Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне

Эпизод 4. Вива латина!

У Глории было две дочки, и через несколько дней я научилась их различать. Старшая, по имени Урания, вышла замуж очень удачно, ее муж – владелец строительной фирмы. Они живут в большом красивом доме в самом престижном районе Пиарленда, их пятеро детей ни в чем не знают отказа, а мексиканка, нанятая для стирки одежды, занимается этим с утра до вечера три дня в неделю, даже при наличии стиральной машины. Урания даже и не знает, сколько и каких у нее платьев и туфель, а ее маленькая дочурка, когда хочет выйти из своей комнаты в гостиную, не просто перешагивает через дорогие игрушки – она ищет место, куда в следующий раз между ними поставить ножку. Два старших сына выезжают утром в колледж на шикарных автомобилях, Корвете и Ленд Ровере.

Аудри – младшая, с двумя детьми и без мужа, не имеет даже легального права на работу. Трудясь, как пчелка, чтобы обеспечить всех, она работает в фирме, оформленной на старшую сестру. Почему не на нее саму? А потому, что за 15 лет в США она так и не обзавелась видом на жительство в этой стране. Одна несчастная любовь последовала за другой, мужчины бросали ее сразу, как выяснялось, что она забеременела. Несколько лет назад она пережила терапию рака гортани, но, ввиду того, что диагностика была сделана вовремя, лечение прошло успешно. Аудри прекрасно говорит на английском, обладает деловой хваткой, и впахивает, впахивает… Фирма занимается оформлением вида на жительство мексиканцам и прочим латиноамериканцам, не умеющим заполнить анкету на английском языке, и уж тем более приложить к ней необходимые бумажки. Похоже, в этих делах Аудри хороший профессионал, но работа отнимает все ее время без остатка.

Старший сын заказывает себе доставку из Мак Дональдса и прочих фаст фудов по карточке мамы, другой еды он уже не хочет, даже когда предлагают. Сидя перед игровой приставкой с джойстиком всеми вечерами после школы, он набрал вес, и Аудри всерьез обеспокоена лечением его тучности, но не с того конца заходит, не устранив причину, борется с последствиями. Младший сыночек, любимец Глории, мой любимец тоже, Юсеф, просто обаяшка! Добрый, веселый, непритязательный, носится с кучей соседской ребятни из трейлера в трейлер, нежно любит Глорию, непременно забегает ее поцеловать перед школой. Но я не видела ни разу, чтобы он делал уроки, хотя в учебники и тетрадки в его школьной сумке всегда присутствуют.

Доставка детей в школу – это отдельное предприятие в Техасе. Часто дети учатся в разных местах, ведь маленькие ходят в начальную школу, постарше – в среднюю, еще старше – в так называемую хай скул (высшая школа, но вовсе не университет, как принято в России реагировать на все «высшее» в отношении образования), не все учащиеся переходят в нее из средней школы. Ввиду того, что на общественном транспорте никуда добраться невозможно, а родители или родственники не всегда могут отвезти детей на машине, да еще развезти по разным направлениям, в Техасе организована система школьных автобусов. И эта система обеспечивает работой многих людей, и в первую очередь непосредственно водителей, конечно.

Автобусы по расписанию забирают детей с определенных остановок, в нашем поселке это было дважды с утра с разбегом в полчаса – вероятно, к первому и ко второму уроку. Точно также привозят детей из школы дважды, по окончании каких-то занятий в разное время. Опоздавшим на автобус в этот день уже в школу не попасть, и задержать детей после уроков невозможно по той же причине. Почему-то некоторые родители выходят к автобусной остановке встречать вечером своих отпрысков – то ли соскучились так сильно за день, то ли небезопасным считается проделать путь от остановки до дома.

На то время, что вереница этих желтых автобусов движется утром к школам, обратно вечером, движение если не перекрыто полностью, то очень ограничено по этим маршрутам, и лучше эти маршруты изучить, чтобы избегать этих улиц и не попасть в непредвиденную пробку. Обычно это с 7.30 до 9.30 утра, и где-то с 14.30 до 16.30 во второй половине дня. На каждом перекрестке на это время выставляется регулировщик, но не полицейский, а из специальной бригады, относящейся к школьно-автобусному процессу, одетый в зеленую форму дорожного рабочего и держащий огромный знак «Стоп» в руках. Он-то и останавливает движение машин, когда считает нужным, и возобновляет его. При посадке-высадке детей дежурит отдельный человек, а парковку автобусов перед школой регулирует еще один. Кроме того, в дневное время, между поездками, желтые автобусы отправляются на специальную стоянку, которую охраняет целое скопище охранников.

В указанные часы, даже если впереди вашего автомобиля не едет этот «желтый монстр», надо все равно соблюдать осторожность на таких дорогах – можно не заметить столбик с моргающими оранжевыми лампочками, которые означают ограничение до скорости телеги, запряженной старой больной лошадью. Если вы вдруг нарушите скоростной режим на этом участке – о, здесь-то бравые служители

закона не дадут вам спуску, пусть даже улица в тот момент была совершенно пустынной! Как мне показалось, это единственное место, где работники дорог устраивают «засады», а штрафы за такое нарушение очень высоки.

Кроме двух дочерей, у Глории есть три сына, двое из них ведут частный бизнес и прекрасно устроились. Женам их позволено не работать, они занимаются воспитанием огромной оравы детей, но при этом держат своих мужей в довольно жесткой узде – видно, сыновья унаследовали у Глории ее мягкий характер. Третий сын любит выпить и покурить травку, а работать не любит. Его супруге это не помешало родить от него четверых деток, и не менее двух-трех раз в день она звонит Глории с жалобами на свою тяжелую жизнь. Настроение Глории всегда испорчено после таких звонков, но и отходит она быстро – как я имела возможность не раз убедиться, латиноамериканцы страдают глубоко, но недолго. Чтобы обеспечить несчастливую семью каким-то хоть доходом, четыре остальных предлагают этой невестке Глории подсобные работы – генеральную уборку в доме, стирку и глажку белья, периодическую готовку. В остальное время они просто дают этой невестке деньги, оплачивают школьные формы и учебники детям, аренду и коммунальные услуги за тот ветхий трейлер, в котором ютится это многочисленное семейство, дарят использованные старые машины или просто дают покататься, и все в таком же духе. То есть, каким бы нехорошим человеком не был их брат-неудачник, семья его не нищенствует. К тому же, помогают общественные организации, церковь, а штат Техас так и вовсе выдает специальную карту, на которую можно покупать в магазине продукты весь месяц.

Негласной главой семьи считается Урания. Умная и сообразительная, невероятно харизматичная, она четко распределяет, когда, кому из родственников и в каком объеме успешные сыновья должны помочь. Никто не спрашивает денег с Аудри, но и не помогает ей никто. Сама Урания тоже не остается в стороне, выпрошенными у мужа деньгами она снабжает, в частности, свою мать, с определенной периодичностью.

Так что Глория, мать пятерых детей, не страдает от их невнимания, она страдает от отсутствия компаньонки, с которой она могла бы проводить время, и тут я пришлась, как нельзя кстати. Мне объявили, что теперь я «в семье», и наобещали множество всяческих благ. Например, хотя и нет общественного транспорта, меня будут возить везде, куда мне надо, обеспечивать продуктами, помогать во всех прочих проблемах, лишь бы от Глории я далеко не отходила. Даже жениха они найдут мне через знакомых, приличного мужчину с деньгами, который со мной будет обращаться, "как с золотом".

Жизненный опыт уже тогда не позволял мне принимать все эти посулы за чистую монету, а потом, освоившись, я окончательно осознала – латиноамериканцы искренне верят в то, что он говорят и обещают, они рады видеть жизнь в прекрасном, всеми цветами радуги сверкающем свете. И если они и забывают что-то из того, что наговорили, это вовсе не их вина, а просто…ну не получилось! Во многом латиносы действительно напоминают детей, хороших, открытых и добрых, но немного легкомысленных.

В мой день рождения целый день мне возили цветы и торты, помимо прочих, преимущественно парфюмерных, подарков. Мы с утра развесили в зале гирлянды из бумажных цветов, и вместе с настоящими букетами, для которых уже не хватало ваз, трейлер напоминал огромную оранжерею. Также установили на стол бутылку дорогого шампанского, привезенную самым первым гостем. Каждые полчаса я расцеловывалась с вновь приехавшими женщинами и их детишками, заново рассказывала, кто я и откуда. Дети выбегали в трейлер Аудри и там обосновывались перед игровой приставкой, потом прибегали обратно и постоянно носились туда-сюда. Взрослые садились за стол, пробовали торты, запивали их кока-колой или сладкими шипучками, отказывались от приготовленных горячих блюд, долго обсуждали что-то: политические события местного масштаба, семейную жизнь общих знакомых, и, после долгих приготовлений, переходили, наконец, к основному вопросу: «Ну как оно там, в России? Здорово, да?»

Я была удивлена преувеличенно идеальным представлением о нашей стране, как об этаком рае на земле, где природа невероятно красива, люди добры и образованны, правители мудры и благородны, а жизнь легка и прекрасна. Посетить Россию мечтали буквально все, но ввиду того, что я, живехонький представитель этой страны-мечты, уже нахожусь здесь, то хотя бы меня можно было расспросить, а хотелось дамам прежде всего разобраться в кулинарных тонкостях. «Какое твое любимое блюдо?» – вопрошали они. Но как объяснишь, что такое сырники, людям, не видевшим никогда творога? Позже я нашла и здесь в продаже так называемый «деревенский сыр», но он лишь отдаленно напоминал привычный нам творог, в сырники из него получались невкусные. На вопрос о самых любимых россиянами фруктах я смело отвечала «яблоко», вызывая кучу вопросов сразу – а почему не манго все же, или не папайя хотя бы? А что там с овощами? Приходилось объяснять, что овощей столько, что по пальцам можно пересчитать: капуста, морковь, картошка и свекла, и мы комбинируем их по-разному, с луком и чесноком, а также солим, квасим, морозим и как-то еще заготавливаем на зиму. Иногда едим и свежими, конечно. На этом месте женщины начинали охать и ахать, искренне меня жалеть, привлекательность России резко падала в их глазах, но они все равно переспрашивали несколько раз, как бы не веря: «Неужели же даже авокадо не растет, ты не обманываешь?» Затем они осознавали, что такими вопросами можно меня обидеть, и мы деликатно переключались на другие темы.

Сфотографировавшись со мной и с бутылкой шампанского в центре композиции раз двадцать, погостив столько, сколько подсказывали их «внутренние часы», настроенные особым, латиноамериканским образом, дамы откланивались и уезжали, рассадив по машинам всех своих отпрысков и стараясь никого не забыть. Но оставленные детские вещи мы потом собирали по всем комнатам нашего и соседских трейлеров: сандалии, тапки, кофточки и футболки разных размеров и расцветок, и все это складывали в кучку на террасе, с пометкой «до востребования». Через неделю я накрыла эту кучу пленкой от дождя, и так она и лежала потом несколько месяцев, никто свои вещички забирать не торопился – не бедствуют родственники Глории, далеко не бедствуют. После разъезда всех гостей мы убрали со стола в холодильник так и не открытую бутылку шампанского, и из всех событий этого дня, признаться, это удивило меня больше всего.

Вечером приехала Урания и пригласила самых близких родственников в ресторан. «Грингос» – так называют белых американцев представители Америки Латинской, поэтому название ресторана было невероятно в тему. Мексиканские блюда я пробовала не в первый раз, но в этом ресторане, как и частенько в Техасе, кухня была представлена в варианте под названием «текс-мекс», то есть при сохранении общего дизайна блюд оригинальная острота их была уменьшена в разы.

Эта черта всегда удивляла меня в мексиканцах и прочих латиносах: итак имея уже к зрелому возрасту гастрит желудка от бесконечного употребления острейших приправ и соусов, они все равно в каждом ресторане упрямо тянутся к баночкам и бутылочкам, которые при добавлении содержимого в пищу делают ее жгучей до полной несъедобности. Вероятно, пищевые традиции в этих этнических группах настолько сильны, что выдерживаются, даже если идут во вред здоровью. Под завязку мне пришлось исполнить несколько лирических мелодий на пианино, стоявшем посреди зала, чинно раскланяться перед аплодировавшей публикой, и едва только автографы не раздавать восторженным зрителям.

Все мои спутницы выглядели чрезвычайно гордыми и хотели продолжения банкета, а я, как всегда, очень хотела спать и просилась домой, смена часового пояса давала о себе знать.

Утром первым делом Глория объявила мне, что у нас сегодня снова праздник -

официальное празднование моего первого дня на этой земле, так латиноамериканцы называют следующий после Дня рождения день, и отмечают его тоже. Поэтому снова приедут гости, уже более дальние подруги. Ну что же, хотя бы понятно, что делать с этими тортами, в огромном количестве наваленными в холодильнике. Мне уже очень хотелось супа, и я предложила второй день отмечать с борщом. Глория немедленно творчески развила эту идею, и предложила устроить мастер-класс по приготовлению оригинального русского супа. Я еле упросила ее разрешить мне сварить мясной бульон заранее, на что требовалось хотя бы полтора-два часа, ведь моей подруге не терпелось начать действо, и она уже «висела» на телефоне, приглашая всех и вся.

Вытащив мясо, я срочным образом поставила его на плиту, но все равно к приезду первых зрителей бульон не был еще готов. Однако дамы нашли, чем себя занять, они уселись перед телевизором смотреть мексиканскую мыльную оперу, и почти час дружно охали и ахали, сопереживая слезам героев и почти забыв обо мне. Однако, Глория призвала всех к порядку, когда я стала чистить, резать и бросать в бульон картошку с капустой, тереть на терке свеклу и морковь, жарить на сковородке лук для зажарки и искать в холодильнике томатную пасту. Женщины уселись вокруг и буквально пожирали меня глазами – как оказалось после, ждали момента, когда же я положу в бульон рис. Самые нетерпеливые спросили меня об этом. Как же они были разочарованы, узнав, что риса в супе не будет! Заподозрив неладное, я предложила сварить рис отдельно, что Глория и сделала весьма оперативно.

Когда борщ был готов, дамы почему-то отнеслись к нему с большим недоверием – каждая налила себе в маленькую пиалку и с подозрением пробовала жидкость чайной ложечкой. Кому показалось съедобно, налили уже в тарелки размером побольше, но все равно – совсем понемногу. Буквально единицы ели борщ, как он был, и то, наверное, давились из уважения к моим трудам, а большая половина дам положила сначала в тарелку сваренный рис, сверху налив немного жидкости из кастрюли, объявив, что иначе им вообще не вкусно. От сметаны отказались наотрез, чем окончательно расстроили мой план демонстрации настоящей русской кухни…

Практика испанского языка в эти дни зашкаливала. Гости говорили так быстро, что я почти ничего понимала. Не понимали и они меня, в основном из-за разного темпа и разной мелодии речи. Но Глория оказалась невероятно восприимчивой и сообразительной. В первые же дни общения мы с ней выработали около двадцати слов и столько же устойчивых выражений (как у Эллочки-Людоедки), которыми научились обходиться. От меня требовалось говорить, как можно быстрее, а не думать, как правильно проспрягать глагол или какую форму выбрать для существительного. Можно было лепить, что на ум придет в первую секунду, потому что самое напряженное для реактивных латиноамериканцев – это ждать, когда же я, закатив глаза к небу, вычислю нужный оборот и закончу предложение – они к тому моменту уже забывали, с чего я начала. Глория понимала меня во всех самых фантастических спряжениях и склонениях, изобретенных мною прямо на ходу, и переводила для всех остальных, с моего испанского на их испанский. Грамматика страдала, но темп речи наращивался с невероятной скоростью.

«Здорово, что у латиносов праздник каждый день! Столько оптимизма! У них, наверное, депрессии вообще не бывает. Надо учиться такому отношению к жизни», – слегка завидовала я. Но позже выяснилось, что с делами ситуация обстояла куда хуже, чем с настроением. Много разговоров, и никакого, или очень мало, действия. И если большинство невыполненных обещаний меня никак не задевало, я и не рассчитывала на такое легкое воплощение в жизнь своих планов, то все, что касалось покупки машины, остро кололо при каждом новом разочаровании.

Глава 2. Дома не сидится – по Техасу и Луизиане

Эпизод 1. Покупка автомобиля

Племянник Глории, временно обосновавшийся в трейлере Аудри, был постоянным посетителем аукционов подержанных автомобилей. Как я поняла, машины на аукционах он покупал дешево, а потом продавал дороже частным клиентам, не вложив в них никакого труда. Он обещал взять меня с собой на аукцион как минимум пять раз, и каждый раз находилась причина, почему никак нельзя этого сделать. То дождь пошел, то аукцион якобы отменили, то еще что-нибудь… Ввиду того, что эти торги проходили каждые три дня, бросила надежду попасть туда я только через пару недель, а до этого верила в реальность такого обещания.

Уже через несколько дней, проведенных в ограниченном трейлерным поселком пространстве, я начала не на шутку томиться. На этот раз я даже не знала, как добраться до аэропорта, чтобы арендовать машину, общественный транспорт в Пиарленде не функционировал, а до ближайшей остановки автобуса на границе с собственно Хьюстоном было более двадцати километров. Дочь Глории согласилась отвезти меня в аэропорт рано утром, по дороге на работу, с тяжелым вздохом – совсем не в тему ей было такие круги наворачивать. Как обычно, я оформила заказ на машину заранее, с отменой бронирования, поэтому и страховку на машину собиралась заказывать, как всегда прежде делала, прямо перед стойкой фирмы, через интернет, у третьей стороны – компании Альянс, относительно дешево.

Но перед стойкой выяснилось, что правила изменились, и теперь Альянс страхует машину за 24 часа до ее оформления на стойке регистрации. К тому же за стойкой стояла молодая афроамериканка, а они меня терпеть не могут. Дама отказывалась выдавать мне машину без страховки, страховка непосредственно от арендатора стоила сотню долларов в день, даже самая дешевая. Деньги это были для меня совершенно немыслимые, поэтому я закрыла свою бронь и никакую машину у этой фирмы брать вообще не стала. И вот осталась одна в аэропорту, без общественного транспорта, чтобы домой вернуться, и звонить кому-то с просьбой о помощи посчитала неприличным, рабочий день в разгаре. Поспрашивала на других стойках в аэропорту, машин либо нет, либо опять только с бешеными страховками «от производителя». Пришлось засесть прямо там в интернет и искать у фирм-посредников. По счастливой случайности нашла за 59 долларов в день плюс их собственная страховка 11, так что машина вышла 70 долларов в день. Но ввиду того, что поездка на такси из аэропорта домой вышла бы в половину этой суммы, пришлось раскошелиться.

Безумно счастливая за рулем новой красивой машины, я решила водить весь день, точнее, оба дня. Но здравый смысл уже не просто подсказывал, он кричал: «Только расходы и никакого прихода, этак и в нищету можно вскоре скатиться!» Да, этот случай наглядно продемонстрировал, что машину арендовать стало очень затруднительно, я поменяла место жительства, переехав из центра Хьюстона (дом Оксаны, книга «Блондинка в Южных Штатах») в пригород, компании-арендаторы поменяли условия… Пришлось всерьез задуматься о покупке собственного автомобиля.

Узнав, как называется сайт с местной доской объявлений, я попыталась посмотреть машины там и позвонить по предоставленным телефонным номерам, но ни с кем из респондентов не смогла договориться о встрече. По-видимому, нужно было обладать какими-то неизвестными мне навыками, в дополнение к пониманию речи на слух. Люди отвечали расплывчато, было не ясно, то ли продают они машину, то ли нет, то ли это вообще фрики какие-то, подавшие объявление с неизвестной, но явно криминальной целью. Один из собеседников неожиданно заявил мне, что я грубая, со мной иметь дело он не будет, и бросил трубку. А я вовсе не грубая, я напористая, и так мы разговариваем по телефону в Москве – по делу, без всяких там расшаркиваний. Много позже, на языковых курсах, профессор объяснил мне, что наша экспатская привычка чеканить каждое слово делает речь действительно грубой для восприятия американцев, у них есть определенный ритм предложения, с выделением одного смыслового слова во фразе из, скажем, четырех слов – но тогда я этого и близко не знала.

Поэтому выход я видела только один –попросить Марка, пусть он поговорит по телефону, раз уж я такая грубая… Марк неизменно был для меня самым полезным человеком в Хьюстоне, и, хотя познакомились мы при весьма комичных обстоятельствах (Книга «Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне»), он неизменно проявлял благотворительность при непонятной мне мотивации, и вроде бы даже получал удовольствие от процесса оказания помощи.

Не откладывая дела в долгий ящик, я предложила Марку забрать меня из аэропорта, когда придет время отдавать арендованную машину, то есть назавтра. Мы приехали к нему домой, Марк открыл тот же самый сайт, но видел там что-то другое, чем до этого видела я, потому что никому не звонил. Я сперва наслаждалась процессом, глядя, как Марк искал машины – он напоминал мне орла, обозревающего с высоты долину и выискивающего добычу. Но терпение мое быстро закончилось, и я попыталась вмешаться. «Учишь ты повара суп варить? Нет? Вот и оставь меня в покое», – пытался отвязаться он от меня, вызвав в памяти забавные воспоминания о недавней варке борща. Но потом снизошел все же до объяснений: «Объявлений здесь очень много, просто море, но многие из них от дилеров, то есть придется заплатить 200-300 долларов сверху настоящей цены. Поэтому надо больше, чем на сами автомобили, смотреть на людей, которые их продают, это должна быть приличная семья белых американцев». «Как же узнать, кто там продавец?» – недоумевала я. «По стилю объявления уже многое понятно, а звонить я буду, только когда отберу два-три самых подходящих варианта», – сказал он, как отрезал.

Через час мы выехали на просмотр первой машины. Находился адрес на краю географии даже для Хьюстона, за автомобиль 1999 года выпуска хозяйка просила 900 долларов, короткий тест-драйв показал, что машину нужно просто выбросить на помойку немедленно, а не просить за нее каких-то денег. На этот просмотр мы ехали около часа, по следующему адресу – еще час…

Так я поняла, что за тысячу долларов ничего не куплю. Дешевых машин вроде было и много, но когда выезжаешь на них смотреть, жалко времени потом, выглядят они вовсе не как на фото, а уж едут… Непонятно, следующие двести метров проедут или заглохнут. Точно так же разбились и мои надежды показать авто перед покупкой мастеру для определения поломок, поэтому я машину выбирала просто уже по звуку мотора. Ведь поехать в мастерскую в этих условиях, когда сначала встречаешься с продавцами после длительного проезда к ним, а потом неизвестно, насколько быстро стемнеет, где находится механик и, если даже близко, он скорее всего окажется знакомым этих людей и скажет то, что им надо. Подытожила свои невеселые мысли: новая, неизвестная мне среда, слишком специфичны люди, разговаривают иначе (если я их вообще понимаю), другой менталитет – вобщем, без Марка действительно идея не подлежит воплощению. Но Марк не будет меня бесконечно катать, вот он выделит день, максимум два, а потом своими делами займется, и все на этом, конец проекта. Поэтому буду покупать машину гораздо дороже, чем собиралась, и одному Богу будет известно, что там у нее внутри. Но мне это должно быть не так уж важно, это будет моя первая машина здесь, и, скорее всего, не последняя.

У молодой семьи, что приехала на следующую встречу, прихватив своего двухмесячного малыша, автомобиль оказался самым приличным из просмотренных в этот день. Правда, кожаная обивка на передних сиденьях была здорово потерта, но ведь можно и чехлы на них надеть. Марк заливался соловьем, демонстрируя качества классного продажника, а в нашем случае покупателя, виртуозно умеющего торговаться. Молодые супруги очень загрустили, когда Марк назвал финальной такую цену, что была почти вдвое меньше начальной, но для меня и эта, новая, цена все равно казалась слишком высокой. Девушка стала звонить отцу, живущему по соседству, тот через пару минут приехал и вдруг заявил: «Иностранке лучше не продавать, потом от нее (иностранки то есть, и меня конкретно) могут возникнуть всяческие неприятности». Это был неожиданный ход, я распрощалась с мыслью о покупке машины, но пара обещала «подумать до завтра».

И вот с утра – долгожданный звонок, мы с Марком мечемся по разным банкоматам в поисках наличных, которые надо отдать за автомобиль, а молодые люди приезжают с готовыми уже документами на куплю-продажу. Подписание бумажек, передача американских дензнаков из одних рук в другие – и вот я уже еду в Пиарленд за рулем своей личной машины!

Будем считать, что под жарким солнцем Техаса белый цвет предпочтительнее))) Наслаждаюсь прохладой кондиционера, тревожно прислушиваюсь к работе двигателя, и стараюсь отогнать от себя мысль, что без страховки ездить нехорошо, и что рано или поздно этим вопросом придется заняться, надо только дать возможность Марку немного отдохнуть от моего общества.

Припарковавшись на площадке у трейлера, я вылезла из машины с видом триумфатора, еле отодрала от себя визжавшую от восторга Глорию и побежала в дом, подключаться к интернету. С наслаждением отменила резервацию машины, на всякий случай заказанную на ближайшие выходные, мысленно показывая комбинацию из трех пальцев и той афроамериканке, что не давала мне страховку в прошлый раз, и всем арендным компаниям, вместе взятым – больше от меня они денег не увидят!

Через некоторое время я прошла перерегистрацию машины на нового владельца в специальной инспекции, и техосмотр перед тем, как пройти эту самую перерегистрацию, а даже страховку сделала. Но на аукцион подержанных автомобилей через много месяцев все же удалось попасть – не для покупки машины, а просто для общего развития и знакомства с местными реалиями. Пригласил меня туда мой старинный приятель – архитектор Фабио, который вдруг решил, что пришла пора ему параллельно заняться частным бизнесом, и подумывал о скупке подержанных машин с их последующим ремонтом и реализацией.

Итак, мы вошли в большой ангар, в котором по центру было установлено что-то типа помоста, там восседал человек в ковбойской шляпе и что-то очень быстро говорил в микрофон. Я даже сначала подумала, что это предварительное выступление юмориста, для «разогрева» публики перед аукционом, например, потому что все вокруг громко смеялись. Но прислушавшись, стала разбирать, как выступающий тараторил: "Лот № 2, начальная цена 500 долларов, кто больше, брум-брум-брум-брум-брум (буквально так! Но, возможно, и рум-рум). Вот тот парень, слева во втором ряду, 900 долларов, кто больше, брум-брум…"  и так далее. Машины заезжали в ангар по очереди, одна за другой, покупатели осматривали их навскидку, причем на каждую машину уходило около одной минуты, не больше. В целом все действо продолжалось минут двадцать, после чего Фабио пояснил мне, что все (!) машины оказались проданными. По каким критериям оценивали их присутствовавшие покупатели, так и осталось загадкой, но опыт в таком деле нужен колоссальный, конечно.

Потом мы поехали в ресторан, где Фабио угостил меня обедом. За соседним столиком сидел ветеран Второй мировой войны, старый дедушка, которого Фабио знал – периодически переводил ему какие-то деньги в качестве благотворительности. Я обратила внимание, что старичок был вооружен, почувствовала себя немного неуютно в этом ресторане и пожаловалась Фабио. У нас тут же возникла дискуссия по этому поводу. Он обратил мое внимание на то, как много людей в Техасе носят с собой оружие, то у одного, то у другого из-под куртки виднеется краешек рукоятки. В основном это пистолеты, все они заряжены и готовы к немедленному применению. Но бояться этого, по убеждению Фабио, не надо. «Вооруженные люди – самые мирные в США, они проходят медицинский осмотр, хорошо знают, как обращаться с оружием, и несут полную ответственность. Оружие носят только для защиты» – утверждал он. Сам Фабио всегда возит свой пистолет уложенным возле сиденья под правой рукой, а когда выходит из машины, перекладывает во внутренний карман куртки. Обойма с патронами всегда полна. Ввиду того, что я этого никогда не замечала, так виртуозно он проделывал эти манипуляции, и до сих пор не выработала еще собственного однозначного отношения к этому явлению, долго спорить не стала, изменить все равно ничего не смогу.

Эпизод 2. Сан-Антонио, Остин и Даллас

Машина вела себя вполне прилично, пару раз мы протестировали ее в поездках на пляж, и вот решились, едем в Сан Антонио. Всего-то три часа по трассе, с заказанным детьми Глории отелем и выданными средствами на посещение ресторанов.

Этот город просто великолепен! Такая маленькая Венеция, только без плесени на стенах зданий. Ожидаемой толпы туристов, правда, нет и в помине. Тишь да гладь, в ресторанчиках у воды можно приятно посидеть в тенечке, наслаждаясь бокалом мартини и глядя на речные медленные воды, от которых веет прохладой. По реке плавают барки с желающими покататься за смешную цену, а ближе к вечеру кругом слышна живая музыка, на каждом метре буквально. К ночи толпы все же собрались, разномастный народ слонялся туда-сюда по набережной, а молодежь выплясывала на открытых дискотеках.

Река – извилистая и с притоками, вдоль берега сооружен пешеходный помост из камня, посажены тропические растения, установлены скамеечки, сделаны искусственные водопадики… Красота! Все гуляют, и каждые сто метров есть лесенка, с выходом наверх, на улицу и проезжую часть, и там тоже очень красивые дома. Не ожидала такого в Техасе. Теперь Эль Пасо кажется пыльной деревней, а Хьюстон – индустриальным монстром без единого уголка живой природы.

Город врачей и студентов, здесь есть несколько университетов и большой медицинский центр трансплантологии. Жаль, что у нас мало времени, ведь здесь столько музеев, парков и особенно музыкальных фестивалей! В Сан Антонио надо приезжать на неделю минимум, и приедем когда-нибудь, конечно. А пока что – две бессонных ночи, два дня на ногах – ценой неустанных гуляний деньги, выданные семьей, удалось-таки освоить!

Глория очень рада новым впечатлениям, и мы постоянно с ней хохочем – я научилась шутить на испанском, куда деваться…

Вдохновленные первым успехом, на следующей же неделе мы собрались в новую поездку. Те же три часа, но по другому шоссе – и вот мы в Остине, столице Техаса.