И вот, став взрослой тёткой, я, по сути, не поменяла своё мнение о том, что такое семейная жизнь, выходит, со мной что-то не так?!
18.12.2013
Меня прям начинают, пожалуй, впервые раздражать песни, радостные лица и суета вокруг.
Идёт во всю подготовка к Новому Году, а у меня нет праздничного настроения от слова «вообще». И вдруг отсутствие новогоднего настроение – это и есть мое новогоднее настроение.
А потом я вижу улыбающуюся мордашку сына, и его гордо торчащие четыре зуба, и понимаю, что мое новогоднее настроение «затаилось», не до конца понимая, новое происходящее.
Ещё голову не покидает мысль, светит ли мне в этом декабре одной вырваться в торговые центры или нет.
Вспоминаю, как раньше я любила бродить между магазинов, слушая уже привычные праздничные напевы, пить глинтвейн или какао и ждать, что Дед Мороз принесёт мне подарок. Кажется, что это было в прошлой жизни.
А в этом декабре всё выходит иначе: мы не успели поставить елку, потому что у Димы много работы навалилось, а без елки праздник какой-то ненастоящий что ли, а потом вижу, как Паша пытается, ей-богу, пытается меня поцеловать в ответ, и приходит осознание, что он дарит мне своим присутствием праздник уже четыре месяца.
Проходят мгновения, и меня начинает снова угнетать то, что я потихоньку перестаю получать удовольствие от работы, которую любила, очень любила, и вот надо сдать два перевода заказчику до конца месяца, а у меня нет на это ни физических, ни душевных сил, а работать без души, мне кажется, – это преступление.
Покоя не дают зубы сына, ни мне не дают покоя, ни ему, поэтому главное, что я хочу, – это выспаться, и если бы я писала своё желание в письме Деду Морозу, то там бы было крупно написано «в 2014 подари мне «ВЫСПАТЬСЯ».
30.12.2013
У меня хороший муж. Объективно, он прям то, что называют СТЕНА, и я почувствовала это как-то сразу с самого начала наших отношений, но сейчас часто мой мозг будто живет отдельной жизнью от сердца, интуиции, от всего.
Я беззвучно плачу после ссоры, подняв голову вверх и вижу: вот я стою, мокрая в полотенце на голове, и быстро наношу тушь на ресницы, тихонько напевая в предвкушении свидания с парнем, красивее которого, мне казалось, я не видела прежде.
Глаз падает то на выглаженное сиреневое платье с запахом, лежащее на старенькой стиральной машине, то на темно-синюю краску, которой окрашены стены в ванной. Местами она топорщится, треснув со временем, и создаёт причудливые узоры.
Я смотрю то одним, то другим глазом в небольшое зеркальце от старой пудры, которое на скотч прилепила к стене, должен был прийти Дима вот-вот, и нас ждало свидание.
– Еще мазок блеском для губ, и я готова, – проносится в голове, когда я слышу резкий хлопок, и вода мощной струей бьет мне прямо в лицо, будто я попала под гейзер. Изо всех сил тянусь к крану, отклонив волосы вбок, чтоб понять, почему столько воды, снимаю с себя полотенце и наматываю на трубу, но лужа на полу продолжает разрастаться, вылетаю в коридор в поиске телефона, нигде нет, возвращаюсь обратно, полотенце упало, накручиваю его обратно, сверху завязав узлом уже мокрым платьем для свидания, выбегаю снова, нахожу телефон, понимая, что не знаю, куда звонить, набираю хозяину квартиры, он что-то бурчит с матами в ответ, а я вижу, что вода уже сочится в коридор.
В это время раздаётся звонок в дверь. Это Дима, точно он, а я стою голая, мокрая, волосы, как мочалка.
Снова звонок, быстро хватаю шарф, маленький, он не закроет ничего. Прикрываюсь серой ветровкой, открываю и вижу нежный букет ландышей.
При виде меня улыбка сходит с лица Димы, он осторожно отодвигает меня в бок, обращает внимание на лужу:
– Где перекрываются краны в квартиру? Лена, где?
Я пожимаю плечами, а он быстро сбрасывает ботинки, снимает носки и бежит в ванную, я стою, прижавшись к стене, потому что куртка прикрывает меня только спереди.
– Я не смотрю на тебя, Лен, пробегай и одевайся, – Дима выходит из ванной, его штаны и рубашка мокрые, пусть и не насквозь.
Я смотрю в потолок в слезах и вижу, как проходило наше первое свидание тогда, через три дня после знакомства, зажмуриваюсь, чтоб снова прочувствовать, насколько СТЕНА он, мой Димка, а сейчас вот часто срываюсь на крик, понимая при этом, что он и не виноват.
– Лена, подскажи, а где инструменты лежат!? – спрашивает он с деловым видом, хотя, сейчас через годы, понимаю, какими молодыми мы были. – Просто я перекрыл не до конца, краны – старые, вода продолжает бежать, пусть и несильно.
– Не знаю, может, в кладовке у входа, я тут живу всего второй месяц, – отвечаю я, понимаю, что чувствую себя под защитой.
И тогда этим своим первым делом в наших отношениях он показал свой главный принцип по жизни: «О человеке судят по поступкам!»
Он нашёл инструменты, начал крутить быстрее всё, засучив рукава сиреневой рубашки, цветом почти точь-в-точь, как платье на свидание, поворачивался ко мне с улыбкой, будто улыбался всей душой. Я, стоя у двери в мятой пижаме, смотрела на него и понимала: «с таким я точно буду за каменной СТЕНОЙ!», но сейчас часто срываюсь, кричу, будто хочу своей КУВАЛДОЙ пробить в этой стене дыру.
Кричу на него и понимаю, что просто вымещаю так вселенскую усталость, обвиняю его в том, что он уходит из дома в девять утра, а приходит в восемь вечера, а значит отдыхает без сына, хотя он уходит ра-бо-тать.
В моих глазах стоят опять слёзы, как страх испортить то, что есть между нами.
– Слушай, на комедию мы не успеваем, но если ты быстро переоденешься, пока я вытираю пол, а потом мы заскочим ко мне, чтоб я тоже оделся в сухое, то можем успеть на триллер, – произносит Дима, и я уже готова ответить, что готова, готова с ним идти хоть куда, как раздаётся звонок в дверь. Прибежал хозяин квартиры, мужик лет пятидесяти, лысый, в спортивном костюме и кепке. И вот он кричит, что я развела притон, водя мужиков, хотя обещала жить одна, что буду оплачивать сама ремонт, Дима переводит глаза с меня на этого «колобка» и произносит:
– Покажите договор аренды, пожалуйста, я посмотрю, как юрист, я работаю при суде быстро пойму нюансы.
Я и «колобок» стоим в оцепенении, не понимая, что происходит, а Дима продолжает говорить о том, что бывает за незаконную сдачу жилья, поворачивается ко мне со словами:
– Собирай вещи, поехали.
Я машинально складываю в небольшую спортивную сумку джинсы, свитер, две футболки, бегу в ванную за мокрым платьем, понимая, что мне некуда идти, но почему-то я собираю вещи, пока Дима на кухне разговаривает с хозяином.
И вот я стою с сумкой в руках и рюкзаком, мои волосы мокрые, на щеках – размазанная тушь.
– Давай жить вместе, – говорит мне тихо Дима, обуваясь. – С мужиком я всё обсудил, заплатил за следующий месяц аренду, у него нет к тебе претензий.
Затем он обернулся и крикнул громко в сторону кухни:
– Леонид, мы ведь всё обсудили? У нас с Еленой нет претензий, у вас ведь тоже?
Мы спускались вместе по лестнице, и тогда я ещё не знала, что он соврал про юриста, что он заплатил огромную для себя сумму этому самому Леониду. Всё это я не знала, но тогда интуиция меня не подвела, и мы стали жить вместе без свиданий, будто всегда и были вдвоём.
А сейчас я кричу и не знаю, как остановиться, как замолчать, хочется порой прям руками закрыть свой рот, чтобы Невозможно было проронить ни звука.
Кричу на Диму, обвиняя, что он ночью спит, а делаю переводы, хотя сама хотела, очень хотела начать побыстрее работать, кричу, понимая, что несу полную околесицу, но продолжаю нести.
А Дима терпит, смотрит на меня понимающе, молча делает своё дело, как тогда, когда я стояла у двери ванной в воде, смеясь невпопад, и говоря:
– Так ты сантехник что ли? Получается мы пять часов вчера болтали по телефону, а Дима просто скручивал части трубы, наматывая кусок старого найденного бинта или марли, так и сейчас он «скручивает детали» наших отношений, чтоб мне стало удобно.
Я встала с пола, заглянула в комнату, на расправленном диване сопел Димка, держа в руках пустую бутылку из-под смеси, а у него под боком, раскинув руки крестом, сопел наш сын.
Однозначно, надо мириться, надо. А ещё надо не бояться признать, что вся моя сущность сейчас – это Кувалда, кувалда усталости, которая не должна пробить стену любви!
Надо мириться Завтра Новый год! Первый наш Новый год втроём!
01.01.2014
Новый год случился! Не без моих истерик, но случился.
И это был первый Новый Год, наверное, лет за пять, который мы отпраздновали дома. Было душевно, несмотря на мои женские «выкрутасы».
Под бой курантов, аж вспомнилась прям шутка, что настоящая женщина может сделать из ничего три вещи: салат, шляпку и скандал…так вот хорошо, что я была хотя бы в новый год без шляпы, но с двумя остальными составляющими.