Равновесие во Тьме. Писатель

Он внимательно наблюдал за происходящим, вновь высказываясь в сторону непонятной горы, покрытой странной слизью.

– Мне надо тебя как-то называть! – громко произнес мальчик, улыбаясь. – Раз у тебя нет имени, то я назову тебя Студень.

– Это имя не подходит. – Наконец ответил ему голос из высокого черного пальто. – Называй меня Зельц.

Знак согласия

Слышал, что Джека и еще нескольких человек в качестве свидетелей направили в полицейский участок, а мы тем временем чуть не поседели в коридоре больницы, нервно ожидая, что сообщат врачи о состоянии Томаса, которого привезли с открытой черепно-мозговой травмой, переломами и ушибами.

– Он заступился за меня, начав говорить! – тихо прошептала Эми, ловя отклик в моем взгляде. – Представляешь, Ричард?

– Эми, я могу послушать тебя, – признался я, – но, если честно, мне очень тяжело говорить.

Моя внутренняя телега до краев заполнилась болью и невыносимой тоской, что не позволяло выстраивать диалог с кем-либо.

Эми положила голову мне на плечо, держа любимую мягкую игрушку. Порой, мне казалось, что она вообще не расстается с этим медведем, гордо называя его – талисман. Внутри себя я бесконечно переживал за Томаса, но со стороны выглядел, как черствый дядька, потерявший сострадание даже к родной сестре. Понимая, что должен ее успокоить – я не смог, сдерживая внутри себя бушующую бурю. Ровное молчание, недавно помогающее мне – плавно перетекало в тревогу, затем ударялось о ярость, вновь обретая шествие над моим разумом.

– Теперь ты будешь молчать… – высказалась Эми, сжимая руками мокрого от слез медведя, – обычно я себя так веду…

Не желая причинить ей боль, или поселить токсичные мысли, вроде той, что нам с Томасом приходилось тяжело выдерживать молчание, конечно, я ответил ей, искренне признавшись, что я разбит.

– Нечего сказать, Эми… – прошептал я, – мне плохо, очень плохо…

Она посмотрела на меня мамиными глазами, внезапно обняв со всей силой, что оказалось полнейшей неожиданностью для моего холодного тела, не перестающего дрожать от страха.

Наконец-то мы услышали приближающиеся шаги, из дальней части коридора, со словами:

– Вы можете проведать мальчика, – сказала женщина в белом халате, подходя к нам, – я вас провожу.

Устремившись за ней, мы ускорялись с каждым шагом.

– Как она умудряется так молниеносно перемещаться по больнице, удерживаясь на скользком полу?! – подумал я вслух. – Удивительно!

Приближаясь к палате – я ощутил резкое давление в груди, а затем звон в ушах, пересиливая себя, заходя в палату, держа Эми за руку. Вдвоем комфортнее бояться. Увидев Томаса – я застыл, а моя сестра бросилась к нему со слезами, пытаясь растормошить.

– Он спит?! – спросила она врача, который настраивал систему мониторинга еще до нашего прихода. – Когда он проснется?!!

– Можно сказать, что спит, – прошептал врач, отчаянно вздыхая, пожав плечами. – Мы не знаем, когда он проснется…

Медицинские работники не спешили осведомлять нас о том, что происходит с Томасом, а я не мог больше держать себя в руках.

– Он будет жить?! – задал я вопрос врачам, пытаясь контролировать дрожь в конечностях. – Что с ним происходит сейчас?!

– Ричард Прайс, – обратился ко мне один из врачей, – я вынужден сообщить вам, что…

– Сообщайте! – прервал я его, закричав. – Не тяните!

– Что ваш брат Томас Прайс находится в коме, – пояснил он, поддерживая мое тело, оперев на себя. – Сожалею…

Эми встала около его кровати, выронив медведя, перестав моргать на несколько секунд, а сквозь меня промчался электрический ток, задевший все важные органы, заставив ныть сердце, простреливая напряжением черепную коробку. Моя сестра села рядом с кроватью Томаса, начав рыдать на всю палату, в прямом смысле слова, вырывая волосы на голове, и ударяя медведя по его пришитым глазкам.

– Ты не работаешь! – истошным голосом на высоких нотах визжала она. – Обманщик!

Избивая медведя, глядя на брата, она продолжала плакать, периодически ударяясь головой о кровать Томаса.

– Какой же ты талисман, если ты не работаешь?! – с воплями она выкинула медведя за двери палаты, внезапно убежав. – Твою мать! Сука!

Мне пришлось догонять ее, а поймав, продолжать держать в объятиях до тех пор, пока она не накричится, не изобьет меня до самых огромных синяков и ссадин. Успокоив ее, оставив в коридоре, я вернулся в палату, чтобы договорить с врачами, сдерживая порыв истерики, которая вот-вот могла начаться со мной.

– Поясните, пожалуйста, каков прогноз? – попросил я врача, зайдя в палату, еле держась на ногах. – К чему нам готовиться?

– Он будет находиться под нашим наблюдением четыре недели, – сообщил врач, – будем надеяться, что ему хватит этого времени, чтобы вернуться к нам.

Выйдя из палаты, сев рядом с Эми, на автомате я повторил слова врача, которые она прекрасно слышала, но молча выслушала их снова.

– Он может очнуться через четыре недели, – прошептал я, взяв ее за руку, – мы будем ждать…

Эми подняла медвежонка, отряхнув от пыли, которую он успел собрать с больничного пола, подойдя к кровати Томаса.

– Пожалуйста, помоги! – тихо попросила она, оставляя медвежонка в качестве талисмана. – Верни нам младшего братика…

В коридоре я начал потихоньку ощущать, словно схожу с ума, теряя зрение. Перед глазами все расплывалось, меняло окраску, и смысл.

– Ричард, у тебя красные глаза! – пыталась растолкать меня Эми, повышая голос. – Что с тобой?!

Улыбнувшись, кивнув головой в знак согласия, что я чертов наркоман, которому требуется доза – я принялся кидаться на стены, трястись, падать на пол, разбивая кулаки в кровь, пока не начал задыхаться. Каким-то образом Эми и новенький санитар вытащили меня на воздух, где мне стало легче дышать, осознавая происходящее. Понимая, что моей сестре сейчас требуется взрослый мужчина, который в состоянии ее успокоить, а не скандальный, проблемный мальчик, в которого я превратился, на ум пришла единственная идея – позвонить лучшему другу.

– Билл, – шептал я, глядя на Эми, – позвони ему…

Она достала смартфон из заднего кармана моих брюк, набрав Билла, как я и попросил.

– Билл Андерсен слушает! – здраво и весело ответил он на звонок, спустя огромное количество времени после нашей ссоры. – Дружище, почему решился позвонить среди ночи? Пьяный что ли?!

– Это Эми… – прошептала она, чувствуя себя максимально неловко, – мы в больнице…

– Что-то случилось с Ричардом?! – Нервно спросил он, беря ключи от машины. – Я сейчас же приеду!

– Томас… – тихо произнесла она, начав плакать, – Томас…

– Эми! – взволнованным голосом обратился он к ней. – Скинь, пожалуйста, координаты, где вы сейчас находитесь. И жди меня!

Мне показалось, что лучший друг приехал моментально, будто прилетел на личном самолете, чтобы оказать нам поддержку.

– Я не могу с ним справиться! – услышал я, как жалуется на меня сестра. – После того, как сказали, что Томас в коме…

– Ваш младший брат в коме?! – удивленно, и с болью в глазах, спросил Билл. – Какой прогноз?

– Они будут наблюдать за ним. – Сцепив руки в кулак, опустив голову, произнесла Эми. – Что с Ричардом?