Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне

Но настоящая, рабочая и трудовая, обыденная жизнь, располагалась совсем в другом месте. Сразу, как в Корпус Кристи перенесли промышленные установки по добыче сланцевого газа, туда приехало множество людей, преимущественно мужчин, в поисках работы. И они ее нашли, конечно. Только вот цена на дома, в продажу и в аренду, подскочила примерно втрое. Стоящие ровными рядами по обе стороны от трассы, коробки домов представляли собой довольно унылое зрелище. Рядов с такими шаблонными строениями было от пяти до десяти, и, в зависимости от удалённости от трассы, шла на убыль их цена, потому что именно вдоль трассы были изредка разбросаны мелкие «оплоты цивилизации»: магазины, парикмахерские, рестораны, заправочные станции. В этом месте, по дороге в обе стороны от кучки небоскребов, с наступлением темноты становилось мрачно, очень мрачно, невероятно мрачно.

Мы с Мэтью решили было поселиться в Портленде, спутнике Корпуса Кристи, 11 миль по пробкам в час пик… Но там, по крайней мере, была центральная площадь, с почтой, банком и парой баров, а от неё уже лучами в разные стороны расходились улицы с жилыми строениями. Однако и на почте, и в баре, и в банке, меня разглядывали с таким любопытством, будто я была чудом заморским (недалеко от истины, кстати), задавали столько вопросов, что стало ясно – здесь все друг друга знают, и мы будем жить одной дружной семьей… В завершение мы, с разрешения хозяев, осмотрели дом (или, может быть, большой трейлер), который снимали в складчину коллеги моего жениха. Даже делая скидку на беспорядок холостяцкого жилья, невозможно было отделаться от мысли, что всё это ужасно, некрасиво, серо, тухло и уныло.

Распрощавшись, мы сошлись на том, что к следующей встрече я дам уже ответ и начну готовиться к переезду , а он найдет два-три предложения по домам, из которых я буду выбирать. Несколько дней я пыталась представить себя ожидающий мужа с работы, в течение дня хлопотливо переставляющей на плите кастрюльки, а в качестве отдушины выезжающий на ближайшую тонкую, далеко выдающуюся в воду отмель – посмотреть на море. С этой отмели были видны нефтяные вышки, усеявшие линию морского горизонта, а также платформы-установки для добычи газа, на одной из которых и работал мой будущий муж. Представлять-то я представляла, но вот только целостной картины никак не складывалось из кусочков этого паззла. По выходным мы, вероятно, будем приглашать в гости тех же холостяков из бара или соседних домов, с утра будем закупать продукты, а вечером обжираться и оппиваться, отпуская грубые шуточки, или слушая такие же от гостей. Будем месяцами собираться в Сан-Антонио, город побольше и покрасивее Корпуса Кристи, и уж точно поцивилизованнее, чтобы сходить в театр. Будем собираться, но так и не соберемся, ведь 70 миль туда и столько же обратно – не так уж мало. Но зато всё это время мы будем со страстным придыханием это название произносить, и, может, рассказывать всем нашим приятелям: «А вы знаете? Ведь мы знакомы с людьми, которые живут в самом Сан-Антонио!»

Я поискала в русской группе на Фейсбуке хотя бы одного русскоязычного человека, живущего в Корпусе Кристи – не нашла. По крайней мере, никто не откликнулся. Зато откликнулась масса "доброжелателей" с сайтов по обсуждению лотереи на получение Грин карты, политического убежища и прочих вариантов, помогающих переехать в США. Все они писали: «Вот везёт же некоторым, раз – и в дамки! А тут бьешься– бьешься, и ничего не выходит, годами до Грин карты, как до Луны».

"Дамки" я себе представляла несколько иначе… Через несколько дней раздумий окончательно осознала, что являюсь приверженцем большого города, или хоть сколько-нибудь значительного, если уж не мегаполиса. И что пора перестать пудрить парню мозги, а также надо заканчивать купальный сезон для "Глория и К". Написала Мэтью короткое письмо с отказом по электронной почте. Он не ответил, и больше никогда не позвонил.

Глава 4. Такие разные мужчины

Эпизод 1. Марк – мой помощник во всех начинаниях

На всех друзей времени не хватало катастрофически, поэтому пришлось отобрать самых интересных в общении и полезных тоже, чего уж греха таить. Точнее, Марк сам умудрялся себя так позиционировать, именно исходя из соображений полезности. Вероятно, когда-то он составил собственную картину взаимоотношений с женщинами: бескорыстной любви не бывает, а женщины должны брать либо деньгами, либо услугами. И он предпочитал оказывать услуги, в силу врожденной экономности, граничащей с жадностью. В конце каждого дня, проведенного вместе, Марк подводил итоги: итак, сегодня мы сделали для тебя это и это, продуктивный был день. Реально, с ним каждый день выходил продуктивным.

Взять хотя бы оформление страховки на машину – это была просто песня. В очередную встречу объезжаем массу страховых компаний, туристическая виза и российское водительское удостоверение отпугивают всех агентов. Поэтому мы ищем такую компанию, которая застрахует мой автомобиль без водительского удостоверения вовсе – оказывается, такое бывает! Нашли, но компания попросила предоставить им чек на оплату коммунальных услуг, воды, электричества, вывоза мусора – чего угодно, лишь бы был на мое имя, для подтверждения адреса проживания. Такого чека у меня, конечно же, не было, но Марк и из этой ситуации нашел достойный выход. Поехали в офис оператора сотовой связи, оплатили мобильный телефон, с моих же слов указав адрес Глории, привезли этот чек в страховую компанию, предъявили в качестве «прописки» – и уговорили-таки! Милая иранская женщина проворковала: «Для тебя все, что угодно, Марк, я помню, как ты мне помог в прошлом году». Марк не помнит ни ее, ни как он ей помог, но долго с ней беседует, снова пьем чай, и автомобильная страховка на год, по минимальной расценке, у меня в кармане. Все получилось, я полностью легально вожу собственный автомобиль в США. Чувства непередаваемые!

В один из дней мы ремонтировали мою машину, после этого она совсем иначе ехала, гладко и бесшумно. Для этого мы проехались десять или больше раз в автосервис и обратно, в магазин автозапчастей и обратно, в банк и в территориальную администрацию. Все со скидками, все через какие-то левые ходы и выходы, везде нас с улыбкой встречали «персы», с удовольствием смотрли на меня, говорили на форси с Марком, угощали чаем… На другой день – проходли инспекцию (или техосмотр), на десять минут убрав, с помощью технических уловок местного умельца, горящую надпись «проверь двигатель» на передней панели. Сразу же после тестового катания инспектора на моей развалюшке надпись загорелась снова, но дело было сделано, я с гордостью наклеила стикер, позволяющий ближайший год считать машину технически исправной

Но высшим пилотажем в исполнении моего друга оказался банковский счет, открытый на мое имя. Без социального номера, местного идентификационного документа, контракта на жилье и прочих серьезных документов, что обычно требует банк. Конечно, не хотели операционисты и их менеджеры открывать мне счет по одному лишь паспорту, причем российскому. Но мы ездили из одного банка в другой, и наконец нашли такой банк, который согласился! Там мне сразу же предложили к этому счету сделать и дебетовую карту, по которой можно оплачивать заправки, например. Припоминая, как прошлым летом я едва не осталась без бензина в пустыне Сонора, поскольку не могла заправиться по русской карте, а все заправки были без персонала, я теперь уже могла по достоинству оценить важность местной банковской карточки. (Книга «Блондинка в Южных Штатах»). В магазине, с важным видом расплачиваясь ею, я чувствовала себя совершенно своей на этом празднике жизни.

Как-то, подловив Марка в расслабленном состоянии (обычно оно посещает его во время игры в бильярд), я спросила его, зачем он столько времени на меня тратит, постоянно помогает, делает невероятные вещи? Он ответил, что влюблен в меня, в течение пятнадцати лет не испытывал таких сильных чувств, и я могу к этому как угодно относиться. Я удивилась, почему же он на мне сам не хочет жениться, а наоборот, советует мне, как выйти замуж и за кого? Где же логика? Марк ответил, что женитьбой «наелся» до конца жизни, и болезненный развод зудящей раной не дает ему покоя по ночам, хотя все вроде бы улеглось, жизнь стабилизировалась, вниманием женщин он не обделен, с детьми прекрасные отношения, с бывшей женой – дружеские. Поэтому он подождет, что там выйдет с моим брачным проектом, и в отдаленной перспективе у нас возможны партнерские отношения, вплоть до совместного проживания. Если такие женщины, как я, к совместному проживанию вообще стремятся. На этот вопрос я и себе-то не могла ответить, не только ему, поэтому сочла его объяснения вполне приемлемыми.

Эпизод 2. Голубоглазый красавец

Периодически проверяя переписку на сайтах, я согласилась на свидание с мужчиной необыкновенной красоты, высоким, мускулистым, черноволосым и голубоглазым. Такой результат получился от замеса матери – испанки, и отца – ирландца, и фотографией Джека можно было смело украшать обложки модных журналов. Ехала я долго, больше часа, так как встреча была назначена на противоположном конце города, в Шугарленде, довольно престижном районе. После пяти минут в кафе я проявила инициативу и предложила Джеку продемонстрировать мне, как он живет, раз уж я забралась в выходной день в такую даль от своего дома. Он несколько растерялся, у американцев это не принято, так сразу знакомить со своим бытом, но Джек нашел компромиссное решение – провести день возле бассейна с его друзьями.

Менеджер известной сети ресторанов, Джек с сыном 17-ти лет жил в элитном комплексе домов, с огромным бассейном, окруженном не просто лежаками, а кроватями под струящимися балдахинами, возле которых располагались столы с витыми ножками, мягкие кресла, жаровни для барбекю. Такую роскошь я увидела впервые, а друзья его – писатели, печатающиеся в каких-то специализированных философских журналах, показались мне чрезвычайно приятными и интересными в общении людьми. Только уж очень много пьющими. После звонка Джека с предложением устроить вечеринку в честь нашего знакомства они сразу же подъехали на огромной машине, едва ни на грузовике, и всю ее загрузили ящиками с алкоголем, купленными в соседнем магазине. «Почему так много?» – оторопело поинтересовалась я, сразу же, как они представились мне, назвавшись Хайди и Висентом. «Ну ведь завтра же религиозный день, церковные службы пройдут в восемь утра и в десять, все должны идти молиться. Поэтому в воскресенье ничего из алкогольных напитков не продают до полудня, и лучше сделать запас, – объяснили мне. – Кроме того, вечером мы сядем играть в покер, это на всю ночь, придет еще куча народу. А завтра утром страждущие соседи потянутся, пропустить стаканчик до открытия магазинов». Тут у меня в памяти всплыл наш небольшой семейный склад водки, стройными рядами поллитровок занимавший половину кладовки – тогда, в горбачевские времена, водку продавали по талонам, в каком-то, не помню уж, количестве бутылок на одного взрослого человека в месяц, и после эту водку можно было использовать, как расчетную валюту, в случае необходимости, если уж не было сил и желания все это выпить. И я не спешила осуждать моих новых приятелей.

Джек купил мясо на барбекю, мы весело проехали в ворота жилого комплекса и расположились у бассейна. Погода позволяла купаться и загорать, величина бассейна – играть в воде в мяч, друг с другом и с местной ребятней, сбежавшейся в большом количестве. Выпитые аперитивы наводили на мысль, что домой я сегодня могу и не доехать… Джек делал мне цветистые комплименты, Хайди оказалась заводным игроком с отличными навыками плавания, Висент – философ заворачивал неожиданные и чуть ли ни скандальные темы для споров, и я уже представляла, как великолепно мы с Джеком будем смотреться на свадебных фотографиях… Все шло настолько гладко, что лучше было и не представить. Ровно до тех пор, пока мне не позвонили на мобильный телефон, и я отошла поговорить.

Марк коротко попросил меня подтвердить номер моей машины и ее марку, для предварительного заказа автозапчастей перед нашей будущей поездкой в автосервис, и мы распрощались. Когда я вернулась к бассейну, Джек был мрачнее тучи, смотрел на меня с вызовом, а друзья растерянно шептали: «Ну вот, начинается…» Не стесняясь многочисленных свидетелей, а разговором на повышенных тонах заинтересовались и другие жители поселка, вышедшие отдыхать к бассейну, Джек громогласно и гневно отчитывал меня за разговор с мужчиной, в то время, как он для меня, и для всей компании, жарит мясо и крошит овощи на салат. «Но ведь могут быть и дружеские отношения с людьми противоположного пола, и деловые тоже», – в растерянности оправдывалась я. «По делам в выходные не звонят, а в дружбу мужчины и женщины я не верю, – заявил Джек. – Ты меня оскорбила, уязвила в самое сердце, больше я тебе не верю, со мной такие штуки не проходят. Немедленно уезжай домой, видеть тебя больше не хочу!» На этой торжественной ноте он удалился в свою квартиру на втором этаже, бросив всю готовку. Я ошалело таращилась на Висента и Хайди, в надежде получить хоть от них объяснение происходящему.

«Джеку совсем нельзя выпивать спиртного, – объяснили они. – Он уже не в первый раз такое со своими девушками устраивает, по этой-то причине долго с ним никто не задерживается. Теперь он будет сидеть в своей каморке и никому дверь не открывать, стучи – не стучи. Наверное, он так рабочий стресс снимает».

Мне не особенно хотелось быть объектом, с помощью которого снимают стресс, да еще и без предупреждения. Поэтому я предложила быстро пожарить сосиски и съесть хотя бы их, раз с шашлыками ничего не получается, поскольку со всеми играми и заплывами мы здорово проголодались. Действительно, за час Джек так и не появился – может, спать лег? – и мне пришлось ехать домой.

Через три недели, когда я уже и забыла о его существовании, Джек позвонил, и умоляющим голосом попросил дать ему второй шанс. Извинившись за свое спонтанное поведение, он призывал меня все простить и приехать к нему в гости, для возобновления отношений. Я не знала, что и думать. Но решила, что получить второй шанс заслуживает каждый.

На этот раз мы зашли дальше – мне был устроена экскурсия по его поистине шикарной квартире внутри комплекса, Сынишка, белокурый голубоглазый подросток, познакомился со мной сам и представил свою подружку, бойкую остроглазую девчушку. Джек вел себя чрезвычайно предупредительно, сумку мою с предусмотрительно захваченными купальниками и пляжными полотенцами попросил оставить в его квартире, так как сначала мы пойдем к тем самым друзьям домой и поиграем с ними в домино, а уж потом соберемся у бассейна. «Нехорошо разбивать компанию, у них много гостей сейчас, и к полудню все потихоньку разойдутся», пообещал Джек. Вспомнив, что сегодня воскресенье, и что существует веская причина, почему гости собираются у запасливых соседей именно в этот день, я не стала возражать. «Детям, опять же, надо оставить свободным помещение, чтобы могли травки спокойно покурить», – показал он на сына с подружкой. «Упс, чего-то я недопонимаю в этой жизни, и в воспитании подрастающего поколения особенно», – подумалось мне.

В квартире уже знакомой мне парочки дым стоял коромыслом, какие-то мужчины расположились за столом, на диванах и стульях, со стаканами и сигаретами в руках, а на полу стаканов с недопитыми жидкостями стояло столько и в таком хаотичном нагромождении, что я не знала, как пройти и куда поставить ногу. Гости были заняты картами, домино, и прочими настольными играми, в которые они играли на всевозможных поверхностях, так как стол был всего один.

«Ой, кто пришел!» – неожиданно выпрыгнув откуда-то, на шее у меня повисла Хайди. Судя по резкому алкогольному запаху, красным глазам и сбивчивой речи, ночью она не спала, а занималась вполне определенным делом. «Я забыла, ты куришь или нет?» – заверещала она таким визгливым и пьяным голосом, что оставалось только удивляться, та ли это женщина, что неделю назад восхищала меня своим кругозором, хорошими манерами, и с которой я рада была подружиться. «Потерпи немного, мы посидим совсем чуть-чуть, гости скоро разойдутся, и мы пойдем к бассейну», – видя мое озадаченное выражение лица, извиняющимся тоном пробормотал мне в ухо Джек.

Я увидела дверь в смежную комнату, заглянула в помещение, и, определив, что никого нет в этой спальне, попросила разрешения переждать там. «Ок, десять – пятнадцать минут, и все разойдутся», – пообещал Джек.

«А это мой маленький сынишка, Колин, приехал навестить свою люби-и-и-и-мую мамочку! – забежала за мной следом Хайди, спотыкаясь о валяющиеся на полу бутылки. – Вообще-то он с папой живет, но по мне о-о-очень скучает, я постоянно требую у папаши, чтобы мне его привозил, но он, мерзавец, редко это делает», – плаксиво пожаловалась она. На полу рядом с кроватью сидел над раскрытой тетрадкой мальчишка лет семи или восьми, я и не заметила его в этом хаосе. Тут, словно что-то важное вспомнив, подняв руку и демонстрируя мне ужасающего вида синяки на тыльной стороне предплечья, Хайди вдруг снова заверещала, на этот раз пытаясь изобразить заговорщическую интонацию: «Ты посмотри только, что ночью мне сделал Висенте! Вот такой он, любит жесткий секс, и меня обожает, за то, что я это поддерживаю!» Я засмущалась, не понимая, как на эти заявление отреагирует малыш, но он продолжал отрешенно смотреть в свою тетрадку. «Ладно, вы поболтайте здесь, а я к гостям пошла», – пропела мамаша и удалилась, пританцовывая. «Это что за тетрадка?» – спросила я, усевшись рядом. «Уроки делаю, – отвечал мальчик, – по математике на выходные много задали». «Давай, помогу?» – предложила я, хотя в местной, не десятичной системе измерений, и увязанных на нее задачах я не очень хорошо разбиралась. Так мы и сидели, решая с трудом один пример за другим, когда, наконец, шум в зале затих, и заглянувший в дверь Джек жестом пригласил меня выйти.

«Сначала надо съездить в магазин, докупить спиртного, его уже начали продавать. И вообще, сегодня все приготовим по твоему вкусу. Я виноват и хочу загладить это. Вот деньги, Хайди и Висенте тебя отвезут», – распорядился он. Мы загрузились в другую уже, спортивного вида машину Висенте, и поехали в супермаркет за тридцать три квартала, я – с готовностью выпрыгивать из автомобиля при первом выверте пьяного водителя. Но, как ни странно, Висенте вел машину медленно и осторожно, припарковал ровно, мы гуськом потянулись в магазин. Хайди обнаружила, что ей надо сделать множество покупок в другом, смежном отделе, продающем одежду, и утащила Висенте туда – расплачиваться за них, очевидно. Я уже давно набрала полную тележку продуктов и напитков, расплатилась, ждала парочку на выходе и даже пыталась им позвонить (Хайди еще в прошлый раз дала мне свой номер телефона), чтобы поторопить, но трубку не взяли. Наконец, они выплыли из магазина со второй телегой, полностью нагруженной какими-то тряпками, детскими игрушками, хозяйственными приспособлениями и механизмами… Мне казалось, что мы уже довольно давно покинули комплекс, и что неплохо было бы предупредить Джека, что мы с порядке, просто немного задерживаемся. Но мой звонок на его номер остался без ответа.

Вернувшись, наконец, в комплекс, я не нашла Джека, а нашла свою сумку с купальниками, выставленной к бассейну, а в телефоне следующее сообщение: «Уезжай, откуда приехала, знать тебя не хочу!»

На этот раз я взбесилась. Совершенно не чувствуя за собой никакой вины, я считала, что Джек должен разбираться с непосредственными «командирами» ситуации, и сообразить, что я, нагруженная покупками, никуда не могла бы двинуться без их машины. Тут подоспела Хайди, они относили свои покупки домой, и с сожалением показала мне десятки неотвеченных вызовов от Джека. «А я и не слышала его звонков, шумно же в магазине!» – начала было оправдываться она. Я была настроена решительно, и, потащив ее за руку к дверям квартиры Джека, велела стучать, как можно громче. «Кто там?» – донеслось из квартиры. И после мы не могли добиться от Джека уже никакой реакции, он молчал, как партизан, в ответ на все наши объяснения и увещевания под закрытой дверью. Хайди подкатила стул на колесиках и заявила, что она будет сидеть здесь, пока Джек не откроет дверь. Я подумала, что это уже слишком, и что, если человек настолько хочет побыть один, то лучше уж предоставить ему такую возможность. И что вряд ли мне в дальнейшем хочется до такой степени щекотать себе нервы, чтобы встречаться с психически нестабильным мужчиной.

Я пошла к бассейну, Хайди, потеряв интерес к происходящему, за мной. Там я подобрала и аккуратно разложила свои вещи, наспех и как попало засунутые Джеком в сумку (а зачем он их вообще вынимал, интересно?), положила сдачу на столик, возле которого сиротливо сгрудились пакеты с закупленными продуктами, и пошла в сторону гостевой парковки. Тут дверь квартиры Джека с треском распахнулась, он торжественно спустился с открытой лестницы и пошел следом за мной.

Объясняя мне, как я виновата, как виновата Хайди, как был расстроен он, Джек в конце своей пламенной речи попросил меня остаться и разделить-таки с ним трапезу. «Ну уж нет, в такие игры я и дважды-то не играю, не то, что раз, еще раз и еще много-много раз», – ответствовала я, садясь в машину. «Если ты сейчас уедешь, я больше не позвоню, и совсем удалю твой номер», – по-опереточному драматично пригрозил Джек. Но мне уже было безразлично, что он там сделает, как еще решит себя развлечь. Как угодно, но уже не со мной в качестве зрителя или участника этих спектаклей. Мне придется искать женихов в других местах. Может, они не будут такими красавцами, но выбирать буду среди более уравновешенных, это уж точно.

Эпизод 3. Декларация "Хочу замуж" и Бен

Я хорошо понимала – развлекая Глорию и себя поездками, я ухожу от основной цели – выйти замуж. Но вложение сил в отношения, которые неизвестно, когда и как выстрелят, что с ними случится в отдаленной перспективе, казалось очень нудным занятием. Необходимо было найти баланс между развлечениями и делом, а он никак не находился. Глория тоже это понимала, и она пыталась компенсировать это пробел своим забавным сватовством.

Везде, где мы с ней останавливались в наших поездках по Техасу и Луизиане, нас запомнят сотрудники ресторанов и фаст-фудов. Особенно, конечно, в небольших городках, где почти все жители друг друга знают. Обычно дело происходило так: Глория заходила первой, затем выводила меня куда-то на середину обеденного зала и декламировала с чувством: «Ее зовут Лана. Она приехала из далекой России, чтобы выйти замуж в Америке. Посмотрите, какая она красивая, умная, образованная, говорит не нескольких языках, она легко может составить счастье любому мужчине». Я в это время улыбалась и хлопала глазами, стесняться же участия в таком представлении перестала, где-то после третьего-четвертого захода. Мужчины постарше, сидевшие за столиками, смущенно пожимали плечами, признаваясь, что они прочно и счастливо женаты, парни помоложе спрашивали, готова ли я еще рожать детей. Обе возрастные категории чувствовали себя виноватыми, что не могу вот так взять и осчастливить меня браком прямо сегодня, поэтому заменяли это предложением оплатить наш завтрак – обед – ужин, в зависимости от времени суток. Глория никогда не проделывала этот маневр в Хьюстоне, боялась все же ненужно огласки, наверное. Но стоило отъехать хоть на пару миль, все повторялось сначала в каждом заведении, причем она все более входила в раж и представляла меня все более изощренно и искусно. Экономия на питании выходила потрясающей.

Толку от этих выступлений не было никакого, но мало-помалу я так свыклась с идеей предлагать себя замуж напрямую, слова Глории так закрепились в мозгу, что потом у меня стало вылетать уже и у самой, совершенно автоматически: «Меня зовут Лана, я из России…»

С Беном, моим воздыхателем еще с зимнего посещения Хьюстона (Книга «Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне»), мы встречались совсем редко. Он был постоянно занят на работе, в выходные пытался отлежаться и отдышаться от нагрузочной недели – все, как работающие на корпорацию американские мужчины в своей общей массе. Даже если и пытался назначить встречу, я кричала в телефонную трубку, соперничая с шумом ветра: «Извини, я в Остине /Далласе/ Сан-Антонио сейчас, в эти выходные не получится».

Тем не менее, удалось встретиться пару раз, мы сходили на концерт и на выставку, а затем Бен снова пригласил меня домой. Уже помня о том, что это завуалированное приглашение к более интимным отношениям, я все же пришла, нарядившись как можно более женственно – чтобы затушевать эффект тех решительных слов, что я собиралась обрушить на него, бедного, ничего не подозревающего. «Как ты помнишь, меня зовут Лана», – начала я прямо с порога.

Речь моя была недолгой, но в ее процессе Бен успел выронить букет цветов, с которыми меня встречал, пододвинуть себе стул и присесть – видимо, ноги перестали держать от неожиданности, широко открыть рот, но потом опомниться и поставить на место отвисшую челюсть. «Но здесь так не принято, нам надо получше узнать друг друга, я и не собирался жениться вовсе, даже и мысли такой не было, мне просто приятно с тобой общаться…» – бормотал он, то ли для себя, то ли для меня. «Интересно, сколько еще раз нужно сходить в кино или музей, чтобы, как ты говоришь, узнать друг друга получше? – напирала я. – Понятно, что тебе надо подумать, вот и начинай прямо сейчас. Глядя на тебя, сразу видно – вечеринка безнадежно испорчена».

С этими словами я удалилась, дипломатично поцеловав его в щечку, и оставив Бена в полном недоумении. Кто мог знать тогда, что он действительно подумает?

Эпизод 4. Александр великий

Однажды у Глории завелись деньжата, и она попросила отвезти ее в магазин безделушек. Обычная история, Глория любила покупать всё, что "красиво", или "мило",или "подходит к той юбке, что я привезла из Испании". В результате ее комната была завалена всевозможными кошелечками и сумочками, браслетами и косметикой, куколками и фигурками животных. Чтобы разложить все это в маломальском порядке, ей не хватало ни места в шкафах, ни терпения. Однако, стоило детям подкинуть ей средств "на расходы", как она моментально просаживала их на этот своеобразный шопинг. Я научилась не ожидать ее в магазинах, отговаривая от очередных покупок, что всё равно было бесполезно, а уезжать по своим делам, курсируя в радиусе одной мили по Пиарденду, и возвращаясь за Глорией по ее звонку. Так было и в тот день.

Неожиданно прекратил работу интернет в моём мобильном телефоне, и я ринулась в офис компании-провайдера, защищать свои права. Припарковавшись, я уже издалека заметила интересного молодого человека, худощавого, высокого, стильно одетого, которого, исходя из необычной для Техаса внешности, можно было бы принять за грека. Он как раз выходил из офиса мобильного провайдера. Тут, недолго думая, я обратилась к нему и спросила, не те же ли у него проблемы с телефоном, что и у меня. Он ответил, что все уже выяснил – провайдер проносит свои извинения, у них повсеместное нарушение связи, не только интернета, и они попробуют ликвидировать этот огрех в течение двух-трех часов. Затем он представился Александром и спросил, не вхожа ли я в русское сообщество, и не могла бы я рекомендовать его для знакомства с блондинкой, похожей на меня. Я искренне восхитилась такой дипломатично оформленной фразе и возразила: "Минуточку, а почему же в таком случае не я? Мне как раз замуж надо".

Молодой человек сначала зарделся, будто я что-то неприличное сказала, потом вдруг решительно пригласил меня в соседний кофе-шоп, обсудить эту ситуацию. Я объяснила, что неподалеку в магазине меня ждет подруга, и, так как мой телефон не функционирует, придётся поехать и разыскать ее. Александр пригласил и Глорию составить нам компанию, и это мне очень помогло. В рассказе о том, кто я и какая, она, как всегда, вдохновенно солировала, мне оставалось только согласно кивать. Свою же биографию Александр выложил сразу и исчерпывающе. Болгарин по национальности, он был рождён в США, и с тех пор является гражданином этой страны. С отцом, известным врачом, они пожили в разных европейских странах , вплоть до Гибралтара, но образование он получал в Софии. Я ему нравлюсь, он устал от одиночества, и жениться совсем не против. Почему-то очень важен был для него вопрос, возьму ли я его фамилию – Марин. Я попросила для начала показать американский паспорт и свидетельство о разводе с первой женой. Таких серьезных документов у него при себе не оказалось, и мы договорились встретиться вечером для урегулирования этих формальностей, а заодно и для романтического ужина в ресторане.

Александр пригласил меня в дорогой рыбный ресторан, где продолжил повествование о своём детстве и юности. Там я сделала первый вывод – Александр очень щедр, ежедневных расходов он, по-видимому, совсем не считает. Вероятно, поэтому машина его была в плачевном состоянии, а главное – в ней не работал кондиционер. Техасским летом только очень выносливые люди могут позволить себе автомобиль без кондиционера… Мы общались недолго, и пока что я видела только хорошее отношение с его стороны . Он уверял, что совершенно не ревнив, причиной развода с первой женой называл ее измену (интересно, бывают в Америке другие причины?), и, наконец, пригласил меня посетить его жильё.

Жил он бесплатно в доме друга своего отца. Находясь совсем рядом с бурным хайвеем и вроде бы цивилизацией, дом, тем не менее, гнездился в сырой одинокой лощине, куда нужно было ехать по узкой извилистой дорожке, между заборами каких-то производственных территорий, что оставляло неприятное впечатление. Огромное это здание требовало и ремонта, и генеральной уборки. По сути, единственной чистой и ухоженной, была комната с огромной кроватью. Это помещение Александр легко превращал в столовую, установив тарелки с едой и бокалы с вином на гладильной доске. Всегда в его холодильнике были особенные продукты: настоящий черный хлеб, сыр брынза, болгарские приправы, отличное вино, без бокала которого, по признанию самого Александра, не обходился ни один его день. Тут же, украшая металлическую вешалку на колесиках, висела его униформа госпитального охранника. Проход в санузел был вычищен в виде дорожки между кучами строительного мусора, сам же санузел выглядел вполне прилично. Остальные комнаты были завалены старой рухлядью неизвестного предназначения. Саша так и объяснил: "Мне выделили одну комнату, в ней я и живу. Если я женюсь, мы займем ещё одну комнату и ещё одну ванную, а впрочем, как тебе больше понравится".

Вокруг дома десятки метров земли были покрыты не газоном, а настоящей техасской травой. Она растет на сырых участках, вдоль ручьёв, жесткая, неказистая и очень густая. По ней лучше не ходить в открытой обуви, неизвестно, кто ползает под ее прикрытием и норовит укусить за ногу при первом удобном случае. Хотя, на самом-то деле, здесь и в искусственном газоне быстро заводятся различные неказистые зверушки, может только меньших размеров, чем в траве. Приходится осмотрительно «наматывать круги», обходя по большому радиусу такие вот "полянки", по сухим (а, еще надежнее, асфальтированным) дорожкам, Сколько же раз я вспоминала нашу песню "Травушка-муравушка зелененькая", и удовольствие походить по свежей летней траве босиком! Здесь о таком не приходилось и мечтать…

Через пару дней, когда романтический порыв у Александра прошёл, началось моё воспитание, подогнанное под его представление о жизни. Как выяснилось, Александр любил читать лекции о будущем жизнеустройстве, и не только в пределах США, но и по всему миру. В своей жизни я уже наслушалась разных постулатов из всевозможных эзотерических теорий, но Александр превзошел всех. Не резко, стараясь не отпугнуть меня своей радикальной позицией, а очень плавно и постепенно он разворачивал передо мной красочную картину недалекого будущего: всех нас ожидает атомная катастрофа… Европа и Африка сгинут в ней первыми, такая же судьба ожидает Южную Америку и Австралию, и, вероятно, Азию. Небольшими островками, пригодными для жизни людей, останутся два штата: Нью-Мексико и Невада. Мужчины погибнут все до единого, а все оставшиеся дамы соберутся на этой чудом сохранившейся земле и объявят Александра царем, за неимением других уцелевших кандидатов. Конечно же, они начнут жестоко соперничать за его внимание, и если к тому времени я не успею стать его единственной и любящей женой, мне не выдержать конкуренции со свежими молодыми девочками, ведь я, извините, «старовата уже для такого соперничества», говорил он с печальным вздохом. И если до этого постулата я ещё как-то, в пол-уха, слушала эти бредни, то теперь Александр окончательно потерял аудиторию в моём лице. Я четко поняла, что его место в спецучреждении, а на свободе он, вероятно, потому, что не буйный, и на работе помалкивает о своем замечательном предназначении.

В результате я заявила, что мы можем дружить, но дальше дружбы отношения не зайдут. Александр сначала крепко обиделся и исчез со связи, но потом объявился, уже согласный и на этот вариант. Как я потом поняла, кроме меня, его никто никогда не слушал дальше первого предложения, со мной же, в качестве слушателя, ему удавалось произнести не менее пяти. И особенно приветствовала нашу дружбу Глория, ведь походы в ресторан за Сашин счёт стали одним из пунктов ее списка доступных развлечений.

Глава 5. Луизиана и жених – кейджен

Эпизод 1. Знакомство с креолами

В тот день я, как обычно, сидела на веранде, не в силах тронуться с места из-за жары. Внутри трейлера кондиционер поставили на температуру морозильного отделения холодильной установки, и там можно было сидеть только в шубе. На веранде было жарко, но периодически задувал прохладный бриз. Вокруг с газонокосилкой дефилировал местный бездельник. Этот мексиканский Дон Жуан обычно расхаживал с важным выражением лица, делая вид, что меня не замечает, но сегодня осмелился, подошёл поближе и обратился ко мне с речью. Латиноамериканец, рождённый здесь, почти забывший родной испанский, но не выучивший хорошо и повседневный английский, не такая уж и редкость в Техасе. Поэтому я мало что поняла из его слов, обращенных ко мне. Джесси, так звали это пузатого низкорослого мачо, в бандане на плешивой голове, оказался настойчив, и я призвала Глорию на помощь, плохой английский она понимала куда лучше меня. Вдвоём они растолковали мне основной тезис: компания друзей Джесси приедет из Луизианы, и устроит вечеринку. Гвоздем ее будут свежайшие морепродукты, которые эти ребята выловили в луизианских водоемах и привезли Хьюстн. Они их приготовят по-разному: запекут в печи, на гриле, пожарят на сковородке и т.д. и т.п. И ещё будет много пива и разных игр.