Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне

«Снова в дорогу, снова в дорогу нам торопиться, надо узнать, надо узнать, что там за птица?» (детская песенка). Действительно, почему столицу Техаса разместили в относительно маленьком городе Остин? Выясним, конечно, только вот кто придумал такое ограничение скорости на прекрасных многополосных автострадах? Для россиянки за рулем это просто мука)))

Как оказалось, это такая особенность устройства США – столицы штатов располагают почему-то всегда в небольших городах, в стороне от промышленных центров. Таким образом, вероятно, уменьшают трафик и в целом удешевляют обслуживание государственных учреждений, но уж очень непривычно. Впрочем, население Остина растет невероятными темпами, так как он стал столицей еще и для компьютерщиков и прочих специалистов в области высоких технологий, и по популярности теперь соперничает со знаменитой Силиконовой долиной в Калифорнии.

Но при первом же взгляде на Капитолий приходится соглашаться – да, столица. Величественно, монументально, супер, как патриотично. Тем более с 1840 года аж… с такой древней историей не поспоришь, однако.

Узнала, наконец, кто такие рейнджеры. Первое неформальное подразделение техасских рейнджеров было создано «отцом Техаса» Стивеном Остином (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD,_%D0%A1%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D0%BD_%D0%A4%D1%83%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D1%80) в 1823 году (https://ru.wikipedia.org/wiki/1823_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) для защиты американских переселенцев на территории Техаса, принадлежавшего в то время Мексике. Они охраняли общественную безопасность, а именно: занимались расследованием уголовных преступлений, поимкой разыскиваемых преступников, восстановлением общественного порядка – серьезные ребята.

Здесь, в парке возле правительственного здания, девушки по мексиканскому обычаю отмечают кинсеньеру – вступление в пору зрелости. Неосведомленные могут только удивляться, откуда в одном месте столько нарядных невест без женихов – а это родители девушки в долги залезли, лишь бы справить ей приличное платьице на пятнадцатилетие.

Кроме парка, в Остине оказалось множество симпатичных мест для отдыха, ботанический сад один чего стоит. Опять же Hot Springs (горячие источники) – осуществилась наконец моя подростковая мечта – помочить ноги в реке Колорадо.

Изумительная музыкальная жизнь города прошла мимо… потому что таких пробок нет, наверное, больше нигде, хотя казалось бы трудно удивить бывшего водителя по Москве. Остин – город-пробка, всегда, во всех направлениях. Однако уличные музыканты почти компенсировали все разочарования, один человек сумел изобразить целый джаз-банд.

Глории так понравилось разъезжать со мной по городам и весям, что остановить ее было невозможно, она снова и снова выпрашивала у своего семейства денег нам на дорогу в новые неизведанные дальние дали. Следующим в списке стоял Даллас – второй по величине город в Техасе после Хьюстона. Но на этот раз дети призвали мамашу к совести и предложили пожить не в отеле, а у знакомой, как у нас сказали бы, «седьмая вода на киселе». Лучшая подруга по колледжу той самой незадачливой невестки Мидии, по имени Есения, обосновалась в Далласе, как-то очень удачно выйдя замуж (в отличии от Мидии, имевшей несчастье связаться с выпивохой – сыном Глории). Есения готова была нас принять в своем большом доме в престижном районе Далласа, а также сопроводить нас на экскурсию по городу на своем фешенебельном автомобиле.

До Далласа мы ехали 5 часов, и моя новая машина развивала какую угодно скорость, главное – на патруль бы не нарваться на трассе. Быстро нашли нужный дом, побросали сумки, перекусили и поехали осматривать центр.

Есения попросила меня сесть за руль ее автомобиля, мотивировав это тем, что обычно ездит только в булочную за углом, не дальше, а на дороге к центру города будет неуютно чувствовать себя за рулем. И вообще боится хайвеев и связанной с ними толкучкой. Мне не составило никакого труда отвезти всю компанию в даунтаун (с нами напросилась маленькая дочка Есении), и для парковки мы выбрали самую центровую стоянку, как позже выяснилось, частную. Напротив Пионерского парка мы совершенно легально припарковали автомобиль, заплатив за три часа, так мы прикидывали по времени свою прогулку, немалые деньги. Только вот как именно оплачивать, было не ясно, у выхода стоял автомат, и инструкции в нем было очень невнятными. Вывернувшийся неизвестно откуда молодой парень предложил нам помощь. Он бойко декламировал инструкции, появляющиеся на экране, а в нужный момент принял у меня денежные купюры и вложил их в автомат. Затем он выдал мне квитанцию об оплате, которую рекомендовал положить изнутри машины на лобовое стекло – все было сделано честь по чести.

Даллас сразу же впечатлил своим ухоженным старым центром, где высотные здания очень гармонично перемежались со старинными особняками. Затем мы пошли на Pioner Plaza, которая названа так в честь первопроходцев Америки. Пионер Америки – это охотник или ковбой, человек зрелый и опытный. На этом самом месте когда-то была ярмарка скотоводов, с той ярмарки город и начался. Чтобы напомнить об этом, а заодно развлечь туристов, местные жители поставили здесь «скромный» памятник: десятки круторогих быков и коров в сопровождении трёх конных ковбоев переходят речку, все из бронзы в натуральную величину, причем речка хоть и небольшая, но настоящая.

Мне понравилось фотографироваться с ковбоем. Чувствовала себя, как та девушка, что «на позицию провожала бойца».

Забегая вперед, скажу, что на следующий день, уже на моей машине, мы съездили в другое примечательное место – Форт-Уорт, где жители оставили практически нетронутым старый район “Скотный Двор». Именно здесь можно найти “настоящие” ковбойские салуны, в специальные часы представлений по местным дорогам пастухи, как и раньше, прогоняют стада длиннорогих (long horn) быков, а на местных аренах постоянно устраиваются родео.

А в тот солнечный день мы посетили и другие достопримечательности центра Далласа, пообедали в соседнем Мак Дональдсе наскоро и поспешили вернуться на стоянку – время парковки подходило к концу. Каково же было наше удивление, когда машину Есении мы увидели «демобилизованной» – другими словами, к передним колесам было прицеплено специальное устройство, не позволяющее им крутиться. Устройство было заперто на замок, и было непонятно, кто же такое умудрился сделать и почему. На лобовом стекле под дворником нашлось объяснение происходящему, в виде желтого листика с телефоном владельцев парковки, а точнее, менеджеров, занимающихся нарушениями парковочных законов и правил. Я бросилась звонить, но мне ничего не объяснили по телефону, а пообещали прислать «представителя».

Действительно, довольно быстро прикатил на мотоцикле парень, и объяснил нам, что наша квитанция об оплате парковки пробита вроде бы и на то время, что мы отсутствовали, но на вчерашнюю дату. Мы достали этот квиточек из машины и долго вертели в руках, не понимая, как такое могло случиться – в самом деле, дата была не актуальная! Потом успокоились немного, вспомнили по частям весь процесс оплаты и догадались, что добровольный помощник успел подменить нам квитанцию в какое-то мгновение ока – мы ведь втроем стояли рядом и смотрели на него! Вот уж точно «ловкость рук и никакого мошенства»… А главное – зачем? Он что, хотел настоящую квитанцию использовать для легальной парковки своего автомобиля, то есть, припарковаться за нас счет? Как-то уж очень сомнительно.

Позже Марк поведал мне золотое правило парковки в любом американском городе: никогда не оставлять машину в даунтауне! Все мошенники сосредоточены именно вокруг старого центра, и обман доверчивых приезжих приносит неплохие дивиденды. Ловкачи действуют в сговоре с владельцами стоянок, делят прибыль и живут припеваючи. А делить было что… Когда «представитель» озвучил сумму штрафа в 400 долларов, которые он мог принять только наличными, мы впали в прострацию. Есения стала звонить мужу, потому как машина была оформлена на его имя, да и вообще, очевидно, это был традиционный способ решения всех проблем, перекладывать все на супруга. Но связь была плохой, и он ничего не понял, только осознал, что что-то пошло не так в нашей прогулке, и зашелся неистовым криком – Есения сбросила звонок и отключила телефон. Я, мрачно подсчитывая в голове общие убытки, предложила поделить сумму между нами тремя, и только Глория не впала в уныние. Она заявила парню, что мы сейчас вызовем полицию и будем проводить расследование – искать того мошенника, что подменил нам квитанцию, затребовать записи с видеокамер, чтобы это доказать и прочее в том же духе. «Но ведь вы же с ребенком, на улице такая жара, а вызов представителей власти с последующими разборками займет весь остаток дня? – в растерянности лепетал парень, видимо, он рассчитывал совсем на другую реакцию. – Вас будут бесконечно вызывать в суд, дело затянется на месяцы…. А у меня, вообще-то, рабочий день заканчивается через двадцать минут. Поэтому думайте, как собрать деньги, вон банкоматы за углом, а я в сторонке подожду». Встав «в сторонку», он принялся лихорадочно звонить куда-то, а мои латиноамериканские подруги принялись болтать, обсуждая ситуацию, всплескивая руками, закатывая глаза к небу, громко удивляясь, как можно было так опростоволоситься – все, что угодно, только никто не вызывал никакую полицию и не собирался идти в банкомат.

Парень без энтузиазма смотрел на все это действо, и через двадцать минут потерял терпение. «Сколько у вас есть?» – спросил он, снова приблизившись. «Мы, может быть, найдем пятьдесят», – отвлеклась от ахов и охов Глория, но, порывшись в кошельке, нашла сорок пять. «Давайте хоть это», – недовольно процедил «представитель», открыл замки механизмов своим ключом, отцепил их от колес в помощью специальных инструментов и укатил восвояси. Мы тоже уехали, но настроение было далеко не приподнятым, Есения всю дорогу причитала, предвкушая, как ей сейчас достанется от мужа.

Отдохнув несколько дней после приезда из Далласа, Глория неожиданно попросила меня еще об одной поездке – в городок Порт Лавака, расположенный у моря, если направляться на юг, крошечный и ничем особо не примечательный. Я не могла отказать подруге, всего-то три часа езды по сельским дорогам – удовольствие, не работа! Там мы прошлись по маленькому пирсу, проехали вдоль и поперек все четыре улицы, заглянули в каждую почти кафешку – все это выглядело очень загадочно, а Глория мрачнела на глазах. Наконец, она мне поведала романтическую историю своей любви, прояснив, зачем мы здесь: «Я думала, может, встречу его случайно на улице или в баре, когда мы расстались двадцать пять лет назад, он жил здесь, в Порт Лавака. Но, как видишь, не встретила».

По дороге обратно Глория то смеялась, то плакала – очень уж расчувствовалась, предаваясь воспоминаниям. Вот ее история. В Гондурасе она была любимой дочкой в весьма зажиточной семье, ни в чем не знала отказа, закончила колледж, получив специальность секретаря-референта и освоив основы английского языка. Родители же подобрали ей жениха, поэтому долго работать не получилось, по местным традициям, женщина должна ухаживать за мужем и детьми и все свое время посвящать этому занятию. Детей они родили пятеро, но кому и зачем пришла идея перебираться всей семьей в США, Глория умолчала. Почему-то именно ее оправили первопроходцем. Приехав в Хьюстон, первым делом Глория влюбилась в рок-музыканта, гринго (белого американца родом из северных штатов), и воспоминания об этом чувстве греют ее исстрадавшуюся душу до сих пор. Этот парень взял ее с собой на гастроли, везде они ездили на мотоцикле, она обнимала его за талию, а волосы развевались по ветру… Я поняла, откуда у Глории такая тяга к музыкальной культуре тех лет, а также поистине энциклопедические знания по этой теме. Затем они поженились (!), потому как Глория соврала, что свободна от брачных уз, никаких отметок в паспорте у нее не было, и уж тем более она умолчала об оставшихся в Гондурасе детях. Все собиралась и собиралась рассказать своему новоиспеченному мужу, но не было случая, к тому же она боялась и не хотела разрушить свою сказочную идиллию. Но разрушилась она совсем с другой стороны.

Обеспокоенные молчанием жены и мамы, родственники в Гондурасе подняли тревогу. Мобильные телефоны тогда еще не были в таком широком ходу, найти и достать Глорию было сложно. Тем не менее она вышла на связь сама, позвонив старшей дочери. Урания была подростком, но позицию заняла решительную. «У меня есть папа, и других отцов мне не надо, – декларировала она, – и если ты так уж влюблена, оставайся со своим музыкантом, а я тебя больше знать не хочу, и всем остальным скажу то же самое. Забудь, что у тебя есть дети!» Оповестив всю родню о том, что Глория нашлась, Урания организовала сильное давление и с их стороны, в ход шло все – уговоры, ссылка на семейные традиции и чувство долга. Глория сдалась. Мучительно объясняя свою ситуацию любимому, она не смогла подобрать правильных слов, а может, он бы и не понял даже самых правильных, так был обижен. Контактов своих не оставил, развод оформил самостоятельно, Глория вернулась в Гондурас пристыженная. Семейные ценности восторжествовали, вся семья постепенно перебралась в Техас, но первый муж Глории не прижился на американской земле – сначала лучшим другом его стал стакан виски, затем он заболел диабетом и располнел так, что не мог встать с кровати, на ногах развивались трофические язвы… Глория самоотверженно ухаживала за супругом, он болел долго и тяжело, вся семья снабжала его лекарствами и алкоголем, от которого он уже не мог отказаться, не смотря на болезнь. Глория овдовела за семь лет до моего приезда. Урания дает ей деньги по первому требованию и, несомненно, до сих пор чувствует свою вину в том резком прекращении маминой «лебединой песни».

Эпизод 3. Майкл и «белоснежное чудо»

Глории позвонила подруга из Нью-Орлеана, они вместе учились в колледже в Гондурасе. Наверное, свежие впечатления молодой души – вместе слушать скучных преподавателей или списывать друг у друга контрольные, влияют на то, что такие связи остаются самыми крепкими на годы, во всяком случае, на примере Глории это было так. Нина, так звали подругу, утверждала, что Глория по молодости была невероятно насмешлива и любимым ее занятием было хохотать до упаду. Глядя на юношескую фотографию Глории, в это можно было поверить.

Нина умилялась этим воспоминаниям и говорила, что нужно непременно встретиться. Сама она была из еще более зажиточной семьи, родители по достижении определенного возраста даже выделили ей несколько отелей в Гондурасе во владение. Из этого источника Нине пошёл стабильный постоянный доход, при всем при том, что текущими вопросами занимались менеджеры, живущие на месте. К этой «путевке в жизнь» родители добавили очень зажиточного жениха, гражданина США, происхождением также из Гондураса. Нина не работала, жизнь вела размеренную, муж оказался спокойным, трудолюбивым и добрым человеком, дом был полной чашей. Она обещала показать нам Нью-Орлеан и окрестности, и приглашала пожить как минимум неделю.

За пару дней до намеченной поездки я зашла в кафе, подкрепиться между какими-то своими разъездами по городу, и за столик ко мне подсел очень представительный джентльмен, назвавшийся Майклом. Узнав, что я русская, он засыпал меня вопросами о России, затем принялся показывать видеоклипы с видами Кремля в своем телефоне, а затем объявил, что было бы интересно встретиться со мной на выходных и поговорить подробнее. Я ответила, что, к сожалению, в следующие выходные я занята, уезжаю в Нью-Орлеан. «На этом корыте, что ли? – так неуважительно Майкл отозвался о моем автомобиле. – Не могу поверить, что на такое можно решиться, это ведь очень длинная дорога». «У меня нет других вариантов, и у моей латиноамериканской подруги тоже, – обиделась я. – Вообще-то, мы на этой машине уже весь Техас объехали вдоль и поперёк, и ничего». «Это до поры до времени ничего… и потом, лето, жара, вы запасной автономный кондиционер с собой взять не планируете, на тут случай, если с этой старушкой что-нибудь случится?" – продолжал посмеиваться он. Я уже не знала, что отвечать, когда он резко встал, взглянув на часы: "Когда выезжаете? Послезавтра? В восемь утра будь возле проката автомобилей Энтерпрайс на Бродвее в Пиарленде, я вас отправлю на нормальный машине", – и стремительно покинул кафе. Я осталось сидеть с открытым ртом, даже попрощаться и то не успела.

Поразмыслив, я решила считать шуткой это заявление, но какая-то сила привела меня тем не менее к порогу агентства по прокату автомобилей в назначенное время. Дома ждала озадаченная задержкой Глория и собранные в дорогу сумки. Майкл появился на полчаса позже, на ходу через плечо бросая фразы с оправданиями по поводу пробок. Не разговаривая особо со мной, он сразу же метнулся в агентство. Как выяснилось, он заказывал машину заранее – из окна диспетчер указал на новую Тойоту Авалон, которую я сразу же про себя окрестила «белоснежным чудом». Майкл подписал странный контракт, в котором нигде не была указана моя фамилия, и вручил мне ключи от машины. «Пять дней хватит?» – спросил он деловито, уже направляясь на парковку к своему огромному джипу. «Да, конечно, но ведь нужна страховка?» – ничего ещё не могла понять я. «Страховка автоматически гарантирована моей золотой картой», – ответствовал он, уже открывая дверь своей машины и давая понять, что ему некогда отвечать на глупые вопросы. «Рядом мексиканская граница, и ты меня всем не знаешь, не боишься, что я ее угоню, и не найдут ни меня, ни Тойоту?» – сделала я финальный заход. «Я почему-то уверен, что ты хорошая девочка, и всё сделаешь правильно. Не забудь в день окончания контракта бросить ключи вот сюда, в это окошечко», – инструктировал он, уже довольно нетерпеливо, порываясь закрыть дверь. «Мы ещё увидимся?» – кричала я вдогонку. «Да, конечно, как только у меня выдастся свободное время», – он послал мне воздушный поцелуй и резво покатил по проспекту. Я же не могла наглядеться на это почти произведение искусства, которое получила в пользование таким необычным путем. Тронувшись с места, оценила все отличные ходовые качества "белоснежного чуда", а встречавшая меня Глория не могла поверить своим глазам.

Никогда я не вела машину так осторожно, с соблюдением всех скоростных ограничений, как в эти дни – до такой степени хотелось соответствовать доверию, оказанному мне великодушным джентльменом. Сам он мне тоже очень приглянулся – высокий и стройный, с безупречными манерами, в дорогом костюме, с потрясающей стрижкой, Майкл выглядел ухоженным, молодым и спортивным. Найдя всю возможную информацию о нём в интернете по имени, указанному в контракте аренды, я выяснила, что Майкл Скаррингтон, пятидесяти восьми лет, холост, работает руководителем проекта в нефтяной компании. «Мужчина моей мечты», -вспомнила я фразу главной героини из фильма "Секс в большом городе", и в тот момент готова была под этой фразой подписаться.

Вернувшись в Хьюстон, я положила ключи в означенный ящик и сразу отписалась Майклу. К сожалению, следующей нашей с ним встречи пришлось ждать почти месяц, да и не порадовала она особо. В шикарном ресторане мы заказали пиццу за безумные деньги, и за неспешной беседой, в основном удовлетворяющей его интерес к подробностям жизни обычного человека в России, Майкл спросил меня, как бы между прочим: «Ты здесь хочешь обосноваться и получить вид на жительство с помощью замужества, не так ли? А интересно, я тоже являюсь частью твоего брачного плана?»

Я совсем не готова была к такому вопросу, не говоря уж о том, что в целом терялась в его присутствии. И пока я подбирала слова, он уже ответил за меня: «В нашем отделе есть русская женщина по имени Ольга. Она уже 15 лет работает на компанию, добилась хорошей позиции, очень мне нравится, но времени на личную жизнь у нее совсем нет. Не вариант. Или вот в смежном отделе, секретарь Лена, тоже русская, была замужем десять лет за нашим боссом, теперь они развелись, и она подыскивает нового мужа. И хотя, как я понял, к русским женщинам испытываю особенное притяжение, конкретно эта красотка Леночка для меня слишком молода. Мне все же хотелось бы провести остаток лет с дамой, близкой мне по возрасту. Однако же, выбирать я буду из таких вот Олечек и Леночек, уже прошедших не только первый период адаптации в Америке, но и в целом состоявшихся в этой стране», – подытожил он.

Глупо было обижаться на правду, какой бы неприятной она ни была. Особенно если ее высказал человек, только что сделавший для меня хорошее дело. Поэтому, в очередной раз проглотив сказанное и мило распрощавшись, я сделала для себя вывод: возраст, когда я могла приобрести тот статус, что Леночка или Олечка, безвозвратно упущен, но это не значит, что от борьбы надо отказаться совсем. Буду исходить из той базы, что есть на данный момент, и обязательно что-нибудь получится. Ну а такие мужчины, как Майкл… они, возможно, еще ждут за дальним горизонтом, главное – верить.

Глава 3. Мэтью из Корпуса Кристи

Эпизод 1. Решительный парень, «сделавший себя сам»

Совершенно неожиданно на одном из сайтов знакомств респондент из Корпуса Кристи написал мне в первом же письме: «Приеду в Хьюстон познакомиться, у меня серьёзные виды на тебя, оставь свой телефон и адрес». Я прикинула, что для этого ему придется преодолеть расстояние примерно в 350 км, и сочла это глупой шуткой – впрочем, номер телефона я ему оставила. Занявшись другими делами, погрузилась в обычную круговерть, без подсчета дней недели. В семь утра в субботу была разбужена смс сообщением: «Я выехал». Кто выехал, куда выехал, спросонья было совершенно не разобрать. Я перезвонила, и оказалось, что тот решительный мужчина из дальнего приморского города приедет, «как договорились», и три часа назад он уже вывел свой трак на трассу. Не решившись будить меня слишком рано, звонит уже с середины дороги. Я впала в легкую панику: похоже, я должна перекроить все свои планы на выходной, раз парень едет издалека. Адрес Глории давать ему было преждевременно, и мы договорились встретиться в кафе за два блока от нашего дома.

Я с любопытством озиралась, стоя возле входа в заведение – ведь не каждый день «серьезные виды» на меня возникают еще до встречи со мной! Ошибиться было трудно – белый трак огромных, невероятных размеров с трудом втиснулся на парковку, заняв сразу два разлинованных места. Из него выпрыгнул мужчина в пятнистом защитном костюме. Вот уж кому бы я не дала 58 лет! Невысокий, плечистый, хотя и с приличным животом, но двигавшийся шустро, карие глаза благодушно смотрели из-под козырька бейсболки. Круглое лицо, щеки с ямочками, курносый нос – и невероятное обаяние, подкрепленное широченной улыбкой. Заказав кофе, он не стал откладывать дело в долгий ящик. Тут же объявил, что зовут его Мэтью, родом он из Массачусетса, но переехал в Корпус Кристи из-за работы, что я понравилась ему по фото, и он решил на мне жениться. А виду того, что в жизни я оказалась лучше, чем на фотографии, решение его окрепло. Ну конечно, мне нужно время подумать и узнать его получше, и для начала он приглашает меня сегодня провести время так, как мне хочется.

Мне хотелось на пляж, но оставить Глорию одну представлялось нечестным. Попросила Мэтью подождать у кафе, пока съезжу за купальником. И вернулась ни с одной только Глорией, а ещё и с выводком приехавших к ней в гости на выходные внучат. Но мой жених отреагировал спокойно, рассадил всех по сидениям своего трака и действительно поехал на пляж. Там он разделся только до пояса, поскольку не ожидал такого поворота событий (а чего, интересно, он ожидал?) и плавки не взял, зато имел возможность детально рассмотреть мою фигуру в купальнике. Результат ему, видимо, понравился – когда все дети наплескались, он пригласил всю нашу ораву есть мороженое в одном ресторане, потом на обед в другом. Надо ли говорить, как этот мужчина понравился Глории?

На этот раз она превзошла сама у себя в попытках меня расхвалить: и хозяйка-то я замечательная, к тому же интеллигентная, образованная, а то, что красавица, объяснять не надо, и так всё видно. На этой торжественной ноте мы и закончили наш обед, дружно все засобиравшись домой. Парень отчего-то решил, что я проведу с ним все выходные, и намеревался поселиться в гостинице где-то рядом, в Пиарленде. Мне пришлось его разочаровать, ведь и так все встречи и дела этой субботы были передвинуты на следующий день, и воскресенье вышло невероятно плотным по графику. Я ласково напомнила, что такой договорённости у нас не было, и что ему лучше поехать обратно домой, долго ведь ещё добираться. Мэтью выглядел несколько обескураженным. Однако, к тому времени я уже просмотрела карту в интернете, и выяснила, что Корпус Кристи находится вблизи от островов Падре Айленд, знаменитых превосходных пляжами, и что мы с Глорией там ещё не бывали. Поэтому я пообещала, что приеду сама, правда, скорее всего не одна, а с той же самой своей гондурасской подругой. Выводок детишек может либо вовсе отсутствовать, либо быть заменен на других. Он точно не заметит, я и сама-то не могу всех внуков Глории запомнить в лицо и по именам. На том мы и распрощались.

Через одни выходные на следующие, мы уже грузили в мою машину детей, пляжные зонтики и кресла, напитки и перекус, и через пять часов были на месте. Мэтью заказал нам многоместную комнату в отеле у самого моря, и два дня он приезжал рано утром, проводил с нами день, и уезжал поздно вечером. Мы переезжали на пароме на острова, детишки едва не выскакивали из окон машины и визжали от восторга. Посетили дельфинарий, дружным семейством ходили ужинать в ресторан. Удивляясь, как щедро Мэтью платит за весь коллектив, я не очень понимала его желание привечать всю команду. Перед нашим отъездом обратно в Хьюстон мы выбрали-таки время поговорить наедине, и он рассказал мне историю своей жизни.

Родители его и шестеро братьев-сестер, все были фермерами. С детства он выполнял работу преимущественно физическую, в 12 лет уже водил трактор, с отцом ходил на охоту и ловить рыбу. Смотреть телевизор было недосуг, режим дня был расписан под завязку, так как помимо работы на ферме включал в себя еще посещение школы и приготовление уроков. С раннего утра до поздней ночи всей дружной семьей они работали в поле и ухаживали за скотом, дети делали уроки после захода солнца, старшие помогали младшим, но не особо усердствовали в учебе, всех одолевало одно желание – поскорее лечь спать. Так они взрослели, заканчивали школу, обзаводились семьями. Мэтью один не хотел продолжать дело родителей и мечтал вырваться из их фермерского хозяйства. Единственный путь, который он для себя увидел, лежал через солдатские сапоги. Добровольцем записавшись в армию, по результатам тестовой стрельбы из винтовки он был сразу распределён в снайперы, ведь рука охотника была замечательно тверда.

По рассказам моего жениха, он служил в специальном подразделении, откуда его отправляли в командировки в разные страны, в такие же засекреченные организации, как и та, где он проходил службу. Бывал он, в частности, и в Санкт-Петербурге, в огороженный забором военной зоне, но на экскурсию по городу и в Эрмитаж их все же вывозили. В одних местах Мэтью учился, в других выполнял боевые задачи – такие, как из засады застрелить кого-нибудь, очень нужного одной стороне, партии или группировке, и совсем не нужного другой. «Неправду показывают в тех фильмах, где выстрел снайпера делает аккуратную дырочку во лбу. Обычно голова человека от попадания пули раскалывается, как орех, и брызги с осколками черепа разлетаются во все стороны», – откровенничал он, и мне уже не хотелось обсуждать возможные ошибки кинематографа и калибры пуль. Я думала о другом – легко ли мне будет убежать от такого человека, если в отношениях что-то пойдет не так? Поэтому первым делом я поинтересовалась – есть ли у него ружье, а если нет, не собирается ли он его купить? Он поклялся, что не будет никогда покупать огнестрельное оружие. Потому как, когда его достало расплющивать головы врагов Отечества из снайперской винтовки, он подал прошение об отставке из армии на почве пацифизма, и демобилизовался по весьма сложной схеме. И теперь после этого ему оружие даже и не продадут… Не особо просто развязаться с такими войсками без особой причины, наверное, но рассказ все равно выглядел немного фантастическим.

Не сочтя нужным предупредить меня заранее, во второй мой приезд Мэтью повел меня к юристу. Предысторию, она же основание для обращения к служительнице закона, он рассказывал уже по дороге в юридический офис. Любвеобильная (а может, попросту не видевшая белого света от бесконечной пахоты на ферме) мамаша Мэтью после долгих лет в деревне, вдохновившись примером сына, тоже решила поменять жизнь: развелась с мужем, и, получив немалую сумму в долларах за половину хозяйства, поселилась в ближайшем городке. Там она влюбилась в молодого поляка-нелегала. Они заключили брак и уже начали было оформление документов поляку на Грин карту, когда неожиданно выяснилось, что у новоиспеченного мужа в родной Польше было несколько судимостей. Вместо долгой и счастливой совместной жизни получилась стремительная депортация. Мама Мэтью впала в депрессию, шлет мужу письма в его далекую страну и не спешит разводиться. Однако этот ее опыт предостерег ее сына от женитьбы "с закрытыми глазами".

Я, как была, прямо с пляжа, в открытом топике с голыми плечами, чувствовала себя неловко под офисным кондиционером и в официальной обстановке. Адвокат, строгая молодая женщина по имени Лаура, около 40 лет, явно латиноамериканского происхождения, оценивающе посмотрела на мои растрепанные морем и ветром белые волосы, перевела взгляд на моего спутника, который пришёл прямо с работы, в спецовке и в грязных бутсах, и в ее взгляде отразилось сомнение насчет нашей с ним пылкой взаимной любви. Она немного смягчилась, когда я заговорила с ней на испанском. Этот язык я всегда лучше английского понимала в Техасе, и не в первый раз использовала его для повышения лояльности собеседника. Адвокат выспросила у меня все детали моей биографии, объявила, что, будучи туристской, выходить замуж теоретически нельзя, а практически можно. Надо только доказать, что заезжала я в страну вообще-то с целью попутешествовать, а потом мы приехали на свадьбу – именины – прочее торжественное событие к общим друзьям, случайно встретились с Мэтью, и наша страстная любовь вспыхнула внезапно и непредвиденно. Мой жених тщательно все записывал, особый акцент делая на том, как же выяснить, была ли я судима? Лаура, пряча усмешку, объясняла ему, что в моем случае можно просто запросить справку из соответствующих российских органов, если есть время ее дожидаться, но, опять же, в моем случае необходимо оформить брак еще до окончания срока туристической визы.

Наконец мы распрощались, и Мэтью повёз показывать меня начальству. Точнее, мы зашли в то кафе, куда все его коллеги обычно приходят на бизнес ланч, и уселись за столик. Мужчины разных мастей и калибров по очереди подходили и, не стесняясь, спрашивали, кто я такая. Мой жених гордостью объяснял, что я русская, пока приехала из Хьюстона, но что скоро он перевезет меня сюда, в Корпус Кристи. Те одобрительно крякали, представлялись, пожимали мне руку и возвращались на место. Поесть так и не удалось толком, но зато в серьезности своих намерений Мэтью меня окончательно убедил.

Эпизод 2. Корпус Кристи – наш курорт

В очередной раз, поехав в сторону Падре Айлендс, мы немного изменили программу: взяли других внуков, тех, что еще ни разу в жизни не были на море, и решили сделать остановку на второй половине пути, в городке Рокпорт. Внуков пришлось сменить несколько вынужденно, предыдущая смена слегла с простудой. Бабушкой Глория оказалась странноватой, дети в основном были предоставлены сами себе и сидели в воде столько, сколько просила их душа, а потом ходили по берегу, закутавшись в одеяла, и тряслись мелкой дрожью, не в силах согреться.

Другая смена детишек принадлежала менее любимой снохе Глории (той самой Мидии, что всегда звонила с жалобами), и, похоже, кроме дома и школы, они ничего никогда не видели. Глядя, как они прыгают и хохочут, веселясь от предвкушения поездки на море, я тоже почувствовала себя счастливой. Ведь, когда удаётся помочь детям, пусть даже чужим, кругозор их расширить, свет привнести в массы, это можно засчитывать, как мой посильный вклад в благотворительность и мир во всем мире)))

Правда, вышло немного не по плану. Купаться в Рокпорте в тот день оказалось затруднительно, пляж был пуст. Дул настолько сильный ветер, что поднимал в воздух мокрый пляжный песок, и эти частицы песка больно хлестали по всему телу, стоило предпринять попытку раздеться. Впервые встретившись с таким явлением, я не могла поверить в его реальность, пыталась добежать до моря от машины и спрятаться в воде от этого стихийного бедствия, но даже двадцать метров преодолеть оказалось не по силам, больно. Детишки же побежали, прямо в одежде, и потом пришлось ждать их в машине, где-то пару часов, выходить из воды им не хотелось, да это и понятно… Кое-как наконец удалось их вытащить из моря и затолкать в машину на заднее сиденье, где они устроили веселую возню и аттракционы с вытиранием-переодеванием. Так и привезли их в Корпус, полуголых, но довольных, и мой жених Мэтью встретил всю нашу команду со своей всегдашней добродушной улыбкой.

Еще несколько раз, в разном составе, мы приезжали к нему – купаться в море, кормить дельфинов, приплывающих на рассвете к побережью, вкусно кушать в ресторанах различной национальной кухни....

Я пыталась исследовать, есть ли место без медуз в море в районе Корпуса Кристи, получив неожиданно новую информацию. Галина, мой русская подруга, в которой я оставалась на связи, как оказалось, раньше жила здесь, около полугода, и утверждала, что в море вообще нельзя купаться из– за медуз! Это резко меняло всю картину мира, ведь купание было одной из главных завлекалочек этого места. Может, был не сезон, но медуз я вовсе не нашла…

В один из вечеров Мэтью повел меня в бар, где я была представлена тем друзьям и подчинённым, которые еще не успели со мной познакомиться. Бар представлял собой забегаловку, снаружи похожую на здоровенный сарай, внутри же располагавший немалым количеством столов, как для еды, так и для игры в карты и бильярд.С нарядом я подкачала, не стоило надевать в этот бар коктейльное платье. Женщин там не было, и на фоне барменши, пожилой толстой тёти в джинсах и футболке, я почувствовала себя некоронованной королевой бензоколонки. Разнокалиберные мужчины, подходя, почему-то старались въедливо, чтобы не сказать злобно, поддеть моего жениха. Такие отношения удивили, и я тоже язвила, насколько могла, чтобы защитить Мэтью. Как позже мне объяснил жених, в их обществе так принято – "раскрыть мне глаза", с каким же ничтожеством я тусуюсь, заставить меня осмыслить, какой прекрасный парень стоит рядом, буквально супергерой на фоне моего нынешнего кавалера, и что неплохо было бы оставить того незадачливого, а провести вечер с новым, а лучшие ночь. И тогда уж точно будет, о чём всем коллегам назавтра позубоскалить на работе.

Где-то на гребне наших отношений с Мэтью я спросила у Марка, моего персидско-американского верного друга и мудрого советчика, что же мне делать – с изначальным посылом, что замуж еще не готова. Жаловалась на отсутствие высшего образования у моего жениха, скудность интересов, удаленность места жительства. В ответ получила негодующую отповедь, граничащую с давлением. Марк заявил, что такую возможность, если она действительно существует, упускать нельзя. И что в Штатах женщины, делая выбор, никогда не смотрят на образование и интересы, а смотрят на доход и стабильность работы (например, образованный мужчина 62 лет после неожиданного сокращения штатов может и вовсе не найти больше работу, а более молодой имеет 10 лет форы), в какой компании, какой длины может быть проект и прочее, а там хоть дворник или слесарь, не так уж важно. Кроме того, Марк удивил меня, заявив, что я смогу полюбить этого человека в процессе, если окажется хорошим, но если даже и нет – о, сколько важных вещей будет решено через первые 3-4 месяца брака! В частности, я получу водительское удостоверение Техаса, что является местным документом, удостоверяющим личность, временное разрешение на работу, которое даже в случае нашей ссоры с супругом и последующего раздельного проживания очень долго, через официальные инстанции, будут отнимать… И все это время я смогу работать официально и искать нового, другого жениха… Что меня присоединят к рабочей медицинской страховке мужа, опираясь на которую, можно потом находить варианты дешевого обслуживания в поликлиниках, в том числе и платных… В общем, велел мне не дурить и выходить замуж. Уже зная при этом, что все равно я все сделаю по-своему…

Через несколько дней мы встречались с женихом в Остине, столице штата Техас, куда тот был откомандирован по работе. Он забронировал нам с Глорией номер в том же отеле (ребятню в эту поездку, за отсутствием моря и пляжа, не взяли). Мы весь день провели на экскурсиях, а вечером Мэтью, придя к нам в номер с шампанским и встав на одно колено, торжественно сделал мне предложение. Он обещал оберегать, холить меня и лелеять и прочее. Я взяла неделю на "подумать", неделя превратилась сначала в две, затем в три. Дело было в жилье, а точнее в городе, где это жилье предполагалось. Когда на Корпус Кристи спускались сумерки, сотнями красивых огней переливался мост, чудо местной архитектуры, гремела музыка в барах и ресторанах на побережье, небоскребы (пять или шесть) в даунтауне размахивали флагами страны, подсвеченные прожекторами, тогда вид у города был праздничный и нарядный.