На грани доверия. Книга третья.

– Меня зовут Фаина Витальевна, нам необходимо поговорить, – сказала гостья, отметив про себя, что у девочки-то есть характер, да ещё какой – собака беспрекословно повиновалась. Неужели её сын точно также попал во власть этой черноволосой девчонки? И теперь как пудель бегает за ней на задних лапках?

– Хорошо, проходите в мою комнату, – кивнула Мира, пытаясь вспомнить, где видела эту женщину. Что-то мимолётное, но яркое.

– Мира, может быть, предложить твоей гостье чаю? – сказала мама.

– Благодарю вас, право, не стоит, – Фаина Витальевна прошла в предложенную Мирой комнату. Села на стул, огляделась. Мда, это ещё хуже, чем она думала. Единственное, что её удивило – количество книг в комнате. Значит, девочка не совсем глупая. С другой стороны – такой факт всё только ухудшает, не просто так зацепила Дмитрия.

– Так о чём вы хотели поговорить со мной? – Мира вдруг вспомнила, где раньше она видела эту женщину. В больнице. Она там скандалила.

Глава 80

– Машенька, милая, наконец-то ты взяла трубку, – Владимир Григорьевич обрадовано закричал в телефон. Супруга после нескольких дней безмолвия ответила. То телефон был недоступен, то просто не брала трубку. А теперь он услышал её голос.

– Доброе утро, Володя, – Маша ещё чувствовала слабость, но как могла, старалась бодриться. Скоро разрешат вставать. Потихоньку. Главное, что с ребёнком всё в порядке. От Николя и Нади она получила инструкции, о чём можно говорить с мужем, а что пока скрывать. И также то, что у неё была сильнейшая ангина, поэтому не могла ему позвонить.

– Как твое самочувствие, милый мой человечек? Мне сказали, что ты разболелась, что не могла даже говорить, это так? Тебя даже положили в больницу? – он подошёл к окну, от волнения стал рисовать узоры на стекле. Невидимые, не мороз же, но всё равно рисовал.

– Да, Володенька, так получилось. Организм дал сбой и на это были свои причины, – улыбнулась Маша.

– Какие же, моя девочка? Ты подцепила серьёзный вирус? Николя говорил об ангине.

– Да, но я старательно лечусь не только ради себя, – Маша осторожно повернулась на бок, посмотрела в окно, может, муж тоже сейчас смотрел в окно?

– Правильно, Машенька, ты же умница. Подожди, не только ради себя, – он удивился, – а ради кого же ещё?

– Ради ребёнка, – она улыбнулась.

– Ради какого ребёнка? Ничего не понимаю, – признался Владимир Григорьевич.

– Володенька, я беременна! – Маша почувствовала, как её буквально захлёстывает от счастья, именно сейчас, когда она сказала об этом мужу. – У нас будет ребёнок.

– Что? – он подумал, что ослышался. – Что ты сказала?

– У нас будет малыш, – уже тише повторила Маша, чувствуя, что устала, сил всё-таки маловато.

– Машенька… – Фертовский-старший понял, что плачет – впервые за много лет. Плачет от радости.

– Мне вот что непонятно, Игорь Петрович, – Турчанинов выслушал подозреваемого, кое-что всё равно не сходилось, – откуда твой подельник узнал о тебе? Кто его к тебе прислал? И почему ты за всё время вашей, так называемой подготовки к ограблению, даже не удосужился узнать его имя.

– Да кто прислал, Роня и прислал. К нему сначала приходил один фраерок – такой мелкая сошка, они гутарили на кухне, что-то выясняли. Потом Роне позвонил кто-то явно покрупнее, причём разговор был странный – Роня мекал на иностранном языке, а поскольку он в нём не очень силен, то без конца переспрашивал. Но вроде бы в итоге договорились. А на следующий день ко мне пришёл тот мелкий и сходу предложил дело. Пообещал полтинник. Сказал, что меня проинструктируют, что дело чистое, надо будет камеры вывести из строя, а потом вскрыть оружейный сейф. И всё. Что в квартире старуха да девка. Но они будут спать. Я сначала отказался, а потом подумал, что такая сумма мне сейчас не помешает. Но когда мы встретились с пацаном, которого мне фраерок дал в напарники, я опять дал задний ход.

– Почему? – Турчанинов сощурился.

– Да зелёный он, куда полез? И вообще какой-то странный, вроде русский, а говорит с акцентом, правда, не сильным. Но я последний срок мотал с одним ворюгой – знатным таким, так вот он как-то в настроении рассказывал про сына, который живет во Франции, и уже давно, а когда приезжает к бате в Россию, то вроде по-русски говорит, а акцент всё равно дурацкий. Он ещё показывал так потешно. Вот примерно такой акцент у того парня и был. А ещё он сразу тон взял, мол, я – вошь, а он заказчик и крутой. Мы пока готовились, сто раз переругались.

– Опиши его внешность, – следователь что-то писал в блокноте.

– Длинный такой, волосы не очень тёмные, лицо, – он задумался, – ничего особенного в лице. Нет, есть особенное – глаза. Я такого цвета глаз никогда не видел.

– То есть?

– Не поймёшь, что за цвет, какие-то прозрачные, и смотрит он ими – аж порой мурашки по коже. Наверное, у дьявола такие глаза. А сам ничего не смыслит в жизни – стручок. Но жадный, я сразу понял. И очень рвался в эту квартиру, говорил, что надо поскорее сейф вскрыть.

– Так, понятно. А что это за история с попыткой изнасилования?

– Да не было никакого изнасилования, гражданин начальник, – Бик аж подскочил, тут же сел на место, – попугать меня просили ту дамочку, просто попугать. Она этому зелёному, я так думаю, отказала, вот он и окрысился. И накинул мне ещё пару косарей, чтобы я её проучил. А она мне ногой так двинула, что я согнулся пополам. И слинять успела. Больно, между прочим.

– Ага, слиняла и справку твою прихватить успела. Бик, ты везде сумел наследить, – удивился Турчанинов. – Ох, и дурак же ты. Она ведь подаст на тебя, не надейся, что проскочишь. А пальчики как оставил на ручке в квартире? Ты – опытный вор и так прокололся.

– А опять же – шерше ля фам, – вздохнул Бик, – опять баба вмешалась. Эта девка, что в доме, не спала, и пришла в библиотеку, мы почти закончили, а она нарисовалась. А зелёный уже гарнитур к двери нёс, так мне пришлось обеспечить ему отход. Я её схватил, а она меня укусила, я руку одёрнул, перчатка слетела, я впопыхах и коснулся дверной ручки. А девку ударил, чтобы самому уйти. Она уже шум поднимать начала.

– Ты ей нанёс серьёзную травму головы, это твой срок увеличит, Бик.

– Но она же жива?

– Жива, слава Богу. И пришла в себя. Только всё равно тебе светит много. А вот если бы ты помог следствию найти своего подельника, срок, глядишь бы, и скостили – немного.

– Да не знаю я, куда он подался, правда, – Бик вздохнул, очень хотелось курить.

– А, может, нас Роня просветит? Раз он такой умный и тебя втянул в это дело. Наверняка, знает, кто заказчик гарнитура, – Турчанинов размышлял вслух, – ты пойми, Игорь Петрович, это не просто банальная кража. Вещь-то раритетная и тот, кто заказал её, знал и стоимость, и историческую ценность. Осядет гарнитур в чьей-то частной коллекции за границей и пиши пропало. А ведь вещи в нём изготовлены в царской России, а клинок наградной вообще 1812 года. О камнях я и не говорю. Получается, уплывёт наше российское достояние за рубеж и всё. Где можно найти Роню? Ой, не верю я, что сейчас этот фраер сидит и дожидается нас дома. Диктуй адреса и явки, шерше ля фам.

Через полчаса по наводке Бика оперативники отправились по трём адресам – искать Роню. А Турчанинову доложили, что номер телефона, который он просил пробить – определён. Сим-карта зарегистрирована на имя Николая Фертовского. Турчанинов присвистнул. Пора поговорить серьёзно с членами этой семейки. А также настоять, чтобы доложили о случившемся хозяину квартиры. Рано или поздно он узнает. Лучше рано.

Глава 81

– Я бы хотела поговорить о своём сыне Дмитрии Данилевском, – Фаина Витальевна откинулась на спинку стула, стала тереть друг о друга кисти рук. Именно по этому жесту Мира поняла, что ничего хорошего разговор не принесёт.

– Я вас слушаю, – внешне довольно спокойно отозвалась она.

– Мой сын не далее как сегодня сообщил, что намерен жениться на вас, так ведь?

– Раз сообщил, значит, так, – Мира пожала плечами.

– А вы в курсе, что у него есть невеста? И что не за горами свадьба. Подготовка к ней в самом разгаре, – выстрелила первым аргументом Фаина Витальевна. Она пока не выбрала стратегию, как разговаривать с этой девочкой – начать прессовать её, задавить фактами или же по-хорошему, покровительственно объяснить, что у неё нет никаких шансов стать невесткой Данилевских.

– Нет, я впервые об этом слышу, – Мира внимательно рассматривала эту женщину. Статная, красивая, молодящаяся, наверняка, по возрасту старше её матери, но выглядит моложе. Взгляд твёрдый, волевой, она знает, чего хочет. Пришла сюда бороться за сына. А Димка, похоже, пытается вырваться из-под её прессинга.

– Вот видите, уже обман. Я не хочу сказать, что мой сын лгун, но в случае с вами всё абсолютно несерьёзно, поверьте. Дмитрию захотелось экзотики, чего-то такого, чего в его жизни ещё не было, – слова звучали хлёстко.

– Вы так думаете? – Мира сидела на стуле напротив и вела себя невероятно спокойно, не выказывая никаких эмоций. – Тогда почему он сделал мне предложение?

– Думаю, чтобы затащить вас в постель. Мой сын несколько старомоден в этих вопросах.

– Возможно, – Мира сдержала улыбку, подумав о том, что всё случилось с точностью до наоборот – сначала он её соблазнил, а потом предложил стать женой.

– Поймите, Мира, вы не пара Дмитрию, не пара, – Фаина Витальевна смягчила тон, – вы из разных миров, – она поднялась с места, подошла к окну, развернулась, обвела взглядом библиотеку, – я вижу, что у вас много книг. Наверняка, вы романтическая девочка, читаете любовные романы и, конечно же, мечтаете о принце. Да, вы ещё в таком возрасте, когда верят в принцев. Мой сын может вполне соответствовать этим мечтам, но сказка всегда остаётся сказкой. Жизнь – проза, практичная, жёсткая, беспощадная. И два человека из абсолютно разных социальных слоёв в браке просто обречены быть несчастными.

– Но бывает же по-разному, – возразила Мира, – да, есть условности, которых многие придерживаются, однако та же жизнь чаще всего диктует свои правила, свои законы. И они порой далеко не такие, какие придумали люди. Чувства вообще плохо подчиняются людским законам.