Равновесие во Тьме. Писатель

– Расскажи, – попросил его стул, – мне так интересно.

– Я хочу встать, чтобы облегчить твою ношу, – признался мальчик, – тебе же тяжело…

– Эх, старым я стал… – ответил ему неудобный стул, – и мне, правда, тяжело…

– А ты говоришь… – прошептал Томас, – что я о тебе не подумал…

– Спасибо, малыш! – поблагодарил его стул. – Обо мне давно никто не думал. Ступай. Отпускаю тебя!

Томас вскочил со стула, представив, что у него есть фантомные руки и ноги, которыми он может управлять, освободив стул от тяжелой ноши.

Глава 15. Испытания

Сворачивая в трубочку бумажки

Навещая Томаса в больнице каждый день, с момента, как он попал в нее – Эми начала приходить все реже, заново берясь за старое, что меня сильно волновало. Занимаясь работой, Билл помогал моему бизнесу не загнуться, пока я был в дико отсутствующем состоянии. Он фантастически успевал крутиться между двумя бизнесами, учась на хирурга, быстренько заработав себе нервный срыв, украшенный синяками под глазами. Брак трещал по швам из-за огромного количества времени, уделяемого работе.

Очередным вечером, сидя рядом с Томасом, попросив врачей дать мне еще немного времени для общения с братом, сидя возле кровати, крепко держа за руку – я молил Вселенную помочь ему.

Проснись, пожалуйста, – сжимая его руку, молил я – проснись.

Чувствуя адскую боль – я понимал, что ее невозможно сдержать, как слезы, постоянно встающие в глазах, как солдаты с рассветом. Мне оставалось только махать кулаками, или плакать, слегка облегчая надрыв души, чем я занимался наедине с собой.

Я закрыл глаза, а с моих ресниц срывались слезы, оставляя множество мелких капель, превращающихся в океан на его постельном белье. Внезапно, возник образ Томаса, смотрящего на меня, говоря:

– Вернуться не получается, Ричард, – сказал он, – но, ты меня дождись…

Открыв глаза, я не понял, что это было, заметив, что в палату вошел врач, предупреждая меня заранее, что хороших новостей сегодня не будет.

– Он перешел в стадию хронической комы, – произнес врач печальным голосом, – активность его мозговой деятельности снижается.

– Что мне делать? – Спрашивал я, чувствуя, как мои отекшие глаза от выплаканных слез уже не открываются, чтобы посмотреть на врача.

– Мы считаем, – объяснил врач, когда подошли его коллеги, – что мальчика нужно отпустить. Он присутствует здесь только физически.

Ощущая безысходность каждой клеточкой тела, внезапно я вспомнил слова Томаса, принимая решение, не смотря на страх.

– Я не готов его отпустить, – уверенно произнес Ричард, – я готов ждать, когда он очнется.

– Вы можете не дождаться! – ответила ему коллега главного врача, гордо задрав нос. – Такие случаи, скорее исключение, чем правило!

– Мне плевать. – Грубо ответил Ричард, выйдя из палаты.

Переживаемые эмоции, отсутствие сна несколько суток, и практическое обморочное состояние – дали о себе знать. Я вырубился в коридоре больницы, удачно присев на стул ожидания, запрокинув голову.

Эми подошла ко мне, положив руку на мое колено, испугав меня.

– Что произошло?! – испуганно спросил я, словно меня только что ударили током. – Что случилось?

– Ты спал, но дернулся во сне, когда я тебя тронула! – смеясь, призналась Эми, сидя рядом со мной, небрежно вытирая с носа белый порошок. – Почему мне так смешно!

– Сестренка, – нежно произнес я, вытирая ее нос, – ты опять под этим.

– Ричард, – шепнула она мне на ухо, – прости, но я не выдерживаю.

– Подожди! – прервал я ее. – Чувствую, что произошло что-то важное, но не могу объяснить. Что-то случилось!

– Такое бывает! – смеялась она. – Я сейчас тоже что-то ощущаю!

К нам внезапно подбежали врачи со словами:

– Ричард Прайс! – обратилась ко мне толпа врачей. – Мы просим вас дать разрешение на опыты, и эксперименты над телом вашего брата!

– Что?! – переспросил я, подняв одну бровь, запихав руки в передние карманы джинсов. – Какие еще эксперименты?!

– Его тело молниеносно пронзил голубой свет! – воодушевленно говорил доктор. – Мальчик станет великим открытием для человечества!

– Мистер Прайс, – обратилась ко мне женщина в белом, стоящая рядом с тем доктором, протягивая бумаги для подписи – мы искренне просим вас подписать разрешение на эксперимент.

– Вы травку курили всем отделом, да?! – заливаясь смехом, уточнила Эми. – Хватит! Я не могу больше смеяться!

– Точно! – поддержал я сестру, глядя на нее. – Придумали себе чудеса науки! Вы специально нас рассмешили? У вас получилось!

Поставив врачей в неловкое положение – мы с Эми кинулись к палате Томаса, увидев, как голубой свет заканчивал свое прохождение через его тело, поднимаясь выше, окончательно исчезнув.

– Можно матом? – уточнила Эми, дергая за рукав рубашки. – А?!

– Можно! – разрешил я, находясь в шоке. – Что с тобой, Томас?!

Подняв легкое покрывало – врачи зафиксировали, что все его травмы чудесным образом исцелились, а мозговая активность проявилась.

– Это чудо! – хором кричали они. – Мы требуем от вас разрешения на испытания!

– Не будет никаких испытаний! – твердо сказал я. – Томас очнется, и будет жить обычной жизнью без ваших вмешательств.

– Скорее всего, мальчик не очнется! – кричал на меня доктор. – А вы помешаете науке шагнуть вперед!

– Если его тело исцелилось! – посмеялся я, глядя на врача, вновь поставив его в неловкое положение. – Почему вдруг не очнется, а?!

Врачи стояли молча, смотря на меня с отвращением, презирая, сворачивая в трубочку бумажки, где я должен был поставить подпись.

– Не трогайте моего младшего брата! – голосила Эми, взяв меня за руку. – Мы выйдем подышать воздухом.

Я отдаю отчет своим действиям, – сообщил я всем врачам, пожирающим меня глазами, выйдя из больницы вместе с Эми. – Серьезно.

Изучая каждый уголок

Связавшись с Биллом на следующий день, я узнал, что у него есть связи в хорошей реабилитационной клинике, предложив встретиться.