Только для меня

Только для меня
Мария Абдулова

Она свалилась как снег на голову и принесла с собой крайне неудобную правду. Она слишком юная, слишком невинная и слишком не такая, как все. Она лишила его, взрослого мужика, покоя и вызвала очень противоречивые чувства. С одной стороны, Владлен хочет, чтобы она исчезла, а с другой… А с другой, наплевав на всё, хочет присвоить её себе.

Мария Абдулова

Только для меня

Глава первая.

София.

Небольшой клочок когда-то белоснежной бумаги с адресом её старшей сестры, которую она увидела сегодня в первый раз в жизни и то со спины, выглядел очень жалко, впрочем, наверное, как и сама Соня, но она об этом не задумывалась и сжимала его в ладони изо всех, боясь потерять. Особого смысла в этом страхе не было, так как название улицы и номер дома девушка знала уже наизусть. И также наизусть знала имя своей сестры – Баженова Антонина Борисовна. Единственное, что не знала, так это как всё-таки решилась на то, чтобы направиться к её дому. Не хотела лезть, не хотела нарушать покой, не хотела, вообще, ничего плохого и предосудительного. Правда, не хотела. До сегодняшнего дня даже подумывала выбросить эту бумажку и просто продолжить жить дальше, но стоило только увидеть и познакомиться с чудесным Илюшей – своим племянником, а потом из окна частного детского сада, в котором подрабатывала нянечкой, заметить высокую и ладную женскую фигуру, ведущую его под руку, как её одолело очень сильное любопытство и желание рассмотреть эту самую женскую фигуру поближе. Ещё и тётя Тома – давняя и близкая мамина подруга, а по совместительству директор детского сада, благодаря которой София и работала в нём, добавила масла в огонь, очень вовремя проходя мимо и очень легко заметив её интерес.

– Видела?

Тамара Евгеньевна была непростым человеком. Наверное, можно даже сказать тяжёлым. Она считала своё мнение единственным верным, себя всегда и во всём правой, указывая окружающим людям что им нужно делать и что ни в коем случае нельзя, а если они её не слушались и действовали по-своему, то женщина тут же ставила под сомнение наличие у них мозгов. Соня же и вовсе была для неё из разряда безнадёжных наивных дурочек, что никак не могли повзрослеть. Не попроси мама перед смертью приглядеть за ней, то Смирнова скорее всего давно вычеркнула бы её из своей жизни.

– Видела.

– И долго ты ещё будешь тупить? – тётя Тома говорила тихо, но её командный и резкий тон был слышен отчётливо. – Не надоело быть хорошенькой? Ангельский нимб над головой тебя не прокормит.

Чистякова промолчала, опустив глаза в пол. Молодая женщина, являющаяся её старшей сестрой, скрылась за углом соседнего здания и наблюдать стало не за кем.

– Соня, в стотысячный раз говорю, если не хочешь закончить как твоя мать, то сделай что я тебе говорю! Включи уже мозги! Пока ты на еде экономишь, чтобы денег на проезд хватило, они живут и горя не знают!

– Я не…

– Меня дослушай сначала! – Смирнова окинула её строгим взглядом почти чёрных глаз и, сжав холёную ладонь на предплечье, развернула к себе лицом. – Ты имеешь такое же полное право на всё то, что есть у неё! – кивок в сторону окна. – И твой папашка обязан дать тебе всё то же самое, что дал ей, поймёшь ты это уже когда-нибудь или нет?!

– Мне ничего не нужно, – девушка, не поднимая глаз, заправила выбившуюся из косы прядь за ухо.

– Сонька, ты совсем идиотка?!

– Мне, правда, ничего не нужно.

Тамара Евгеньевна цокнула языком, проворчала что-то неразборчивое, но вряд ли лицеприятное, и, разжав пальцы, стремительно ушла, наверняка, сетуя про себя на то что связалась с ней – непроходимой тупицей. Узнай она, по какой именно причине Соня всё-таки направилась после их разговора по данному ею ещё полгода назад адресу вместо того, чтобы забрать то, что полагалось по праву рождения, назвала бы другими словами, нецензурными. Только Чистяковой, действительно, было ничего не нужно ни от отца, которого она в последний раз видела семь лет назад, ни от старшей сестры, за которой наблюдала несколько часов назад. Ей просто хотелось посмотреть. Хотя бы одним глазком. Утолить свой интерес раз и навсегда. Может даже, наконец, понять, чем она хуже, раз папа так легко и просто от неё отказался, и перестать думать об этом ночами напролёт. И, конечно, взглянуть на его старшую дочь, чей образ долгое время себе представляла, и сравнить реальность с фантазией. О том, чтобы познакомиться и тем более подружиться, не думала, так как прекрасно отдавала себе отчёт в невозможности этого. Какой взрослый человек примет с распростёртыми объятиями другого ребёнка своего родителя, нагулянного на стороне? Софии хватало и осознания того, что у неё есть родные, пусть и всего лишь по крови, люди. О большем и не мечтала.

Холодный, по ощущениям ещё зимний, несмотря на недавнее наступление календарной весны, ветер ударил в лицо стоило только выйти из переполненной маршрутки. Её путь лежал в частный сектор, находящийся почти на выезде из города, от остановки до которого нужно было пройти пешком ещё около десяти минут. Красивый и чистый коттеджный район, где, по словам всё той же тёти Томы, жили в основном обеспеченные люди. Его не портили ни тяжёлые снеговые тучи, нависшие над городом и грозящие в очередной раз испытать горожан и городские службы на прочность, ни голые деревья, ни скользкие в кое-каких местах тротуары. Соня в своей старой шапке, купленной ещё мамой на распродаже, продуваемом, с постоянно заедающей молнией и большом ей пуховике, также купленном за копейки со стипендии, чувствовала себя здесь лишней. Ещё и осенние, ставшие за неимением лишних денежных средств зимними, ботинки, под которые она надевала две пары тёплых носков, чтобы сильно не мёрзнуть, то и дело скользили, делая её походку крайне странной и неуверенной. Благо все уличные фонари работали исправно и в быстро наступающей вечерней темноте дорожки и таблички на заборах домов были неплохо освещены. Нужный ей дом находился почти в центре этого района через дорогу от небольшого, но очень симпатичного сквера. Большой, если судить по участку, двухэтажный. Из-за высокого каменного забора было сложно разглядеть что-то конкретное и девушка в растерянности замерла напротив, понимая, что её планам не суждено сегодня сбыться. Почему-то она и не подумала о таком исходе событий. Не звонить же в дверной звонок, а потом убегать за угол, чтобы посмотреть на хозяев дома исподтишка, верно?

В этот момент пошёл снег, поднялся новый порыв ветра, бросая колючие снежинки в лицом и следом за ними улицу осветил свет фар, на который Чистякова сначала не обратила внимания, так как решила, что автомобиль просто проезжал мимо, но поравнявшись с домом чёрный огромный внедорожник вдруг повернул к нему и остановился рядом с ней. Соня машинально повернулась в его сторону, разглядела сквозь мокрое от снега лобовое стекло две фигуры – мужскую за рулём и женскую на пассажирском сидении, и тут же резко развернулась в противоположную сторону, пряча лицо.

"Это она! Она!" – вспыхнуло паническое в голове. – "Нужно быстрее уходить!"

Опустив голову как можно ниже, почти бегом бросилась прочь, но ноги совершенно не вовремя заскользили, попытка сохранить равновесие не увенчалась успехом и она, неловко взмахнув руками, плашмя рухнула на спину, ударяясь головой. Перед тем как провалиться в темноту от боли, София почувствовала как с неё слетела шапка и откатилась в сторону сумка, а следом услышала испуганный женский вскрик и раскатистое мужское:

– Твою мать!

Владлен.

Девчонка рухнула на землю так, что даже у него сердце на мгновение замерло. С чего решил, что эта была именно девчонка, не знал, ведь, подъезжая к дому брата, не заметил лица, только краем глаза зацепил невысокую фигуру в тёмной одежде, замершую у ворот. Хотел было спросить у невестки о том, кто это, как фигура пришла в движение, резко отшатнувшись в сторону, а потом, не сделав и двух шагов, растянулась со всего маха на снегу. В одну сторону отлетела шапка, в другую – сумка и её содержимое. Затем фигура подозрительно замерла и Тоня, успевшая к тому моменту выйти из машины, испуганно вскрикнула, невольно наталкивая своей реакцией на не очень хорошие мысли.

– Твою мать! – выругался, выскочив следом.

Девчонка, теперь он точно был уверен, что это была девчонка, лежала совсем рядом и ему хватило всего пары секунд, чтобы оказаться с ней рядом. Первым делом осмотрел пространство рядом на наличие крови, потому что очевидно, что она ударилась головой, и, не увидев искомого, наклонился к ней ближе, всматриваясь в лицо сквозь валящие с неба хлопья. Совсем юная, сливающаяся цветом кожи со снегом, на котором лежала. Единственное яркое пятно – веснушки на носу и скулах.

– Эй, девочка, ты меня слышишь? – позвал её Владлен.

Она не отозвалась, продолжая лежать с закрытыми глазами. Аккуратно проверив наличие у неё дыхания, мужчина сам с облегчением выдохнул, потом для верности нащупал пульс и принялся за осторожный осмотр девичьей головы, шеи и конечностей, не выявивший в итоге никаких ран, уплотнений или припухлостей.

– Так, девочка, давай, приходи в себя, – предварительно окунув ладони в сугроб неподалёку, прижал их к её щекам. – Иначе вызову скорую и попрошу врачей поставить тебе самый большой и самый болезненный укол в пятую точку.

Скорую он и так планировал вызвать. Мало ли. Грозил скорее на автомате, чтобы отвлечься от лишних эмоций и привести в себя жену брата, которая никогда не отличалась излишней впечатлительностью, но сейчас почему-то замерла рядом с вещами девчонки истуканом, шокировано их рассматривая.

– Тоня! – ноль реакции. – Тоня, ты слышишь? Скорую вызови! – невестка даже бровью не повела. – Тоня, твою налево, очнись! Скорую девочке вызови!

Но вместо Антонины очнулась вдруг девчонка. Слабо дёрнулась в его руках и приоткрыла небесно-голубые огромные глаза в обрамлении длинных изогнутых ресниц. Красивые глаза. Даже чересчур. От неожиданности Влад завис на них, словно ничего краше в своей жизни не видел.

– Не нужно… – едва слышно проговорила она. – Скорую не нужно…

– Да я пошутил об уколе, не переживай. Не будут тебе его ставить. Наверное. Просто осмотрят тебя и…

Девчонка, поморщившись, попыталась принять вертикальное положение, но тело её явно не слушалось.

– Стой-стой, куда собралась? – Владлен придержал её за плечи. – А если сотряс или ещё чего похуже?

– Не нужно скорую…

– Врачей что ли боишься? Или у тебя шок?

– Я в порядке, – новая попытка приподняться и на этот раз удачная, не без его помощи, конечно, но всё же. – Я… Пойду…

Ветер бросил ей в лицо вместе со снежинками тёмные прядки волос, выбившиеся из толстой длинной косы, и Баженов, не совсем отдавая отчёт в своих действиях, протянул руку и убрал их в сторону, задевая пальцами девичьи щёчки. Она напряглась, вжав голову в плечи и отведя свои глазища в сторону.

– Ты встать без моей поддержки не смогла. Куда идти-то собралась? Не хочешь скорую, тогда звони родителям. Пусть они тебя забирают и сами разбираются.

Девчонка напряглась ещё сильнее и резко кинулась подниматься на ноги, из-за чего ему пришлось посторониться. Далеко, правда, отходить не стал, так как её немного пошатывало и в целом движения были не совсем уверенными. Боялся, что снова рухнет как подкошенная и в таком случае точно костей не соберёт, а ему потом объясняй её родне и органам почему не оказал помощь.

– Держи, – нагнулся и, подняв валяющуюся неподалёку шапку, протянул ей.

Та, как, впрочем, и сама девчонка, была вся в снегу и он, опять же сначала действуя, а не думая, отряхнул головной убор, а потом и её саму. Она не доставала ему макушкой и до плеча и комплекцией, даже будучи в верхней одежде, походила на соломинку. Того и гляди ветром унесёт или, что ещё хуже, переломает пополам. Стоя рядом с ней, Владлен, и так никогда не отличавшийся в миниатюрности, вовсе чувствовал себя великаном.

– Сп-п-пасибо.

Нахлобучив шапку на голову, она уже хотела было развернуться лицом к Тоне, всё ещё стоящей как вкопанная над раскиданными вещами, но мужчина её удержал за рукав тонкого пуховика.

– Ну так что? Скорую вызываем или родителей? Как себя чувствуешь? Где-то болит? Голова кружится?

Она молча отрицательно покачала головой, не встречаясь с ним взглядом.