О котах и людях: о ястребинке и розах

– Да ладно, – выдавила она. – зато вид отсюда неплохой. Где ещё такое увидишь.

Эльфин засмеялся – впервые без горечи.

– Забегай иногда.

Керидвен кивнула.

У поцелуя был привкус красной глины, и именно с этим чувством она проснулась.

Просыпаться было странно – будто тело, ставшее легким до невесомости, вытолкнуло из воды, как рыбий пузырь. Керидвен открыла глаза и чихнула. За окном жарило вовсю.

Ох ты ж ничего себе я дрыхнуть, пробормотала она. Никогда за ней такое не водилось. Она попыталась сесть и нашарить на полу тапочки. Тело и правда было, как из-под воды – тяжелое, как если долго плавать и выйти потом на берег.

Керидвен порадовалась, что не держит живности. Дойку-кормежку так не пропустишь, передохнут все. А огород за утро не зарастет… Ну, не особо.

Она кое-как привела себя в порядок, натянула халат и пошлепала вниз, на кухню.

– Какого черта ее вообще понесло на эти болота?!

Керидвен вздрогнула.

– Кого – ее?

– Да Ору, кого еще! – Джимми, мрачно отковыривавший скорлупу с яйца, кинул на нее взгляд исподлобья и вернулся к своему занятию. Блейз, чистивший грибы – с утра, что ли, успел набрать? – поднял глаза от мусорного ведра.

– А, Керри, привет! Доброе утро… то есть, добрый день, наверное. Там картофельные лепешки остались, будешь?

– Угу, – Керидвен плеснула себе чаю – ухх, настоялся! – развернула одеяло, под которым пряталась тарелка с лепешками – надо же, еще теплые! – и села рядом с Джимми. – Так что там с Орой? – спросила она с набитым ртом.

Джимми с хлюпаньем отхлебнул из кружки.

– А я знаю? Она не говорит.

Блейз с сомнением поскреб грибную шляпку. Какая-то она попалась червивая.

– Может быть, – осторожно сказал он, – Ора с братом хочет поговорить.

– С Финном?

– С Этаном.

– Он же мертвый! – возмутился Джимми.

Блейз молча поднял на него ясный взгляд.

– И ты туда же?! – Джимми возмутился еще больше. – Тоже веришь, что он в полнолуние вылезает из болота? Серьезно?!

Блейз опустил глаза и принялся рассматривать грибную ножку.

– Нет, – подумав, сообщил он. – Я не могу сказать, что я точно в это верю.

Керидвен вздохнула и полезла в шкаф за сливовым вареньем.

– Может быть, это Этан. Или нечисть какая им прикидывается. Или это Оре что-то мерещится от нервов. – Она плюхнула себе варенья в розетку, облизала ложку и ткнула черенком в сторону Джимми. – Тебе-то что?

Джимми развернулся в ее сторону и смерил ее взглядом с головы до ног.

– Ревнуешь, что ли?

Керидвен брякнула ложку на стол, едва удержавшись, чтобы не заехать ему по лбу.

– Да при чем тут «ревнуешь»?! Она на этих болотах всю жизнь живет, ее так вырастили! Ну явишься ты к ней, скажешь – не ходи, Ора, на болота, нечего! И она такая – а, да, точно, как же я сама не догадалась! Джимми же наш Коллинз будет против!

– А ведь может сработать… – задумчиво проговорил Блейз.

Керидвен поперхнулась. У Джимми вытянулась физиономия.

– Думаешь? – с надеждой спросил он.

– Ну, это Керри у нас никого не слушает, – Блейз вытер ножик и принялся стаскивать фартук. – А ты, Керри, уж извини, пожалуйста, у нас такая одна.

Керидвен брякнула о стол кружкой.

– Да отстаньте вы от девки! Она вас что, просила?!

– Пока нет, – кротко сказал Блейз, вешая фартук на гвоздь в стене.

На дороге за изгородью завопил клаксон.

– А, – пробормотал Блейз. – Вот и они.

За рулем был Финн, рядом с ним, кусая губы, сидела Ора, все такая же мрачная. А на заднем сиденье возвышалась необъятная госпожа О’Рурк. Ветер трепал края черной вуали, в которую она куталась от дорожной пыли.

Финн выскочил и распахнул перед ней дверцу. Госпожа О’Рурк вышла из машины и застыла, как большая грозовая туча, которая думает, начинать ей метать молнии, или погодить.

Блейз подошел к ней и коротко поклонился.

– Вы хотите, чтоб я отслужил отпевание по вашему сыну, не так ли?

Госпожа О’Рурк прижала руку ко рту, содрогнувшись всем своим большим телом. Финн поддержал ее под локоть.

– Вы же можете упокоивать мертвых? – хмуро спросила Ора, глядя в сторону.

Блейз моргнул.

– Я – нет. А Господь может.

Керидвен едва-едва дождалась, пока О’Рурки не отбыли восвояси, и только тогда зажала Блейза в угол и принялась трясти.