Равновесие во Тьме. Писатель

Стоя на коленях, мои слезы не хотели останавливаться, будто промывали меня изнутри, выплеснув накопившуюся адскую боль, что пыталась завладеть мной, а я с ней не справился.

– Дедушка! – кричал я. – Я не справился, дедушка! Я стал…мудаком! Тварью! Стал животным! Чудовищем! Монстром! Я…зверь!

Отчаявшись, я уселся рядом с могилами, не в силах остановить поток слез, отпустив чувства в свободное плавание.

– Я выпустил зверя, – шептал я, – отдав ему власть…

Меня тошнило от воспоминаний мерзкой похоти, белых дорожек, и дыма, наполняющего задыхающиеся легкие. Сердце сжалось, на секунду прервав возможность глубоко вздохнуть, как только я вспомнил про Эми, оказавшуюся в положении, отвергнутую любимым человеком, а я ничего не сделал в тот момент, хотя должен был наказать его за сказанные слова в ее сторону, исполосовав хорошенько физиономию. Чувствуя свою причастность к каждому событию – мне становилось противнее находиться внутри себя, желая вырваться наружу, выбраться, ощутив свободу от оков, надетых на меня без сопротивления с моей стороны.

Сев обратно в машину – меня впервые вырвало от собственного отражения в зеркале какой-то мерзостью. Появилось ощущение, что для дальнейшего пути, нужно собрать себя по частям, иначе я не уеду отсюда.

Смирившись, я оставался на кладбище столько времени, сколько нужно, почувствовав, словно кто-то гладит меня по голове, осознав, что галлюцинации все еще в здравом рассудке. Пикап принял меня, как родного, и мы поехали по полям, проветривая наши души.

Внезапно мне захотелось контакта с Робином, но его номер оказался недоступен, хотя я прекрасно понимал, насколько он занят вместе с Элен, воспитывая малышей, оставшихся без родителей, как замещающая семья, стараясь заниматься раскрученным бизнесом.

Возвращаясь к бабушке Ирен – по пути я заехал к родителям мамы, которых не видел сотню лет, как забрал машину, разобравшись с документами по квартире. Состояние дедушки Бенджамина мало обрадовало меня, с учетом новости о разводе.

– Такое случается, – тихо говорил он, сидя в кресле напротив меня, допивая огромную бутылку виски, – когда дети умирают раньше…

Посидев с ним, я дождался, когда он уснет, дав ему возможность выговориться мне, чего не происходило в последние годы.

Замедляясь, я смотрел на давно проданный дом, где прошло мое детство. Вокруг него бегали маленькие детки, веселясь, и играя в мячик. На террасе стояли двое безумно влюбленных друг в друга людей, страстно целуя друг друга. Они казались счастливыми.

Вспомнив детство – сердце забилось быстрее, а совесть решила повеситься от моих действий в последнее время. Проезжая мимо церкви я прочитал давно известную мне молитву несколько раз, внутренне попросив прощение за все свои поступки, поведение, и слова…

По совету бабушки Ирен – день, проведенный наедине с собой, действительно очень помог. Скупив огромное количество ярких воздушных шариков, мне хотелось, как можно скорее вернуться к Томасу, увидев искреннюю улыбку на его лице.

Фонари показали истинный облик, освещая спокойные улицы, а я только подъехал к дому бабушки Ирен, не замечая времени, пролетевшего сквозь день. Томас с радостью подбежал к машине – внезапно окунувшись в мои объятия, посмотрев теплым взглядом. Его глазки засветились, как в детстве, при взгляде на меня, а внутренне я ощущал, как медленно, смиренно, пошагово, и аккуратно сметаются мерзкие следы, очищая душу.

Ничего общего с противником

В последние два года все больше времени я стал посвящать младшей сестре Эми, и братишке Томасу, искренне даря им внимание.

Проводя вечера и полноценные выходные вместе – я чувствовал, как мы сближаемся, не смотря на некоторую неразговорчивость Эми.

Трехэтажный коттедж продолжал строиться, и мелкие – стали моими лучшими помощниками в регуляции этой деятельности, а также блюстителями порядка, следящими за рабочими.

– Ты придумал классный проект! – воодушевленно произнесла Эми, стоя рядом с Томасом, который соглашался с ней, кивая головой, загибая оба больших пальца вверх. – Шикарный дом получается!

После работы на стройке и дел по бизнесу – я катал их в багажнике пикапа, который они полюбили всей душой, притащив туда несколько теплых одеял для ночевки. Выезжая загород – мы втроем смотрели на звезды, наблюдая за их блеском в наших собственных глазах. В моменты, когда случались приступы нежности – Эми зацеловывала Томаса в левую щеку, а я в правую, наслаждаясь его смехом.

На рассвете мой маленький, но уже такой взрослый брат, показывал мне, как хорошо владеет математикой, а еще легко запоминает номера проезжающих мимо машин, и ценники в магазине товаров.

Он часто рисовал, пытаясь изобразить что-то, что я не мог понять. Это существо было серого цвета, словно тень, всегда оказываясь за моей спиной, словно играя в прятки. Мы с Эми решили, что это тень от солнца, но Томас протестовал, качая головой, объясняя, что мы оба не правы.

Сестра стала активным пользователем чата поддержки беременных мам и тех, кто потерял малыша на раннем сроке, или решился на аборт. Все-таки, я волновался, что она продолжает жить с Джеком после того, как он отказался от родного ребенка. Чувствуя необходимость обсудить личные вопросы наедине с Джеком – я согласился на его предложение собраться вместе, выпив пару бутылок пива.

– Он позвал тебя, – призналась Эми, – из-за скуки.

– Да мне плевать! – ответил я ей. – Развеем скуку.

Сидя втроем в пикапе, я замечал, как Томас волнуется, пытаясь что-то нам сказать.

– Не понимаем мы тебя! – кричала Эми. – Никак! Не доходит!

Он надул губы, откинувшись на сидение, сделав вид, что его не существует, как и нас в пространстве автомобиля. Поставив пикап под окнами комнаты, в которой я когда-то проживал – мы направились на третий этаж в квартиру Джека.

– Удобно следить за машиной, – отметила Эми, поднимаясь на третий этаж, – а то район такой себе, по безопасности.

– Поэтому я поставил его именно там, – посмеялся я, – не забывай, что я сам проживал здесь первое время.

– Точно! – воскликнула она. – Не могу принять, что ты начинал с таких же условий, видя тебя нынешнего.

Двенадцатилетний Томас шагал за нами, рассматривая коридоры и лестницы, считая ступеньки, подслушивая разговор.

– Молчаливого малыша, зачем притащили?! – Презрительно глянув на Томаса, задал вопрос Джек. – Отправляй его домой!

– Подожди, – вмешался я, встав между ними – он со мной, и мы скоро уедем, не переживай.

– Эми останется здесь! – высказался он. – Она нужна мне тут.

– Об этом мы с тобой лично поговорим, – спокойно произнес я, взяв его за локоть, – пойдем, выйдем.

Уйдя с Джеком в другую комнату, где музыка заметно тише играла, все равно давя на уши – я решил, что пора приступить к взрослому разговору, уточнив его намерения, относительно моей сестры.

– Мы давно знакомы. – Напомнил я Джеку, оказавшись вдвоем на одной территории. – Ответь мне, ты спишь только с моей сестрой?

– Тебе честно ответить, друг? – Широко открывая рот, говорил он, пережевывая жвачку, и катая пирсинг в языке.

– Честно. – Уточнил я, пристально глядя ему в глаза.

Мне показалось забавным, что когда-то Джек выступал в роли моего защитника, а в местной округе являлся парнем, подающим надежды в спортивных соревнованиях. Теперь же, за несколько лет он стал заметно ниже меня, напоминая гнома, не имеющего ничего общего с противником. Каждый раз, видя его – я задавался вопросом, что нашла в нем моя сестра, кроме порошка для стирки мозгов.

– Честно, я сплю с каждой, кто дает в этом доме, – помолчав, признался он, – прости, брат, но это потребность.

– Понял тебя. – Вздохнул я, решив лично поговорить с Эми.

Оставив Джека наедине с белым порошком – я начал разыскивать Эми, но со слов собравшихся ребят – она курила у подъезда, забрав с собой Томаса.

– Хорошо, что не оставила его там, – прервал я тишину, спустившись с лестницы, – дай сигаретку.

Закурив, наш разговор стал приобретать нормальный, серый оттенок под гнетом дыма, снимающего напряжение.

– Не хотелось бы портить вечер, – произнес я, затянувшись – но, есть серьезный разговор.

Томас стоял рядом, грея уши, пытаясь не вдыхать дым, ожидая, отъезда к бабушке Ирен, не желая здесь находиться.

– Что ты мне скажешь, Ричард? – Спросила Эми, докурив первую сигарету, беспокойно посмотрев на меня. – Начинай, я слушаю.