Проклятие альбиноса

– Необычайно красивая местность! – восхищался Савельев, привыкший к геометрическим формам большого города. – И все луга разных цветов!

– Это поля фермеров, а на тех холмах – пастбища.

Через 20 минут прогулки Тэя несмело призналась, что хочет вернуться.

– Скоро приедет мисс Шон, а я ещё не повторила текст.

– Конечно, иди малышка, а мы погуляем.

– Девочка учит английский, – пояснил Виктор, когда она заторопилась обратно к замку.

– Она выезжает в город?

– Очень редко, только со мной. Пока чувствует себя неуверенно, но это пройдёт.

– Ей хорошо здесь – безопасно и мало солнца.

– Ещё одно счастливое совпадение, – согласился Морозов.

– И это хорошо, потому что меня отчего-то не покидает странное детское ощущение, что от яркого света Тэя растает, как Снегурочка, – улыбнулся Арсений.

– Да, тебя тоже?! – Виктор рассмеялся. – Знаешь, в Африке отец одевал её в хиджаб, чтобы не похитили. Возможно, это и сохранило не только жизнь, но и слабое здоровье. Здесь же в благополучной стране с влажным климатом и редким солнцем девочка может не прятаться под бесформенными одеждами, а по вечерам даже гулять без тёмных очков.

Виктор выглядел расслабленным, умиротворённым и с наслаждением вдыхал свежий воздух живописного пейзажа.

– Вижу, ты, наконец, и сам чувствуешь себя здесь как дома, – порадовался за друга Савельев.

– Наконец, и благодаря Тэе. Только с появлением этой девочки ко мне вернулось то сладкое ощущение покоя, которое владело мной в годы жизни с Софией. Сонечка тоже часто мучилась головокружениями, и теперь Тэя иногда кажется мне вторым воплощением жены в нашем мире. Хотя они, конечно, очень разные. Очень. Но есть нечто неуловимое общее… В этой стране я стал сентиментальным.

– Да ты почти и не жил здесь! А бесконечные путешествия по островкам ада на земле не способствуют сентиментальности, – возразил друг. – Тут другое.

– Значит, это воздействие Тэи. Я полюбил дом, покой и Ирландию.

– Рад это слышать!

– Айрлэнд – очень гостеприимная страна, здесь хорошо принимают всех: я даже не чувствую себя иностранцем! Айриши приветливы и вежливы, скажут «сорри», даже если ты сам их случайно толкнёшь или наступишь на ногу. От них никогда не услышишь жёсткого отказа: заменяют его многочисленными извинениями или аргументами. Говорят, в их родном ирландском даже нет слова «нет»! Я теперь и сам избегаю его при общении с ними, потому что, видел бы ты, какие испуганные глаза они делают, заслышав «нет»…

– Нет такого важного слова?!

– Насколько мне известно, есть аналоги, означающие скорее отсутствие, нежели отказ. Если тебе интересно, можем уточнить у мисс Шон. Она ирландка и, как все её соотечественники, обожает поболтать, особенно, о погоде и дождях. Слышал бы ты, как трещит без умолку, пока Тэя провожает её до автомобиля. От мисс я узнал, что дождь в этой стране как только не называют: лёгким, тяжёлым, мягким, бодрящим, драматичным, свинцовым, ледяным, колким, пушистым, водяной пылью, потопом… Если прокатишься в такси услышишь ещё с десяток характеристик того, что приезжие по-первости разделяют только на rain и shower.

– Мой английский так слаб, что даже shower я употребляю в прямом смысле.

– В переносном! Ливень и есть прямой!

Друзья весело засмеялись и тут же почувствовали, что начинается «пушистый», который за пару минут превратился в «свинцовый».

Виктор, уже перенявший привычки местных, бойко достал из кармана дождевики и помог гостю надеть один.

– Здесь без них нельзя!

Мужчины поспешно зашагали обратно к замку.

– Уф! Как только англичане переносят такую мокропогодину! – освобождался от мокрых ботинок Арсений, сидя на кушетке возле парадной лестницы.

– Никогда не называй айришей англичанами, – наставительно заметил Морозов. – Это их ужасно оскорбляет. Ирландцы 800 лет боролись за свою независимость от британцев и теперь очень гордятся ею.

– Ого! Спасибо за подсказку!

Вот так: с Тэей, дождём и ворохом захватывающих историй об Ирландии и путешествиях друзья провели 2 прекрасные недели в роскошном замке на картинных холмах, колоритно расписанных красками капризной ирландской осени.

Но отпуск не вечен, и Арсений вернулся на родину.

III

Следующие 3 года пролетели незаметно.

Отчего бег времени постоянно ускоряется?

В последние пару месяцев Савельева беспокоил какой-то невнятный, но будоражащий повторяющийся сон: он снова в Ирландии, входит в охотничий зал и видит друга, сидящего в любимом королевском кресле; Виктор, увидев товарища, поднимает глаза и делает попытку встать, как вдруг гранатовый бархат непостижимым образом начинает засасывать хозяина во всё расширяющуюся кровавую дыру – глаза Морозова краснеют и наполняются ужасом, с кресла стекают капли густой пунцовой жидкости.

– Привет! – обеспокоенный Савельев набрал номер друга. – Как оно?

– ЗдорОво, Сеня! Сам думал позвонить! – обрадовался Виктор. – Приедешь на новогодние каникулы?

– Почему бы и нет? У тебя всё в порядке?

– Да, но… ты знаешь, какое-то дурное предчувствие – боюсь за Тэю.

– Она участвует в чём-то опасном?

– В чём она может участвовать?! Беспокоит её здоровье. Ты знаешь, альбиносы не живут долго, а в последние месяцы у девочки участились головокружения. Я предчувствую смерть. Уже близко. Знаю, что говорю: похожее томление мучило меня перед гибелью Софии, но тогда я не знал его значения.

– Хотелось бы, чтобы в этот раз оно тебя обмануло.

– Приезжай, порадуй старика.

– Хорошо. Сын с друзьями отправляется на Байкал на все праздники, так что здесь я никому не нужен.

– Отлично! Пришлю тебе авиабилеты. Жду, друг!

Из-за погодных условий рейс в Белфаст задержался на 3 часа.

В дороге воздушное судно часто попадало в зоны турбулентности: трясло не слабо, пассажиры нервничали и дёргали стюардесс. Встреча нового года в такси от аэропорта до дома или отеля была не тем, о чём мечтали путешественники.

Савельев пробыл весь полёт в каком-то смутном забытьи.

В аэропорту Белфаста частного следователя встретил Патрик, принял чемодан и усадил в роскошный терракотовый мерседес.