Криасморский договор. Пляска на плахе

– И правильно, что сподобился. Давно пора. – Наемница придвинула табурет и шмякнула бутылку на стол. Поморщившись от очередного фальшивого аккорда, она покосилась на мучившего лютню музыканта и перевела глаза на Белингтора. – Мои уши сейчас завянут. Черсо, будь душкой, покажи этому обалдую, как нужно играть.

***

Джерт сидел на излюбленном месте в нише на верхнем ярусе. Расположение было выгодным: давало неплохой обзор происходящего внизу, но скрывало наблюдателя в тени. Местная стряпня снова порадовала – все же умели в Гивое готовить. Наевшись, он лениво ковырял ложкой ароматное рагу и потягивал слабый эль, изучая нижний зал. Выпивка особенно хорошо сочеталась с тонкими полосками вяленой говядины в пряностях. Закуска не из дешевых, но свою цену оправдывала.

К потолку поднимался серый дым от непрерывно курившихся трубок. Кабы не плотный чад, создавший препятствие для обзора, наблюдательный пункт можно было бы назвать идеальным. Он принюхался: к вони дешевого курева присоединился знакомый до щекотки в ноздрях аромат эннийского табака. Очень дорогого, судя по составу смеси. Джерт аккуратно поставил кружку на стол и сконцентрировался на источнике запаха.

Курили прямо под его балконом. Это было интересно.

Он подался вперед и смог разглядеть развалившуюся на лавке высоченную вагранийку. Одета она была по-мужски, говорила грубо и явно уютно себя чувствовала в этом месте. Женщина хохотала вместе с остальными бойцами и целеустремленно опустошала бутылку хайлигландской настойки. Именно она курила эннийский табак.

Едва ли Джерт мог ошибиться после всех слухов, что собрал за несколько дней в Гивое, однако все равно решил проверить догадку и, слегка высунув нос из-под капюшона, подозвал служанку:

– Милая, скажи, кто эта женщина внизу? Не Артанна ли из «Сотни»?

– Она самая, господин, – учтиво кивнула девушка. – Артанна нар Толл. Иногда сюда захаживает, хотя в последнее время предпочитает общество поприличнее.

– Вот как… Хорошо. Принеси-ка мне еще того божественного вяленого мяса, дорогуша. И кувшин самого слабого эля.

– Сию минуту!

Служанка спустилась на первый этаж и юркнула на кухню. Джерт откинул капюшон и принялся внимательно изучать компанию, собравшуюся вокруг Артанны нар Толл. Первый шаг сделан – он ее нашел и в точности знает, как она выглядит. Теперь можно не беспокоиться, что вагранийка ускользнет от него в этом грязном городе. Если он чем и гордился, так это своей способностью подмечать детали, а Сотница, казалось, состояла сплошь из них. Рассматривать ее можно было долго, но не имело смысла. Еще успеется.

Темноволосый гацонец подле Сотницы наигрывал красивую мелодию на цистре и тихо пел. Он даже умудрился собрать небольшую толпу благодарных слушателей, к счастью, не решавшихся подпевать. Благоразумно: нечего портить пьяным ором хорошую песню.

Остальные бойцы «Сотни» просто пили, прерываясь на курение и воспоминания о деяниях прошлых лет. Закусывали наемники скромно, но сытно. Вероятно, берегли деньги, что наводило на мысли о шатком благосостоянии войска. Впрочем, весь город знал, что Сотнице пришлось отвалить наместнику кругленькую сумму за убийство в портовом квартале. Повезло еще, что отделалась штрафом – не будь убитый виновен в тяжком преступлении, Артанну вместе с ее отребьем уже наверняка изгнали бы из города.

Свита наемницы не казалась Джерту интересной до тех пор, пока его взгляд не остановился на худом мужчине с редкими волосами цвета прелой соломы и плохо сведенным рабским клеймом на щеке. Энниец, беглый раб – сомнений быть не могло. Свести знак эннийского невольника без следа почти невозможно, больно характерный шрам получался. И этот беглец мог здорово осложнить дело.

– Господин, пустите!

Джерт отвлекся на крик служанки – внизу к нагруженной подносами девушке пристали несколько захмелевших наемников. Но не из «Сотни»: у войска Артанны эмблемой служило черное солнце с изогнутыми змеевидными лучами, а эти расхрабрившиеся пьянчуги, судя по нашивкам с секирой, состояли в «Братстве» Папаши Танора. Об этом войске Джерт тоже успел кое-что разузнать.

Служанка увернулась от очередного шлепка, но долговязый лоб с жиденькой бородкой ухватил ее за завязки передника. Девица потеряла равновесие, поскользнулась на луже пролитого вина и с визгом грохнулась на пол. Подносы, на мгновение воспарив в воздухе, полетели следом. В воцарившейся тишине жалобно тренькнула цистра Белингтора. Джерт поморщился: среди погибшей еды были его эль и мясо.

– Ох, прости, Литти! Я все оплачу! – заплетающимся голосом заявил один из пристававших. – И тебе заплачу, Литти. За всю ночь! Только пойдем с нами – покажешь, так ли свежи твои булочки!

Его сослуживцы разразились пьяным хохотом. Джерт покосился на Сотницу – та как раз медленно поднималась из-за стола, и взгляд ее обещал недоброе. Здоровенный бритый громила из ее свиты схватил наемницу за руку, но та раздраженно отмахнулась и, едва не зацепив головой люстру, выбралась из-за стола.

– Вот и шанс представился, – пробубнил под нос Джерт.

Он сбросил плащ, подтянул перевязь с эннийским ятаганом, проверил кинжал за поясом и торопливо зашагал вниз по лестнице.

– Господа! – громко воззвал он к пьянчугам из «Братства», перепрыгнул через пару ступенек и легко приземлился на деревянный настил. Немного театральщины не помешает, отребье ее любит. – Это приличное заведение для приличных людей. Ваше поведение неуместно. Не кажется ли вам, что дама заслуживает извинений?

Аккуратно ступая по грязному полу, он подошел к служанке, подал ей руку и помог подняться. Девица озиралась по сторонам в поисках метлы, чтобы прибраться, но Джерт жестом остановил ее и навис над столом обидчиков.

– Я непонятно выразился? Дама ждет.

Смутьян уставился на него воспаленными глазами:

– Иначе что, рожа ты южанская?

– Нет никакого «иначе». Вопрос лишь в том, будешь ты просить прощения с целым ртом или беззубым. – Он дотронулся до плеча служанки и ласково улыбнулся. – Отойди подальше, дорогая. И скажи хозяину, ему все возместят.

– Непременно возместят, иначе обо всем узнает их главарь.

Джерт обернулся, услышав хрипловатый голос Сотницы. Вблизи она казалась еще выше, светло-серые, почти прозрачные, глаза жутковато сочетались с сединой волос, а неуместный браслет с крупным синим камнем подчеркивал уродство шрамов на ее руках. Артанна нар Толл широко улыбнулась, сверкнув золотым зубом.

– Эти молодчики, очевидно, недавно в городе, иначе бы знали, что «Порочный монах» – место с очень богатыми традициями, – добавила она. – Это, мать вашу, единственный кабак во всем Гивое, где наемничьи банды никогда не распускают рук, ибо таков давний уговор. Танор известен трепетным отношением к договоренностям, а потому наверняка расстроится, узнав, что его люди портят репутацию всего «Братства». – Вагранийка бесцеремонно вытащила из пальцев какого-то зеваки бутыль и сделала молодецкий глоток. – А еще Танор славится буйным нравом. Вы же не хотите расстраивать Папашу?

Бойцы «Братства» напряженно молчали. Но ни вины, ни тени стыда Джерт на их лицах не увидел.

– Леди Артанна, – он склонил голову в знак приветствия. – Рад знакомству.

– Захлопнись, южанин. – Сотница мельком взглянула на него и тут же потеряла интерес. – Впрочем, этот медный таз прав – Литти ждет извинений. Можете начинать.

За спиной вагранийки встали бойцы «Сотни»: рожи бесстрастные, руки на оружии, глаза внимательные. Ждали приказа, жаждали размять мышцы, но умели держать себя в руках. Белингтор вручил рабу-эннийцу цистру и потянулся за кинжалом столь непринужденно, словно собирался поковырять им в зубах после трапезы.

– Жду, пока в этой бутылке не закончится пойло, – предупредила Артанна. – Потом пеняйте на себя.

Настойка плескалась на самом донышке. Джерт поскреб подбородок и вздохнул: почти добрался до нее. Еще немного – и…

Что-то просвистело совсем рядом с его ухом, врезалось в стену и раскололось. Глиняная плошка – по звуку определил он. Джерт пригнулся, схватил Сотницу за руку и потащил за стойку.

– Старые порядки умирают! – один из обидчиков служанки вскочил на стол, пнул горшок с недоеденным жарким и раскинул руки в стороны. – Совсем скоро все изменится! Сами увидите!

– Вот черт! – ругнулась вагранийка, осторожно высунулась из укрытия и тут же юркнула обратно, когда в не едва не угодила кружка. – Больше меня не лапай.

– Извини, привычка. Так и знал, что они не собираются извиняться, – отозвался Джерт. – Хочешь, я их убью?

Артанна нар Толл уставилась на него как на умалишенного.

– На виселицу захотел?

– Не могу пройти мимо, когда обижают симпатичных дам.

– Придержи яйца. Здесь есть кому отстоять честь Литти. А к иноземцам вроде тебя местный закон суров, так что не высовывайся. – Вагранийка отползла на пару шагов, привалилась к дверному косяку и помахала рукой громиле. – Малыш, пошли Танору весточку!

– Йон уже пошел, – ответил он. – Давай мы с парнями пока их скрутим?

– Ага. Только без фанатизма.

– Сломаете хоть одну лавку – урою! – взревел Колченогий из-за стойки. – Всех урою!

– Ну что ты, Ринло, – ухмыльнулся наемник по имени Фестер. – А то ты нас не знаешь. Будем нежны, как летний ветерок.

Артанна обменялась знаками с бойцами и обернулась к Джерту: