Равновесие во Тьме. Писатель

Существа прибавлялись, начав окружать Томаса, пытаясь что-то ему рассказать, но их голоса были пусты, не смотря на открывающиеся рты.

– Я не слышу вас! – предупредил он. – Не слышу!!!

После этого обращения к нему подошли многие, надрываясь, пытаясь объяснить что-то крайне важное. К сожалению, он так и не смог распознать, о чем они говорят, указывая на стены.

Находясь среди толпы – Томас чувствовал огромную, невыносимую боль. Но, в момент, когда кто-то решался подойти к нему максимально близко – он сталкивался с ощущением внутренней пытки, тюрьмы, и безысходности, оставаясь рядом с говорящим человеком.

Стоя напротив отца, испытывая на себе его порезы, и прочие увечья, мальчик едва сдерживал слезы, ощущая, как душа горит, попав в вулкан.

– Зачем ты так с собой? – спросил он отца, глядя на него с сочувствием. – Я любил тебя, пап…

Томас почувствовал, что окружающие люди, если их можно было так назвать – точно не причинят ему вреда. Немного успокоившись, он заметил, что далее по коридору продолжаются пытки таких же несчастных, что оказались рядом с ним. Наблюдал за происходящим, он выяснил, что сильнее всего пытают тех, кто сопротивляется отдать всю душу до конца, пытаясь сберечь хотя бы кусочек, словно сладкий десерт. Еще большему насилию подвергали тех, кто скрывал приятные воспоминания, не желая отдавать всю энергию мерзким тварям. Сжимаясь от страха, он вздрагивал каждый раз, смотря на пытки и насилие, не в силах их предотвратить.

Чуть позже к нему подошел высокий старичок с длинными седыми волосами, бородой до пола, словно представляющий собой мягкую волосатую игрушку, внезапно начав диалог с двенадцатилетним Томасом:

– Эта больница рассадник различных мерзких тварей, пытающих нас во всех мирах, – произнес старичок, идя босиком, – именно так издевались надо мной в моем мире, напитавшись силой страданий, и чужой боли.

Не успев открыть рта – мальчик увидел, как старичок растворился, будто его фантом просочился сквозь время для серьезного разговора.

Ощущение, что стены больницы, и общая атмосфера, вероятно, хорошо знакомы Томасу – не собиралось отпускать его, пугая, и не давая знания, что с этим делать. Идя по коридору, его ноги начали проваливаться вглубь, постепенно доставая до подвала. Мальчик ощутил запах сырой земли, увидев вокруг себя огромных муравьев и червяков, больше похожих на змей, которые желают полакомиться им. Неожиданно для себя он услышал часть их разговора между собой:

– Душа во тьме! – фыркал жующий муравей, делящийся кусочком с червяком, – Самая вкусная!

Томаса резко затошнило, но он смог сдержать рвотный позыв, оставшись незамеченным. Опускаясь ниже, он предчувствовал, что сейчас начнется что-то весьма неприятное, угрожающее жизни.

– Мне нужна защита! – громко произнес он, пытаясь создать ее вокруг себя. – Нужна защита!

– Нет! Не получается! – паниковал он, видя, что опускается все ниже, зарываясь в землю, словно в болото. – Должно же получиться!

Муравьи и червяки сменились паучьей тварью, которая смотрела на него, пытаясь присосаться, вытаскивая кусочки души, призывая на помощь сородичей слегка меньшего размера.

– Как же создать то, что сможет меня спасти? – испуганно кричал он, смотря на происходящий вокруг него кошмар. – Я не сдамся!

Внезапно мокрая земля вокруг него уплотнилась, сжимая тело мальчика, давая ощущение давление на себя, не смотря на то, что оно давно приобрело фантомный вид.

– Я оставлю тебя среди лабиринтов… – прошептал ему шипящий голос, – навеки…

Сосредоточившись, Томас закрыл глаза, чтобы не видеть перед собой пауков, и прочих тварей, пугающих его, мысленно пытаясь сложить ладони вместе. Но, получился лишь хлопок, которому он научился еще в раннем детстве, отгоняя от себя сгустки негативной энергии.

Приоткрыв один глаз, он увидел, что мокрая земля чуть отдалилась от него, почувствовав прилив сил. Вновь попробовав мысленно сложить ладони вместе – он ощутил холодок по телу, и мощное сияние вокруг себя, смело открыв глаза. Таким образом, Томас привлек к себе наибольшее внимание, будучи атакованным с еще большей силой. К нему подползли все существа подвала, начав отрывать кусочки его души, забирая их себе, воруя последнее, что у него осталось.

– У меня остался один шанс… – тихо прошептал он, – я смогу…

Он мог действовать только через разум, потеряв руки, которые были разодраны, унесены глубоко под землю. Вновь представляя защиту – Томас очутился в вакууме, который было невозможно пробить, но в тоже время упал еще ниже, в глубокую тьму. Истратив все возможности на формирование защиты, она помогла ему видеть, куда он двигается. Ощущая, что силы на исходе – он представил, как наполняется голубым светом, заполняющим пустоту, чувствуя прилив сил, и возможность идти дальше, имея ясное сознание. Пытаясь выпутаться из лабиринта, Томас вдруг услышал странный разговор насчет его тела, лежащего в больнице.

– Это чудо! – хором говорили врачи, пожимая руку Ричарду. – Мы требуем от вас разрешения для испытаний на теле мальчика!

Казалось, можно идти дальше, не обращая внимания на разговор, но путь Томаса резко прервался, когда он очутился прикованным к странному, неудобному стулу, с помощью живых железных цепей, и толстыми спящими веревками для надежности.

– Ричард обязательно даст согласие на испытания! – услышал Томас голос за спиной. – И мы приступим! Наконец-то!

– Да начнется веселье! – кричал сумасшедший доктор, с вставной челюстью, без одного глаза, с отрезанным ухом, подходя к мальчику с ножом в руке. – Готов испытать адскую боль, малыш?!

– Не начнется, – спокойно отвечал Томас, – я верю, что мой брат не отдаст мое тело на испытания.

– Вот и посмотрим! – фыркнул доктор ему в лицо, измазав противными, тягучими слюнями. – Какой самоуверенный попался!

Всей душой, часть которой осталась у Томаса – он верил в брата, который не позволит начаться испытаниям, терпеливо дождавшись его пробуждения, не смотря ни на что.

Сумасшедший доктор постоянно вел переговоры в своей голове, обсуждая души, которые на данный момент выбирают тьму, не имея возможности выбраться из нее, по собственному желанию.

– Ты во тьме! – орал доктор, посмотрев на мальчика. – Тьма в тебе!

Томас не понял, про какую тьму говорит это сумасшедший, и пытался поговорить с живыми железными цепями:

– Вам тут удобно? – спросил мальчик железные цепи. – Не скучно?

– Вполне. – Прошуршали они, зевая. – Нормально.

– Но я вижу! – уверенно произнес Томас. – Что вам скучно!

– С этим не поспоришь! – вмешались чрезмерно сонные веревки, давно ослабившие хватку. – Вот бы задушить кого!

– Задушить меня вам не позволят, – посмеялся Томас, – я нужен для экспериментов, а кого-то можно, думаю.

– То есть нам держать тебя все это время?! – расстроились цепи, ослабляя хватку. – Вот так держать?!

– Да… – с грустью сказал Томас, почувствовав, как цепи весьма ослабляют хватку, – мне жаль вас…

– О таком надо предупреждать! – разозлились веревки, упав с фантомного тела Томаса. – Мы сотрудничаем, а не прислуживаем!

– Я с вами согласен! – возмутился мальчик. – С вами поступили несправедливо, очень некрасиво!

– Еще как! – вмешались железные цепи. – У нас столько дел!

– Так может, вы займетесь полезными делами? – предложил Томас. – Посидеть тут я и сам могу, зачем вам меня охранять?!

– Хитрый мальчик! – произнесли цепи. – Ты же уйдешь отсюда!

– Мне некуда идти! – уверил их Томас. – Разве вы не видите, что у меня ни рук, ни ног нет?

– Вообще-то, да. – Убедились железные цепи, и сонные веревки, слетев с тела Томаса. – У нас есть дела важнее удержания тебя.

– Удачи! – Попрощался мальчик с ними, радостно пытаясь встать со стула, обломавшись. – Ой!

– И куда ты собрался?! – спросил его неудобный стул. – Про меня ты, значит, не подумал?

– Ты что! – воскликнул Томас. – Наоборот, подумал в первую очередь!