Наследница дворянского гнезда

Наследница дворянского гнезда
Марина С. Серова

Мисс Робин Гуд
Помощники Полины Казаковой, известной в городе как Мисс Робин Гуд, – Люся и Вася, встретив на кладбище одинокую странную девушку, сперва приняли ее за сумасшедшую. Полина знакомится с дамочкой: ее имя Марта Марсвин, она является гражданкой Дании и приехала на похороны своего русского деда Матвея Лепнина. Однако срочная телеграмма, которой вызвали Марту, опоздала на неделю. Это настораживает Полину. Впрочем, как и смерть Матвея – пожилого, но физически крепкого мужчины. Вскоре из дневника Лепнина Марта узнает, что она потомственная дворянка и является наследницей огромного состояния. Полина понимает: там, где замешаны большие деньги, не может быть и речи о случайностях или совпадениях, и берет ситуацию в свои руки…

Марина Серова

Наследница дворянского гнезда

Глава 1

– Полетт, пожалей мою старость, – трагическим тенором вещал дед, – ты вообще знаешь, что только великие грешники уходят в мир иной, не прижав к груди внуков?

– Дедуль, ну где я тебе возьму внуков? – лениво и привычно отмахнулась я. – В подоле принесу?

– Мон ами, ты выражаешься, как кухарка, – поморщился Ариша, – хотя я вполне мог бы принять внебрачного младенца, зачатого от здорового и умного мужчины.

– Значит, ты не согласен с Инессой?

– В чем? – насторожился дед.

Инесса, нынешняя подруга Ариши, являлась для него непревзойденным авторитетом и последней инстанцией.

– Инесса говорит, что дети должны рождаться от первого мужчины, любимого и законного. Принесенные в подоле… пардон, внебрачные, не будут ни здоровыми, ни счастливыми.

– Правда? – сделал брови домиком дед. – Инесса так сказала?

Он глубоко задумался, глядя в антрацит ночного окна, потом уверенно тряхнул головой и произнес:

– Завтра у нас будут гости. Мой старый друг Николя Зосимов и его внук, прекрасный молодой человек Вениамин. Будь добра, измени своему обыкновению и встреть их как хозяйка дома.

Знала я этого Венечку. Великолепный образчик занудства и снобизма.

– Деду-улечка, – заныла я, – я не могу, я завтра буду очень занята, у меня важное дело.

– Нет у тебя никакого важного дела, – отчеканил дед.

Видимо, в этот момент в нем проснулись предки со стороны отца, чекисты, по крайней мере, взгляд деда стал стальным, а осанка по-большевистски горделивой.

– Или ты выполняешь мою просьбу, может быть, одну из последних, или…

Голос его сорвался, дед театрально всплеснул руками и отвернулся к окну.

Горе его было наигранным, но аргументов, способных отразить нападение, у меня не нашлось. Поэтому я просто пожала плечами, не подтверждая свое согласие, но и не отказывая прямо. Скорее всего, Ариша на этом не остановился бы, но резкая трель мобильного телефона на время спасла меня от этой пытки.

– Полина, вы с сумасшедшими девушками умеете обращаться? – вежливо прошелестел в телефонную трубку Вася. – Если умеете, то приезжайте срочно, один я не справляюсь.

– А Люся? – резонно поинтересовалась я. – Почему Люся тебе не помогает?

– Люся ревнует, – емко ответил Вася.

В другое время я ни за что не потащилась бы на заброшенное кладбище. Безопасности моих приятелей ничто не угрожало, неизвестной сумасшедшей девушке – тоже, что понадобилось ей в пристанище моих приятелей, было неизвестно. И вообще, выступать арбитром между умалишенными и бомжами – не мое хобби. Но звонок Васи предоставил мне прекрасную возможность ускользнуть из дома, денек намечался прелестный, чистый и звонкий, поэтому долго я не раздумывала. К тому же мне нравилась компания этих выкинутых на обочину жизни бедолаг. Редко кому выпадает удача иметь в знакомых абсолютно бесхитростных, бескорыстных и независтливых людей. В первое время я даже пыталась как-то вернуть их в среду обитания обычных обывателей, но все мои потуги наталкивались на столь ярое сопротивление, с каким обычно отстаивают частную собственность люди менее робкие, чем мои приятели.

– А что за девушка?

– Хорошая такая, беленькая, хоть и татарка. Плачет все время и про дедушку что-то лопочет.

– Хорошо, – недолго ломалась я, – буду через полчаса.

Не в моих правилах бросаться очертя голову с жилеткой под мышкой и носовым платком в кулачке на выручку первой попавшейся блондинке. Но смотрины, которыми грозил мне Ариша, требовалось предотвратить любой ценой, и последняя меня вполне устраивала.

– Все, дедуля, бегу на задание. Извини, работа, – лаконично и строго бросила я.

В конце концов, во мне тоже течет кровь чекистов. Смешанная, впрочем, с чистой голубой дворянской кровью моей прабабки, матери Аристарха Владиленовича, или Ариши, как ласково величаю я любимого и единственного моего родственника.

* * *

Я поставила машину возле пышно цветущего куста сирени, перелезла через полуразрушенную ограду и скользнула по знакомой тропинке. Можно, конечно, было пройти через главный вход, как и делали редкие посетители кладбища, но тогда мне пришлось бы долго брести до часовенки, в которой обитали мои друзья. К тому же шестое чувство, выработанное за время моей не совсем обычной деятельности, заставляло меня маскировать свой мини-купер от любопытных глаз даже тогда, когда в этом не было никакой необходимости.

За несколько шагов до часовенки, повинуясь все тому же шестому чувству, я остановилась и прислушалась. Тихо, только ветер мягко играет новорожденными листочками кладбищенских посадок. Я ждала, и спустя пару минут до моего слуха долетело тихое монотонное бормотание Васи. Ему ответил незнакомый чистый женский голос. Я все так же тихо проскользнула к входу в часовню и замерла в дверях.

Еще в начале зимы Вася и Люся, не без моей помощи, конечно, благоустроили полуразрушенную часовню до уровня вполне пригодного для зимовки жилья. Плотная дверь, застекленное окно и буржуйка позволяли держать тепло, а раздобытая парочкой бомжей утварь создавала некое подобие уюта. У моих приятелей действительно были гости. На ящике, накрытом цветастым вязаным ковриком, сидела светловолосая хрупкая девушка в джинсах и голубой ветровке. Веки ее были припухшими от слез, но безумного блеска в глазах я не заметила. Одно из двух: приступ прошел сам собой либо Вася поставил неточный диагноз. Никаких признаков, хотя бы косвенно указывающих на наличие в ней татарской крови, я также не заметила. Интересно, откуда такие выводы сделал Вася?

При моем появлении вся честная компания притихла, Люся сунула в руки приятелю кружку с остатками буроватой мутной жидкости, именуемой чаем, и вскочила.

– Вы тут сидите пока, а я с руководством потолкую, – деловито скомандовала она, проталкивая меня плечом подальше от выхода.

Пристроившись возле проржавевшей могильной оградки, затараторила, пришепетывая от волнения:

– Ты забери ее от греха подальше, Полинка, она хоть и тщедушная, и нерусь, но Васька с нее битый час глаз не сводит. Виданное ли дело, на меня почти руку поднял, когда я оплеуху ей залепила! А ведь он никогда меня не бил, даже когда мы со всеми на свалке жили, где сожительниц лупить принято. И по морде я заехала ей не со злобы, а в качестве лекарства, с ней истерика случилась.

– Не тараторь, – слегка отодвинулась я, – давай по порядку. Откуда взялась девица?

– Так Васька и привел! Я сижу, значит, никого не трогаю, судоку разгадываю, и вдруг – на тебе! Мой Васятка со Снегурочкой этой. Ну, я понимаю, зимой бы приволок, но весной! Все порядочные Снегурки стаяли давно. Хотя, на мой взгляд, и эта потрепанная какая-то, жухлая. Волосенки сивенькие, тельце вяленькое, морда зареванная. Хотела сразу прогнать, а она в слезы: дедушку, видите ли, жалко.

Далее из сумбурного рассказа Люси я поняла, что девица действительно бродила по кладбищу в поисках свежей могилы своего недавно почившего родственника. Вася вырос перед ней, как черт из табакерки, но девушка не испугалась, а бросилась к нему навстречу и потребовала показать свежее захоронение. Вася пытался растолковать ей, что на этом кладбище уже лет пятьдесят никого не хоронили, но она то ли не понимала, то ли не хотела понимать. Вообще сложилось впечатление, что девушка маленько коверкает слова. Поэтому Вася и принял ее за татарку. Хотя почему именно за татарку? Уж татары-то прекрасно владеют всеми известными российскими диалектами.

– С чего вы взяли, что она не в себе?

– Чего? – оторопело уставилась на меня Люся.

– Вася по телефону заявил мне, что ваша Снегурочка сумасшедшая, – пояснила я.

– Так потому и поняли. Кто же не знает, что на наше кладбище упокойников уже давно не носят?

– Может, и не все знают.

– Да мы ей битый час об этом толкуем! А она сразу в слезы и что-то про родовой долг, фамильный склеп, честь семьи. Совсем девка с катушек съехала. Говорит, пока могилу деда не найдет, с места не сдвинется.