Атмосфера

Поленьке нравились рассказы немца и она с удовольствием его слушала. Все ее мысли крутились сейчас вокруг мыслей – какой все-таки интересный человек этот Сергей Оттович. Как много он знает, какой он умный, все понимающий и совсем не обидчивый. Наверное, Сергей Оттович замечательный ученый, раз так увлеченно рассказывает.

Конечно, лучше бы Поленьки пришло в голову задать себе немного другой вопрос – не как, а почему. Почему стоящий под противным дождем малознакомый человек рассказывает ей эти забавные, но все же в достаточной степени устрашающие истории. Тем более в преддверии, припомнив ее брата. Но Поленька себе такой вопрос не задала.

* * *

На следующий день в милицию явились на пару две ближайшие соседки молочницы тети Нюши и заявили, что их подруженька дорогая, судя по всему, пропала. Куда-то делась! На вопрос почему пожилые дамы так решили, соседки перебивая друг друга принялись сообщать грозные подробности, среди которых не доеная, мычащая в хлебу Зорька являлась крайне убедительным, подтверждающая факт пропажи, аргументом.

Да ни в жисть она бы так со своей любимицей не поступила – повторила одна из соседок, а другая всхлипнула.

Наряд обыскал незапертый дом и опросил остальных соседей молочницы, а также ее известных клиентов, однако ничего нового не узнал, подтвердив лишь факт наличия громко мычащей коровы.

Немного позже выяснилось, что хозяину ресторана поступил возмущенный звонок от Крафта, который объявил, что протеже Петра Никодимыча сегодня к нему не явилась и соответственно молока не доставила. И Сергей Оттович очень просит впредь подобных срывов доставки его любимого напитка не допускать, или немедленно заменить тетю Нюшу на более надежную молочницу. Еще Сергей Оттович добавил, что ему не хотелось бы заказывать пастеризованное покупное молоко, но он считает такую замену допустимой, если Петр Никодимович не гарантирует работу ни одного частного лица города.

Петр Никодимович со свойственной ему тактичностью очень вежливо извинился, уверив, что рекомендовал Сергею Оттовичу наиболее надежную городскую молочницу и обещал немедленно в случившемся разобраться. Послал к тете Нюше посыльного, выслушал доклад, после чего лично немедленно отправился в участок.

Ерофеева весть о пропаже молочницы огорошила. Ударила по голове, даже на время ослепила. Он стоял в дежурке, слушал разговоры, смотрел в лица ребят, но ничего не видел и не слышал. Он пришел в себя, когда его дружески хлопнули по плечу.

Сань, ты чего, уснул?

А. да я… я щас. Ерофеев выскочил на улицу, закрыл дверь и привалился к ней спиной.

Никогда не стой у двери – зашибут – ясно услышал он голос матери и увидел сценку из детства. В который раз она тогда ему это говорила, до того, когда все-таки зашибли или уже после? Да какое это имеет значение, детям всегда и все нужно повторять по сто раз. А взрослых предостерегать вообще бесполезно. Взрослые считают себя умными, а на самом деле они – те же дети, только более осторожные и то лишь местами. Взрослые, конечно, не станут специально стоять под дверью, но это вовсе не означает, что им не разобьют головы в каком-нибудь другом месте и опять же по какой-нибудь другой глупости, из-за которой в детстве шишек не понабивали, не сподобились набить.

Ерофеев, десять минут спустя все еще находящийся под впечатлением новости, почувствовал мощной спиной, как дернулась дверь и отскочил в сторону. И дверь его в этот раз не задела.

В тот день Ерофеев работал как автомат, однако, когда время перевалило за обед и уже двигалось к концу, голова его тяжело с проворотами и короткими отключениями, но работать все-таки начала. Труднее всего Ерофееву было не скатываться в самобичевание. Оттого, что он в сотый раз называл себя уродом, отвлекаясь на личную антипатию от продумывания дальнейших и на этот раз исключительно правильный действий, ничего с места не сдвигало и розыскать тетю Нюшу не помогало.

У тебя, Урод – очень спокойно говорил себе Ерофеев – нету нисколько времени. И если ты, Урод, ничего срочно не придумаешь, то тебе прощения вообще не будет. Куда тебя, урод, понесло? Да если бы голова у тебя не по уродски работала, ты бы никогда не втянул хорошего человека в такое! А теперь нужно найти в себе мужество и признать, что ты вовсе не сержант милиции и даже не мужик, а просто Урод! Ты ничего не можешь сделать сам. Поэтому собирайся, Урод, и иди сдаваться Ефимову. Вот так.

Ерофеев ввалился к Ефимову, когда тот уже собирался домой. Ефимов взглянул на Ерофеева и весело поинтересовался – сержант, ты что водки глотнул? Потом вгляделся внимательнее и показал на кресло перед начальственным столом – садись!

Когда молчание немного затянулось, Ефимов подогнал – ну, чего там у тебя, докладывай.

Я – Урод – брякнул Ерофеев – и снова замолчал.

Ерофеев пробыл в капитанском кабинете полный час. Первые минут пятьдесят говорил один Ерофеев. В начале первых десяти минут Ефимов совершенно неначальственным жестом обеими руками схватился за голову и почти до конца разговора ее не отпускал. Он не перебивал сержанта, не задавал вопросы, лишь когда Ерофеев замолчал, спросил – все? С тобой разбираться сейчас некогда, дисциплинарное наказание, комбинатор, получишь, даже не сомневайся. А сейчас надо решить, что делать дальше. Скажи, откуда у тебя уверенность такая, что именно немец людей убивает? Может ты не все рассказал, про запас чего оставил, может все же желаешь героем одиночкой сделаться?

Нет, я просто… ну кажется мне так.

Нет, Ерофеев, ты все-таки с дуба рухнул. Ты – сержант, говоришь мне – майору, что тебе так кажется? Ты вообще в своем уме? Ладно, хорошо, кроме «кажется» еще что-нибудь есть?

Нет.

Уверен?

Я все рассказал.

Ефимов встал с места, покружил по небольшому кабинету, выглянул в грязноватое окно и неожиданно раздавил окурок в земле цветочного горшка, прямо рядом с деревенеющем снизу стволом колючими лепешками торчащими в разные стороны кактуса.

Значит так Ерофеев, слушай мою команду – отдых отменяется, поедешь с нарядом к Мадьярову, прямо сейчас – будем брать. И никаких возражений, понял? И добавил не совсем понятную сержанту фразу – да и черт с ним с мэром. То же мне – начальство!

Через полтора часа Ерофеев снова находился в кабинете майора, но на этот раз присесть ему не предложили.

Ну вот, а ты, говоришь, немец – рычал Ефимов с совершенно зверским лицом. Нет, сержант, честные люди в бега не кидаются. Дома засаду?

Да.

Патруль на улице?

Так точно.

В ресторане?

Были, также в трех продовольственных магазинах, в кинотеатре, на станции, в парикмахерской, в общем – везде. Продавцы, официанты, стукачи, ну в общем весь наш контингент – все предупреждены. Фотографию нашли – ксерокс делают. Сейчас раздадим.

Ну, что ж… Это мы еще поглядим… Книжный червь – говоришь, так тебя разэдак. А ты чего стоишь? Иди – ищи. Да, и скажи в дежурке, пусть вызовут всех. Всех – понял? И пускай все включаются в поиск. Все. Свободен!

На следующее утро серый от бессонницы Ерофеев снова сидел в кресле перед Ефимовым. Только что прошло совещание, на котором Ефимов координировал действия отдельных групп. После него вызвал Ерофеева.

Было заметно, что Ефимов в какой-то степени сменил гнев на милость и замученному Ерофееву кроме кресла, был даже предложен кофе.

Ерофеев пил кофе и молчал. Он хорошо знал подобное бессонное, полубессознательное состояние. Когда мозг устает и работа разума отступает на второй план, на поверхность всплывает, в другое время не имеющая доступа информация подсознания. Вот и сейчас он вдруг подумал – а почему мы, собственно говоря решили, что Мадьяров сбежал? Самое просто объяснения его исчезновения как раз совсем другое – он пропал также, как Эдик и тетя Нюша. А пропал при нашем нынешнем гибельном раскладе – это значит убит. Такое объяснение, по крайней мере, вполне укладывается в мою немецкую версию.

Ерофеев поставил пустую чашку на краешек начальственного стола стола. Сказал серьезно. Мадьярова тоже могли убить.

Я гляжу – ты упрямо гнешь свое – с ходу рассердился Ефимов. И я тебе в какой уж раз отвечаю – нет, не получается! Ребята нашли свидетеля, чуешь? Мадьярова видели уходящим из города. Пешком. На плече здоровая дорожная сумка. По времени судя, ушел он сразу же после разговора с тобой. Видимо учуял твою подозрительность. С хозяйкой расплатился, оговоря квартплату на ближайшие два месяца, с тем и попрощался. Понял?

…

Теперь у нас только один подозреваемый. Как только мы его найдем – дело будет закрыто. Сейчас договариваемся с соседними участками и с армейскими – будем прочесывать окрестности. На обе лесные заимки и на озеро я людей уже послал. Сейчас – это уже дело времени. Никак этому хлюбавому в лесу не выжить. Да и на улице не месяц май. А он именно это и собирается делать. Если бы он уехать захотел – со станции уехал бы или на попутке с шоссе. Ведь мы же за ним еще не гонялись. Но свидетель его потому и запомнил хорошо, что он с баулом своим под дождиком, да по грязи в своих полу ботиночках в сторону леса чапал. Не очень то у нас принято с чемоданами и дорожными сумками в лес ходить. Понял? А теперь скажи мне Ерофеев, что это означает, что этот книжный червь решил в лесу поселиться. Молчишь? Так я тебе скажу. А значит это, что у Мадьярова здесь, в нашем городе еще какие-то дела остались. А если учесть, что люди именно по его милости пропадали, а других вариантов, по моему у нас не осталось, значит в лесу он не просто так отсиживаться собирается, а собирается он от туда время от времени выходить и еще кого-то из наших испарять. Вот так. А ты Ерофеев все из головы повыкидывай. Сейчас ступай домой и часика три поспи. Потом бодрый и энергичный назад вертайся… И больше себя не ругай. Тут такие дела, кто угодно ошибиться мог.

* * *

Нелли как всегда вихрем влетела к Поленьке на кухню. Дай компоту… пить охота – помираю. Я вообще-то и голодная. Чего у тебя там – грохнула она крышкой – рассольник? Но это потом. Сейчас некогда. Пойдем со мной… скорей. Надо деньги снять. Покупка крупная предстоит – Дом себе на колесах приобретаю.

Давно привыкшая к подругиным выкрутасам Полина на этот раз удивилась.

Зачем он тебе?

Дом – то? Ну, как же. В отпуск ездить. Да. Очень удобно. Где хошь остановишься. Душ, плита, телевизор, холодильник, спальня – все в твоем полном распоряжении.

Нелль, но ведь к этому дому и машину, наверное мощную нужно покупать. Твоей – то легковушке его тяжело будет такую махину тянуть.

Не, покупать не надо. Тягач наймем. Он нас и довезет.

А в отпуск ты тоже на тягаче ездить собираешься? Давай не темни.

Нет, ну сперва его опробовать надо. Нелли подумала немного и серьезно добавила. Все как следует нужно делать.