Кролик в лабиринте

– Ну что ж, господа, давайте обсудим реальный план! Кто и за что несет ответственность. Каковы наши силы? Сможем ли мы принудить тирана передать власть наследнику? Готовы ли мы положить свои жизни за это?..

К Давиду подошел еще один мужчина, со странными, очень светлыми рыбьими глазами, пристально глядя на него, произнес с ласковой улыбкой:

– Ваша светлость, вы зря не принимаете наше предложение вступить в Великую Ложу Севера. Там всегда рады братьям по духу. В нашей ложе много влиятельных людей и не только из России.

– Ну что вы, сударь, я не отказываюсь вовсе… Скажите только, когда и где?

– Когда и где? Да вы сами решите, когда… Где…? Да у меня же… Побеседуем с глазу на глаз.

Человек еще раз таинственно улыбнулся и отошел в тень. Давид напрягся, пытаясь вести себя в соответствии с обстоятельствами. Он не мог понять, как ему говорить на том русском, который был здесь принят. «Неужели еще не прошло три часа? Неужели я здесь останусь навсегда? Зачем мне это? Да, но я могу сейчас разоблачить этот идиотский заговор придурков в дурацких париках, которые еще не знают, что их уже не существует» Давид поискал взглядом человека с рыбьими глазами, но его нигде уже не было видно. В душе шевельнулось беспокойство. Давиду захотелось срочно прервать этот сон. Вперед в кружке выступил Пален, единственный, кого Давид по крайней мере знал по имени.

– Господа! Платон Александрович еще в опале у тирана. Но я могу замолвить за него словечко, чтобы он был вхож в Замок. Нам нужны все сведенья, об охране в том числе, об окружении императора… Было бы хорошо, чтобы в решительный момент там были семеновцы… Доложу императору о раскаянии князя Зубова, о желании смыть кровью нанесенные обиды, например, в грядущем индийском походе. Пока тиран ко мне прислушивается. Хотя долго неистовствовал по поводу нашей встречи в Риге год назад. И надо обсудить дело с английскими друзьями. Посла Уитворта тиран выгнал, но связи остались… Я возьму эту миссию на себя. Мнение великой империи как никогда важно на мировой арене. Они сильно вложились в избавление Франции от Бурбонов. Россия их тоже устраивает только с европейским монархом, а не с этим сумасбродом, который все грезит об избранности Российского престола. Император порвал с Англией в угоду своим амбициям. И повел наступление на достойных людей, на гвардию императрицы, на все наше дворянство. На когда назначим тот самый день и час? Как мы и полагали ранее – мартовские иды как символ борьбы с тиранией? Пора приступать к делу. И определить ответственность каждого из нас.

– Господа, а вы уверены, что так будет для России лучше? Без Павла Петровича?

Давид услышал собственный голос, произнесший эти слова, и искренне им удивился. Мужчины зашевелились. Некоторые встали с мест. Пален неприятным металлическим голосом произнес:

– Милостивый Платон Александрович, вы сами нас сюда завели, а теперь через единственную дверь хотите выйти? Трезвость вам не к лицу. Что вы бокал-то греете? Здесь нет отравителей…

Давид закрыл глаза, поднес бокал к губам и сделал глоток. В этот момент он увидел лицо Виктора.

Глава 6

– Старик, ты как? Я начал переживать. Хотя по нашему времени прошло три минуты… Что ты видел?

– Если это не сон…

Больше Давид не мог ничего произнести. Он вспомнил Наташу, ее запах и вес ее тела. Странных мужиков в париках, роскошные интерьеры и свет камина. Давид глубоко вдохнул воздух…

– Здесь лучше. Но там такое происходит! Они как живые. Они на самом деле собираются убить императора. Пока, правда, речь идет об отстранении. Но мы-то знаем, чем это закончится. Что делать?

Виктор пожал плечами.

– Тебе виднее… Они его уже убили вообще-то.

– Я поехал домой. Мне надо подумать. И я до сих пор не посмотрел твои алгоритмы. Я хочу понять, как это работает. И что с этим делать… Надо почитать что-то и принять решение…

– Старик, ну ты вообще понимаешь, что это открытие века? Нет, это открытие всей истории человечества! Надо что-то делать. Но что? Надо совершенствовать. Но как взять на себя ответственность? Это очень сильное ощущение – знать, что мы можем манипулировать пространством и временем!!!

– Никому, слышишь? Никому ни слова. Давай все обдумаем. Может, еще поэкспериментируем. А там, на холодную голову, будем принимать решения. Скажи, ты говорил об этом с кем-нибудь?

– С кем? Ты – мой единственный друг. И только ты можешь это понять…

Давид начал активный поиск любой достоверной информации о Павле Петровиче и людях, его окружавших. Все источники были очень противоречивы и заполнены устоявшейся ложью. Чтобы составить объективное представление о деятельности императора он решил в основном анализировать решения и указы самого Павла, читал письма и воспоминания современников, друзей и врагов. Также Давид пытался понять, кто кем был на собрании заговорщиков. Как будто ловил отблески света далекой свечи. Понятно, что он полагался на стариков Яндекса и Гугла, импровизируя с запросами. И нигде не нашел упоминаний о Наташе. Да и с какой стати? Еще одно тело, возможно из сотен, в постели последнего любовника императрицы. Давида искренне удивили неприличные письма Екатерины к Потемкину, бойфренду в отставке, с описанием достоинств нового любовника, Платона Зубова. «Да-а-а, высокие отношения! Как эта женщина, так много думавшая о сексе, могла управлять империей?…»

И вот к чему он пришел: фактически Екатерина была узурпатором, поэтому – очень зависимой от олигархии фигурой. Заигрывание с просветителями и масонами наводнило страну шпионами и агентами влияния, ведущими тайную борьбу с русской монархией. Павел занял свой престол законно и никому не был должен. Но, к сожалению, не нашел достойных соратников или терял их в результате дворцовых интриг. Сам приближал к себе врагов и предателей. Долгие годы мать изо всех сил старалась держать его подальше от двора и политической деятельности. И Павел с этим смирился. После сорока лет как-то поздновато знакомиться с реальностью. По сути Павел Петрович был неискушенным в интригах идеалистом, который провел большую часть жизни в уединении, среди книг, рыцарских историй и фантазий об идеальном государстве. Доверчивость Павла была естественным следствием его личного благородства. Но жизненная стезя наследника, а потом облеченного почти безграничной властью императора огромной страны, полна опасностей. Сам того не желая, Павел практически всю жизнь был в центре сплетен, заговоров, зависти и ненависти. Любовники матери, развращенная аристократия и, наконец, агенты иностранных спецслужб сначала сражались за влияние на него, а потом просто принесли в жертву своим корыстным интересам.

Решения Павла по различным областям устройства государства безусловно были передовыми для России того времени: реформы в армии, ограничение привилегий дворянства, в том числе обязательность службы, фактическое снижение давления на крестьянство и борьба с влиянием французской революции за сохранение европейских монархий. Начала наполняться разоренная Екатериной казна. На самом деле всего за четыре года Павел практически реформировал империю и заложил основы будущего развития. Он пытался мягко повернуть страну с пагубного для нее так называемого европейского пути развития, навязанного Петром и ведущего к падению монархии, на собственный, русский. Давид согласился со Шпенглером, написавшим, что прозападный поворот для России был большой ошибкой и практически уничтожил самобытность русской цивилизации как европейской альтернативы. Русская нация фактически потеряла свою цивилизационную идентичность. Короткое правление Павла стало узловым моментом в истории страны. И Россия действительно могла получить другое будущее, если бы этому не помешала кровавая ночь с 11 на 12 марта 1801 года. «Всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые»

Недолгая жизнь Павла была окружена мифами и легендами: фатальные предчувствия, пророчества монаха Авеля, история про встречу императора с призраком Петра I и прочие необъяснимые с точки зрения логики вещи. Загадочная встреча с прадедом для Павла была не только пророческой угрозой, но и логичным столкновением двух антагонистов. Прадед разрушал, правнук начал созидать. Давид подумал, что неплохо было бы там оказаться и пощупать это привидение за нос.

Он посмотрел фильм «Бедный, бедный Павел» и ничего интересного, кроме игры Сухорукова, там не обнаружил. Фильм оказался костюмированной фальсификацией истории, построенной на утвердившихся штампах. Многое даже расходилось с известными фактами. Ни влияния англичан, ни мести семейства Зубовых, ни большой политики…. А Пален – просто чудаковатый тип, который без всякой корысти устроил государственный переворот. По логике фильма получалось, что императора убили за то, что он делал макеты Петербурга. Что же тогда должны были сделать с Петром за все его художества? Возможно, в 2003 году по-другому снять этот сюжет было невозможно. Павел Петрович должен был войти в историю России как безумец. Образ бедного императора стал выступать из небытия отчетливей. Было в его жизни что-то не только трагическое, но и эпическое. Иногда Давиду казалось, что в старых текстах, восставших из пепла и праха, он слышит гул далекого урагана, который носится над заснувшей холодной землей, и скрежет невидимой космической машины, беспощадно перемалывающей тонны человеческого материала. «А Павел был прав!»

Давид открыл глаза. Он всегда просыпался быстро и почти никогда не помнил снов. Они мгновенно улетучивались, не оставляя никаких следов в его сознании. Рядом на темно-синей постели лежала обнаженная Маша. Во сне все ее мышцы расслабились, и от этого Машино лицо приобрело почти детское беззащитное выражение. Давид отмахнулся от странного незнакомого чувства и осторожно вышел из спальни. Заварил кофе и почистил апельсин. На кухню зашла Маша в его халате.

– Доди! Сегодня воскресенье и можно еще спать…

– Я сейчас приду…

– Ты знаешь, мне вчера сделали предложение!

– Ничего себе! А почему у меня не спросили разрешения?

– Доди, это насчет работы!

– Тебя хотят назначить самым главным директором вашего издательства?

– Нет, Доди! Все сложнее. Я встречалась с одним странным мужиком. Но он довольно известный в узких кругах. Александр Помукчинский. Смешная фамилия. Он страшно толстый. Ходячий гамбургер. Правда, предпочитает рестораны Новикова. Кстати, меня с ним познакомила Илона-фотограф, помнишь? Раньше он управлял большим издательским домом. Потом, правда, у него была одна нехорошая история… Он даже когда-то привлек внучку Горбачева в качестве главного редактора своего журнала.

– Отличная компания: обжора и внучка проходимца. И чего это всех тунеядцев так тянет в глянцевую жизнь?

– Ну, как будто в твоем бизнесе ты работаешь только с кристально честными людьми…

– Меня вообще люди не интересуют. Лучше бы свести их к кодам. Я работаю свою работу. А в вашем бизнесе, как я понимаю, довольно много личностного… Все эти издатели с рекламодателями. Я уже не говорю про фотографов, журналистов и модельеров… Так что в сухом остатке?

– Он предложил мне перейти к нему в новый проект на очень престижную позицию. Вроде он выводит еще один европейский бренд на рынок. Правда пока скрывает, какой. Обещал на днях сказать. И я буду главным редактором рубрики Стиль с неограниченной свободой действий. Представляешь? Все мировые показы! Все съемки. Все могу решать сама! Ну, и зарплата соответствующая!

– Звучит как афера. Не люблю толстых мужиков. Они похожи на старых баб. Кстати, говорят, в Таиланде делают хирургию по смене пола за час. Они там руку набили на извращенцах. У Помукчинского хватит денег на перелет в Таиланд? Я надеюсь, Горбачева проспонсирует операцию…

– Фу, какой ты злой. И несправедливый. Может, у него красивая душа.

– Шутишь? Ты много видела душ? В основном, имитации. Кстати, у меня к тебе просьба… Ты – единственная из моего круга общения знакома с гуманитариями. Может, знаешь какого-нибудь профессионального историка?

– Доди, а зачем тебе история? Ты же не собираешься менять профессию? Программисты сейчас намного больше востребованы…

– Да, нет, конечно! Просто кое-что меня заинтересовало. И у программистов могут быть хобби…

– Ты меня удивляешь! Никогда ничего подобного от тебя не слышала! Расскажи, что это? История же она – огромная. Разные страны. Разные эпохи. У каждого историка есть своя специализация.

– Как-нибудь расскажу… Меня интересует Россия конца восемнадцатого – начала девятнадцатого…

– Ну, я могу поспрашивать у нашего народа. Кто-то кого-то наверняка знает!

– Отлично! А теперь давай займемся настоящим делом… Пошли в постель… В отличие от твоих гламурных персонажей моя красота – не подделка…

Глава 7

Вечером Давид отвез Машу домой и позвонил Виктору.