Поклонница Фредди Меркьюри

Джоя не вырвало. Отец облегченно выдохнул и сказал:

– Можете забирать животное. Я даю вам памятку о кормлении. Надо придерживаться строгой диеты. Надо бы еще капельницы поделать… Придется вам привозить его. Мне посылать некого, все в отпуске.

Исмаилов спросил:

– А ваша дочь может ставить капельницы?

Отец ответил:

– У нее нет образования, она не имеет права! Я не хочу лишиться лицензии из-за вас!

– Доктор, я вам очень обязан. Как скажете. Будем привозить. Теперь я ваш должник. Если у вас будут какие-то проблемы, в том числе и с лицензией, и вообще, только слово мне скажите, – я для вас все сделаю.

Отец внимательно посмотрел на него:

– Смотрите лучше за псом. Потом, когда будете водить на прогулку, надевайте колпак, чтобы он не смог ничего проглотить. А свои проблемы я решаю сам.

– Хорошо, хорошо, спасибо, – Исмаилов полез в карман за бумажником и вытащил из него пачку денег.

Я в этот момент сказала:

– Может, мне позвать ребят, чтобы собаку унесли?

– Да, да, сходи, Верочка, – это были слова Исмаилова.

Я вышла, закрыв дверь, и только слышала гневный голос отца, отчитывающего хозяина собаки. Я знала, что отец никогда не брал денег больше положенного. Хотя…

С этого можно было бы и взять. Это не одинокая старушка – пенсионерка, у которой единственная радость в жизни – ее котик или собачка и которая готова отдать все деньги, чтобы ее любимца вылечили. Правда, с таких отец и вообще не брал денег, только за лекарства. Не знаю, что там дальше было.

На улице уже светало. Я подошла к машине. Охранники сладко спали. Я позавидовала. Я сама дико захотела спать. Практически всю ночь на ногах!

Я постучала в стекло. Сергей увидел меня, открыл дверцу и вышел.

Я сказала:

– Все хорошо. Можно забирать Джоя. Надеюсь, он выздоровеет.

Сергей растолкал напарника, и они пошли за мной в клинику. Я предположила, что денежные разборки закончились.

Так и оказалось. Отец что-то писал за столом, Исмаилов поглаживал пса, все было тихо-мирно.

Папа сказал мне:

– Вера, ты сможешь сегодня прийти к клиенту, сделать капельницу? Конечно, когда отдохнешь.

– Могу, но ты же…

– Вот и хорошо, дочь. Для тебя практика.

Я замолчала. Как Исмаилов убедил отца? Конечно, собаку лучше не таскать с места на место, но ведь я действительно не имею права лечить. Но если хозяин согласен, тогда другое дело. И если даже отец согласился.

Исмаилов пожал отцу руку, расстались они вполне мирно, ребята взяли Джоя, и наконец-то все вышли. Отец сел за стол. Он молчал и был какой-то странный.

– Пап, ты плохо выглядишь. Пошли скорей домой, тебе надо лечь.

– Иди одна. Я должен дождаться Москвину.

– Зачем ее ждать, у нее свой ключ, откроет. Пошли, пап. Я без тебя не пойду.

– Ну ладно. Что-то я устал. Твоя правда.

Мы вышли на крыльцо. Было уже совсем светло, солнце уже встало, птицы заливались разными голосами, ни машин, ни грохота – благодать, как сказала бы бабушка. Свежий воздух способен творить чудеса. Я ожила, как будто и не было бессонной ночи, мне хотелось двигаться, сбегать на речку, окунуться в воду… Отец как будто прочитал мои мысли:

– Сначала домой, спать!

И мы пошли домой.

Первое, что мы увидели дома, вернее не «что», а кого, и не дома, а в саду – была мама. Сколько же она так просидела! Увидев нас, она вскочила, плед, которым она была накрыта, упал, но мама даже не заметила этого. Она обняла отца, негромко спросила:

– Ну как, Юра? Жива собака?

– Жива, жива, – отец, увидев мать, тоже ожил, он не хотел показывать ей свою усталость.

– Как Исмаилов, не наезжал на тебя?

– Да откуда ты все знаешь?

– Слава Богу, родная дочь позвонила, успокоила, тебе ведь вечно некогда, – с упреком в голосе сказала мама.

– Я просто не хотел тебя тревожить, Лидочка, чтобы ты спокойно отдыхала.

– Да уж, тут отдохнешь!

Пока шла эта перепалка, мама успела подогреть еду, положить в тарелку отцу. Тут же вертелись собаки. Я отказалась от еды, хотя мама настаивала и переживала из-за того, что мне пришлось так напрягаться. Я успокоила ее и пошла наверх. На моей кровати спала вся кошачья братия. У наших животных было разделение – собаки тяготели к отцу, коты – ко мне. Впрочем, к отцу все тяготели. Как бы сурово он ни говорил, его доброту чувствовали все: и люди, и животные. Я вздохнула: смогу ли я так отдаваться работе, как папа? Отдавать все силы, время, несмотря на усталость и плохое самочувствие? Потом подумала, что раз он может, то и я смогу, я ведь его дочь. С этой мыслью я и провалилась в сон.

Глава 4

Меня разбудил отец:

– Вера, вставай. Пора идти к Исмаиловым.

Я потянулась и вскочила с кровати:

– А ты?

– А я в клинику.

– Ты с ума сошел, не ходи сегодня, там есть кому за тебя поработать!