасное злодеяние! Тело казнённой с поношениями выставили на агоре посреди торговых рядов. Теперь птицы терзают плоть убиенной. Клятвы на верность восставшими попраны, как попран ими божий страх. Мистофоры гарнизона Бактр предали в смуте нашего соправителя Евтидема Второго, примкнули к мятежникам, открыли им ворота столицы. Не осталось преданных людей у Евтидема, потому Евтидем бежал тайно из дворца. Где теперь твой соправитель, что он предпринимает для восстановления порядка, мне неизвестно, ибо поспешил я в первый же день мятежа к тебе. Базилевс, уверяю тебя, никто меня не посылал на Инд к тебе с донесением, потому как не было никого у власти в тот страшный день. К довершению бедствий, и без того немалых, вторглись в Бактрию с севера кочевники-усуни. Пали Великие Стены Бактрии, мой властитель. Варвары предают огню нещадно твои сатрапии. Благоденствию державы пришёл конец. Горе безмерно моё!

Странник сбивается и горько рыдает. Печальные известия с далёкой родины лишают властителя дара речи. Деметрий багрово краснеет, покрывается потом, на могучей шее выступают вены. Кто-то из сановников подносит властителю платок. Деметрий утирает с лица пот. Услышать такие печальные новости не ожидал никто из присутствующих. Словно бы бездна Аида внезапно разверзлась перед собранием и окатила храбрых мужей дыханием смерти. По выражениям лиц ближайшее окружение базилевса охватывает смятение. Устанавливается скорбная тишина. Гнев синедриона остаётся невысказанным. Сиятельные мужи плотно обступают базилевса и церемониймейстера.

– Кто истинный зачинщик мятежа, доподлинно известно? – после длительной паузы вопрошает Деметрий рыдающего.

– Евтидем Второй, брат твой низложен и отрешён от правления гнусным Евкратидом[10 - Евкратид (др.-греч. ??????????) – греко-бактрийский царь II в. до н. э., свергнувший династию Евтидемидов в Бактрии, позже подчинивший себе их владения, включая индийские, пал от руки собственного сына Платона. После его смерти разразилась гражданская война, результатом которой стало ослабление греко-бактрийского царства и восшествие к власти Геолиокла (сына Евкратида) и Лаодики (жены Евкратида).], тем, что был на службе у тебя меридархом, а позже стал и сатрапом Туривы[11 - Турива – одна из административных областей Бактрии.]. Хитроумный меридарх подбил сатрапов на мятеж во время осенних празднеств. Посулами склонил к измене и династов. Евкратиду в дерзостях его преступных покровительствовали магистраты из числа аристократов-македонян. Буле[12 - Буле (др.-греч. ????? – воля, совещание) – государственный совет в полисах (городах), соединявший в себе три ветви власти – законодательную, исполнительную и судебную. Подчинялось народному собранию, позже монархам. Как разновидность – совет старейшин (????? ????????). Могло состоять из 300—600 членов (магистратов). Заседало в административном здании – булевтерии (???????????).] Бактр безо всяких возражений предоставляло Евкратиду всё, что он требовал. Опирался же в мятеже Евкратид на многотысячный отряд беглецов из Сирии, что привёл в Бактрию из Маргианы[13 - Маргиана (др.-греч. ????????, букв. «луговая») – историческая область с центром в городе Мерве, известная с середины II тыс. до н. э., заселённая ираноязычными племенами, соответствует территории современного Восточного Туркменистана. Граничила с Бактрией, Согдианой, Хорезмом.] проксен[14 - Проксен (от др.-греч. ????????) – установление античного международного права, древнегреческий вариант современного консула и посола.] самого Селевка. Именно сатрап Евкратид – истинный зачинщик смуты. Все несчастия от гордыни его безмерной проистекают.

– Ах вот как зародилось бедствие в Бактрии! За Евкратидом стоит коварный Селевк! – Деметрий потрясён новыми подробностями мятежа. – Имя проксена сирийского знаешь? Как определили, что это настоящий проксен, а не гнусный самозванец?

– Мой базилевс, ты не поверишь, кто был тем проксеном. Проксеном из Великой Сирии стался бактриец Аргей, сын Ореста, того самого Ореста, что служил главным казначеем. Невероятно пронырливый юнец выслужился в Сирии в краткое время аж до звания первого друга базилевса. Определённо именно для разжигания смуты Аргей был подослан к нам коварным Селевком. Тот же Селевк снабдил Аргея знаками отличия, как то: фибулой[15 - Фибула – металлическая застёжка для одежды.] серебряной синедриона[16 - Синедрион (др.-греч. ????????? – собрание, совещание; от «вместе» и «седалище») – совет старейшин при монархе (базилевсе) в эллинистических государствах.] дел Великой Сирии, роскошными пурпурными одеждами с широкой золотой полосой, пышным золотым венком ценою немалой в двадцать талантов. Такие отличия важного сановника не подделать нищему бродяге!

– Сын Ореста? Жив? Почему? – Властитель недоверчиво переспрашивает церемониймейстера, оглядывается назад и кому-то позади себя отправляет вопрос: – Погиб же сын Ореста на охоте в горах? Встреча с медведем была для него роковой.

– Неверны те слухи, мой базилевс, – горячо возражает церемониймейстер. – Присутствовал я во дворце на приёме Евтидемом проксена. Проксен имя своё и имя отца своего при мне называл. Прибыл проксен не один, а с сотоварищами, македонянами и эллинами из Маргианы. Внешне Орест очень похож на отца своего, покойного казначея. Подлая миссия проксена сирийского увенчалась полным успехом. Мятеж Евкратида – злокозненные происки Селевка. Горестей Бактрии желают могучие враги!

Церемониймейстер вновь рыдает.

– Где Дерда? – Слёзы скорби осушаются царским платком. Церемониймейстер тихо всхлипывает, тяжело вздыхает и продолжает горестным тоном:

– Дерда, по очевидности, сгинул первым во смуте. Читал Евтидему Второму последнее письмо Дерды. Много строк было в нём. Печально звенели печати на глине. – Церемониймейстер показывает руками размер свитка послания. – Дерда сообщал об опасных волнениях в гарнизонах Великой Стены. Писал Дерда Евтидему без надежды, прощался, заверял в преданности. Просил сохранить память о нём.

– Что, и Дерду казнили? – чуть не кричит базилевс.

Церемониймейстер в ответ молча кивает головой. Ярость переполняет Деметрия. Властитель собирается было продолжить дознание вестника, но позади свиты раздаются иные, не эллинские голоса.

– Панчалы[17 - Панчала – исторический регион Древней Индии, Верхние Гималаи, междуречье Ганга и Ямуны.] и матхуры[18 - Махутра – город в Древней Индии, располагался на перекрёстке важнейших дорог, в 50 км от Аргы, на берегу реки Ямуны, входил последовательно в состав империи Маурьев, греко-бактрийского царства, индоскифского государства и Кушанской империи.] не должны прознать про наши ужасные бедствия, – полушёпотом обращается Деметрий к свите. Сурово-непроницаемыми становятся лица знатных мужей.

Деметрий принимает благодушный вид. Обменявшись с союзниками короткими замечаниями о будущей осаде, базилевс покровительственно обнимает запылённого церемониймейстера за плечо, напевает бравую походную песенку. В сопровождении свиты удаляется в полевой лагерь армии, где у казначейских повозок происходит совет синедриона. Церемониймейстер напрягает память, оглашает в подробностях последнее письмо Дерды Евтидему. Раздосадованный Деметрий садится в походное кресло, предлагает высказаться всем желающим. Мрачным, серым, неживым, словно бы изваяние скорбящего, выглядит базилевс, пребывающий в тягостных раздумьях. После десятого оратора на словах «ожидает нас в Бактрии длительная осада столицы, ибо меридарх многоопытен» Деметрий прерывает молчание. По жесту правой руки выступающий, главный казначей армии, замолкает. Не вставая с кресла, базилевс обращается сразу ко всему синедриону:

– Гегемоны, вельможи, мнения разделились. Половина из вас говорила за разделение армии на две неравных части. Другая половина говорила про сохранение армии единой. Все же выступавшие сошлись во мнении на скорейшем возвращении в Бактрию.

Немедля гул голосов разражается вокруг сидящего. Всяк пытается оспорить мнение оппонента. Базилевс подзывает соматофилака, приказывает принести камешки для голосования. Последний выступавший становится главой комиссии по подсчёту голосов. Синедрион голосует. Во время подсчёта чёрных и белых речных камней Деметрий возобновляет беседу с церемониймейстером.

– Ты один добирался ко мне? – интересуется Деметрий.

– Нет, базилевс, не один я прибыл к тебе, со мной сын и трое преданных слуг. В одиночку я бы не осилил опасную дорогу. – Чиновник восстановил пошатнувшийся дух, говорит уже без слёз, голосом твёрдым и ровным.

– Сын, говоришь, с тобой прибыл ко мне. Где же он? Почему ты его не привёл? – рассеянно вопрошает властитель.

– Не пропустила сына охрана. Потому как не опознали меня, несчастного, в жалких рубищах… – сетует горюющий странник.

– …А что же стало с моим сыном и моей женой? – резко обрывает базилевс церемониймейстера.

– Евтидем Второй обещал позаботиться о них, так говорил мне соправитель, когда расставался с ним во дворце в первый день мятежа. – И на этот тяжёлый вопрос есть надлежащий ответ у чиновника.

– Мой сын и моя жена под опекой Евтидема? – тяжело вздыхает Деметрий. – Ненадёжный у них опекун. Почему ты, мой лучший друг, не позаботился о моей семье? Где было твоё разумение? Как же так вышло, что их нет сейчас рядом со мной?

– Не кори меня, базилевс. Я старался как мог. Не в моих было силах спасти твоих близких, – оправдывается, извиняясь, странник. – Евтидем не позволил, мою просьбу о спасении пресёк, едва только о Стратонике и Менандре я заикнулся. Что мог я противопоставить соправителю? Одни лишь только увещевания. Не в моих полномочиях было тайно силой вызволять царскую семью из дворца.

– Что предпринимал Евтидем во время мятежа? – В вопросе Деметрия различимо сомнение. – Неужто бездействовал только?

– Волнения соправитель считал незначительными. До самого последнего дня настаивал: он-де сам подавит мятеж. Гнева твоего очень боялся Евтидем. Потому-то и вестовых не послал к тебе за подмогой. Веровал слепо Евтидем в благодарность народов династии. Не хотел замечать возросшего могущества врагов. Пьянству предавался чрезмерно. В нескончаемых попойках был весел безумно.

– Замечал я и раньше слабость к вину у Евтидема. При мне он был, однако, благоразумен, справлялся со своим увлечением.

– С раннего утра начинались те знаменитые попойки, мой базилевс. Симпосиями благочинными их не назовёшь. Всех участников стремился перепить наш соправитель. Соревнования в пьянстве редко заканчивались пополуночи. – Церемониймейстер решительно возражает, внезапно краснеет, осекается и замолкает.