Криасморский договор. Пляска на плахе

– Там гладкий наконечник. Могло быть и хуже.

– Могло быть и лучше, если бы ты не подставилась, – прогудел Малыш Шрайн у самого ее уха. – Схватить стрелу, еще и ради врага. Подумать только.

Артанна поморщилась от боли.

– Пираф нам не враг. И, поверь, мы еще успеем обсудить случившееся. Но сейчас, помощнички вы мои, заткнитесь и просто… Вытащите. Долбаную. Стрелу!

Шрайн и Веззам зачем-то напросились к ней в лазарет, хотя Рианос прекрасно мог справиться и сам. Впрочем, Сотница понимала беспокойство своих Второго и Третьего, и эта неуклюжая забота ее тронула. Но в глубине души она желала остаться с лекарем наедине – не любила показывать слабость. И еще Артанна знала, что Шрайн непременно толкнет нудную назидательную речь, а Веззам все это время будет драматично молчать, словно мир его рухнул, а все надежды пошли прахом. Угораздило ж его родиться с таким лицом.

– Раз вы здесь, помогайте, – позвал на помощь лекарь. – Веззам, придержи здесь. Малыш, откупорь вон ту склянку. А ты, – Рианос бросил на Артанну строгий взгляд, – только попробуй дернуться.

– При всем желании не смогу рыпнуться, пока меня держит Малыш, – проворчала Сотница.

Лекарь аккуратно обхватил щипцами уже обломанное древко стрелы и ловким движением потянул на себя. Гладкий наконечник не успел отделиться и вышел вместе с обломком.

– Арзиматова дырка! – взвыла Артанна.

Рианос укоризненно посмотрел на подопечную. Наемница замысловато выругалась по-вагранийски и кое-как выровняла дыхание.

– Давайте покончим с этим побыстрее, мальчики. Мне еще объясняться с Гвиро и наместником.

– Из лазарета ты сегодня не выйдешь, – отрезал врачеватель. – Исключено.

– Я должна.

– Если хочешь, я могу поболтать с Гвиро, – Шрайн задумчиво почесал бритый череп и сунул огромную лапищу за пояс. – Все равно здесь не нужен.

– Тебя не было у Вазаша, а Гвиро будет допрашивать именно о том, что там случилось. Из Веззама собеседник так себе. – Сотница виновато улыбнулась, поймав его тяжелый взгляд. – Уж прости.

– Не спорю, – отозвался ваграниец. – Болтать – по твоей части, командир. Тем более он твой хахаль.

– Аккуратнее, друг мой. Хахаль может и обидеться.

– Так ведь это правда.

– Как бы то ни было, злоупотреблять его расположением нельзя.

– Все завтра. Приказ лекаря. – Рианос смочил бинт жижей из поданной Шрайном банки и поднес к ране.

Артанна зашипела.

– Проклятье, как же печет! Дерьмо!

Пока Веззам и Шрайн о чем-то переговаривались, Рианос улучил момент и наклонился к Сотнице:

– Было бы проще, работай мои… другие умения на тебе. С ранами ребят у меня выходит справляться при помощи чар.

– Ты же бывший раб эннийского целителя, но не сам целитель. Может чего не доучил перед побегом?

Рианос тяжело вздохнул, возвел глаза к потолку, а затем еще сильнее прижал бинт к ране. Артанна снова взвыла и вцепилась в изголовье кушетки.

– Признайся, тебе просто нравится надо мной издеваться? – отдышавшись, прохрипела она.

– Отнюдь. Но осознание факта, что я – едва ли не единственный, кому позволено безнаказанно причинять тебе боль, порой меня согревает. Приятно чувствовать себя особенным.

Артанна, повернув голову, наблюдала за выверенными движениями лекаря: ничего лишнего, ни единой секунды, потраченной зря. Несмотря на неприязнь местных жителей к эннийцам, Рианосу каким-то чудом быстро удалось расположить к себе войско. Впрочем, все могло обернуться костром под пение церковников, разнюхай кто-то, что этот лекарь не просто был знатоком трав и припарок, но еще и колдуном. Потому о тайне Рианоса знала лишь Артанна.

Очередная вспышка боли отвлекла Сотницу от размышлений.

– И все же на остальных почему-то все работает. На тебе – нет, – не унимался лекарь, выжимая бинт. – И мне интересна причина.

– Ничего, ты и так справляешься. Главное, поскорее закончи – ощущения те еще.

Рианос начал готовить повязку. Шрайн поднялся и направился к выходу:

– Скоро кормежка. Пойду проверю, чтобы все было готово.

– Спасибо, Малыш.

– Тебе принести?

– Давай. Только полей сверху вином послаще.

Веззам дождался, пока Малыш уйдет, нашел швабру и приступил к уборке.

– Это еще зачем? – хором удивились Артанна и Рианос.

– Чтобы штопальщику меньше работы было. И так потрудился, спасая твой зад. Во всех смыслах.

Артанна не нашлась с ответом.

В большом и некогда светлом зале лазарета было прохладно. Мутные маленькие стеклышки в окнах пропускали лишь ночную тьму. Веззам вытирал остатки уличной грязи, растекшиеся на неровном полу лазарета вперемешку с кровавыми следами. Швабра опускалась в ведро, тряпка выжималась, затем елозила по полу. Ведро. Отжим. Пол. Ведро. Отжим. Пол. Хлюпанье раздражало Артанну не меньше боли в ягодице.

– Ты знаешь, что мы в дерьме, Рианос?

– Веззам как раз его отмывает, – ответил целитель, не отрываясь от перевязки.

– Шутить изволишь? Ярмарки начнутся только через пару месяцев, а мне почти нечем платить людям. «Братство» мутит воду – не к добру. И Гвиро…

– Ты что-нибудь придумаешь, командир. Ты всегда что-нибудь придумываешь.

Лекарь закончил перевязку и метким броском отправил окровавленные тряпки прямиком в корзину. Артанна поерзала на кушетке, устраиваясь поудобнее.

– Не могу выкинуть из головы сегодняшнюю стычку, – задумчиво проговорила она. – В «Братстве», видать, случился раскол, и Танор не может удержать своих людей в узде. Я схватила стрелу вместо Пирафа, и, сдается мне, его завалили бы свои же. Но почему?

Лекарь внимательно поворачивал расставленные в ряд склянки с разноцветными жидкостями. На флаконах красовалась причудливая эннийская вязь, выведенная идеальным почерком. Рианос соблюдал педантичность во всем. Небогато обставленный лазарет был древен, как латанийская философия, но всегда опрятен и чист. Артанна билась об заклад, что в данный момент лекарь мечтал лишь о том, чтобы наконец-то отстирать любимую мантию от кровавых пятен.

– Сегодняшнюю ночь проведешь в своей постели. Не в лазарете, так и быть, – смягчил приговор Рианос. – Завтра утром осмотрю и перевяжу.