Атмосфера

Маньку и Митьку милицейские власти, разумеется, обманули, посуленную бутылку белой не открыли, зато поместили на теплую квартиру. А она у милиции одна – КПЗ.

Однако, присущая властям всех мастей привычка временно, а не окончательно решать насущные вопросы, имела место и в этом случае. Через три дня Манькино и Митькино шумное присутствие и бесконечные требования, особенно алкогольного характера, надоели личному составу центральному отделению милиции Коптева до чертиков. И закономерно решив, что остужение в мокром подвале с целью заткнуть их рот на ходящих неделями мокрыми бомжей никакого влияния не окажет, а ценный пыточный подвал после их нахождения в нем, так же, как и камеру придется тщательно убирать, и не говоря уж о них самих – постоянном источнике антисанитарии, Ефимов решил Матьку и Митьку освободить. И парочку, ничтоже сумлявшись, вышибли со своеобразной, зато теплой квартиры вон.

Накануне их освобождения Крафт нанес Поленьке очередной уличный визит. Воспользовавшись, разогнанным ветром дождливых облаков, сухим окошком. Он, как обычно вежливо приветствовал девушку, и продолжал далее – Полина, я наблюдал сейчас за вами из окна второго этажа. Это достаточно близко и я мог сделать вывод о вашем удивительно трудолюбии, это знаете ли очень позитивно, но как-то… несовременно, что ли. И вообще, в вас столько достоинств, я просто не перестаю вам удивляться!

Ну, что вы – отозвалась Полина. Я просто делаю все подряд – вот и все. Ваша похвала – не по мне. Но вы верно заметили. Я – не современный человек. Я не получила образования, работаю надомницей и никаких перспектив для себя не вижу. Вот так на самом деле обстоят дела. Но все равно, спасибо вам на добром слове.

Поленька – вы удивительный человек и ваша скромность…

То же не современна – улыбнулась Полина.

Нет, она чрезмерна. Вы незаурядная личность, вас любят все и даже совсем уважают.

Верное, люди хорошо ко мне относятся, но думаю – это потому, что люди у нас хорошие.

Вы так считаете? Осторожно переспросил немец.

А у вас на этот счет есть сомнения? – искренне улыбнулась Полина.

О, уверяю вас фройляйн, человеческая любовь не однозначна. Она – эгоистична и опасна, но эту ее сторону люди рассматривать как-то не привыкли. При слове «любовь» у человека в голове возникает эдакая идиллическая картинка. А все беды, сопутствующие собственному любовному опыту, все негативное, ранее слышимое или читаемое о чужой любви – все остается за полями, не оставляя на волшебной картинке ни единого сомнительного пятнышка.

О какой любви вы сейчас говорите – недоверчиво посмотрела на немца Полина.

Мда, я, наверное немного отвлекся, но вы правы – о любви между мужчиной и женщиной мы пожалуй сегодня говорить не будем – это другая ипостась. Давайте поговорим о вас – о человеке и людях вокруг. Я смею утверждать мысль, которая вам, насколько я вас уже знаю, совсем не понравится. Милая барышня, вы сильно рискуете, являясь всеобщей любимицей. Уверяю, вас Поленька – людям нравится опаснее, чем наоборот – не нравится вовсе.

Полина от удивления даже работу оставила и после паузы, пожала плечами – но нравится или не нравится людям – здесь выбирать не приходится. Специально невозможно добиться ничьего расположения, разве что совсем недолго. А долго обманывать не удастся – люди все равно разберутся, с кем имеют дело. Так бывает всегда.

Ну, допустим… Однако вы, моя уважаемая соседка, похоже не совсем осознаете, что с вами сделали столь любимые вами горожане Коптева.

Да? А что они со мной, по вашему, сделали?

Зря улыбаетесь. Я смотрю на эту историю со стороны, без эмоций. Так вот, ваши сограждане лишили вас всего, чего только можно лишить молодую девушку – любви (в перспективе – семьи) и образования (в перспективе интересной работы). То есть, обобщив два эти соображения – вас оставили без прекрасного будущего. Попробуйте, Поленька, поспорьте со мной.

Вы имеете в виду, тогда… после выпускного бала. Я уже почти забыла об этом. Да. А учиться сама не поехала – не захотела…

Поленька из вас получился бы враг – всем на зависть. На вашего молодого человека всем скопом городской общественности оказывалось мощнейшее давление вплоть до физической расправы и в итоге его заставили отказаться от вас, предать. Вы считаете это шуткой, ерундой на постном масле?

Откуда вы все это знаете?

Вы не ответили.

А что тут ответишь – обидно, конечно. Но как вы правильно заметили, мой мозг высшим образованием на логику не натаскан, так я по старинке посчитала – значит не судьба.

Замечательно. Ладно. А почему же вы не поехали учиться?

Причина самая простая – обучение стоит дорого, ну и, конечно, мне не хотелось уезжать из родного города.

А почему вы не упоминаете о полгороде людей, ходящих с коровье грустными глазами и о прячущих слезы родных?

Нам не хотелось расставаться – мне и моим близким и друзьям. Чувство обоюдное. Тоже не вижу здесь ничего особенного.

Поленька, вы решительно непробиваемы. Ваша доброта, как поводырь ведет вас только в одну сторону, закрывая броней от всего нехорошего. Но броня имеет и обратную сторону – вы ведь тоже ничего за ней не различаете. Значит вы не согласны со мной, вы не считаете, что любящие вас сограждане решительно испортили вам жизнь?

Конечно, нет! Я думаю – это очень глупо, когда человек так отвечает за свои поступки – перевешивает вину на какого-нибудь другого, и еще глупее, по-моему, повесить вину за отсутствие у меня высшего образования на целую половину города. Вы не находите?

Изумительно! Знаете, Поленька, давайте так. Обещайте мне подумать над тем, что с вами сделали родные и близкие в этом, именно в этом ключе, уважая и любя вас. Они одни – без вашего участия. И старайтесь посмотреть на эту долго тянущуюся ситуации, как гляжу я, со стороны. Уверяю вас, вы во многом согласитесь со мной, если будите беспристрастны. В любом случае это окажется полезным. Как и любое другое размышление. Хорошо? А я, собственно, сегодня к вам по делу. Некоторая моя одежда, в том числе домашний халат пришли в некоторую негодность. Если вы, не являясь мужским мастером, не сможете сшить мне новую одежду, возможно, вы согласитесь починить старую?

Да, пожалуйста. В пошиве мужской одежде я не очень сильна. Могу что-нибудь простенькое, но это не соответствует высокому уровню ваших вещей. Поэтому, если вы не возражаете, я предпочла бы починить вашу старую одежду. Приносите. У меня сейчас работы не много.

А, хорошо, но может быть вы зайдете ко мне?

Возникла немного затянутая пауза.

Поленька сказала – честно говоря, глядя на ваши бабочки невероятной красоты, мне страшновато браться даже за мелкий ремонт ваших дорогих вещей.

О, да, мои бабочки – моя гордость. Да вы знаете, Поленька, я галстуки вовсе не ношу.

Не любите?

А, нет, к галстукам я тоже положительно отношусь. Но не одеваю в соответствие с техникой безопасностью.

Вот как? Но почему?

Видите ли, моя уважаемая фройляйн, за галстук человека очень удобно схватить, резко дернуть и эффективно треснуть по любой твердой поверхности. А за бабочку попробуй еще узватись! Ха-ха. О, Поленька, вы, кажется, побледнели. Не пугайтесь, пожалуйста, я шучу. Шучу. Простите, мой ангел, мои солдафонские шутки. За время моего одиночества я слегка одичал. О, все в порядке? Может быть, возвращаясь к предыдущему разговору и добавляя последний, мы, может быть поднимемся ко мне?

Вы все-таки оригинал. Но, Сергей Оттович, в этом пока нет необходимости. Мы ведь новые вещи шить не собираемся, поэтому мерки снимать не требуется. Но если я сочту нужным что-нибудь примерить, я потом скажу. Хорошо?

Что ж, фройляйн, как прикажете. Поленька, а вы вязать умеете?

Могу. Что бы вам хотелось?

Две или три пары толстых носков.

Из какой шерсти?

А какая есть.

Да, в общем-то любая. В нашем универсаме неплохой выбор, кроме этого, на рынке предлагают самопрядку, которую из шерсти собственных баранов сами и прядут. Правда, она довольно колючая. И в основном светлая.

Нет, светлую, колючую мне бы не хотелось.

Хорошо, я куплю шерсть в универсаме и принесу вам чек. Приподнимите, пожалуйста ногу. 43?

Да.

Завтра схожу за шерстью, послезавтра вечером можете забрать первую пару.

Как, вы вяжете пару носков меньше двух дней?