Проклятие альбиноса

– С Новым годом, мистер Арсени! – весело проскандировал Патрик, с чувством пожимая гостю руку, а затем любезно поинтересовался, легко ли прошёл полёт. Будучи водителем русского миллионера, ирландец добросовестно учил родной язык хозяина и уже достаточно неплохо говорил на нём.

– С праздником, Патрик! Замечательно, только долго ждал вылета.

– Печально, что рейс задержали. Патрон очень вас ждёт.

– Как его здоровье?

– ВиктОр в порядке, только беспокоится о мисс Тэя: то и дело возит её к докторам. Говорят, что здоровье мисс улучшилось. Однако она печальна и мучает сильные головокружения. У господина МорозОфф очень доброе сердце: стал почти отцом бедной сиротки!

– Дети уже прилетели?

– Мисс Диана снова приехала с женихом: мистер Кевин НикитИн – очень приятный молодой человек, видно, что любит мисс, называет её принцесса. Мистер Давид прибыл только вчера – сдавал экзамены, но, как это сказать… не очень.

– Ясно. Виктор рассказывал о новой управляющей— русской женщине, кажется, Ольге…

– Ольга, – подтвердил Патрик, – очень приятная мисс. Она живёт в замке уже 2 года. Патрон нанял её как-то под Новый год, потому что прежний мэйджердомо стал жаловаться на здоровье – возраст не щадит никого. Ольга – питесбёгиан…

– Что это значит? – не понял Арсений.

– Из Питер.

– Ах, петербурженка, ясно!

– Спасибо! Очень трудное слово!

– Ольга знает своё дело?

– Очень хорошо! Работала директором отеля в Дублине. Патрон долго уговорил её, чтобы она сменила старого БОрис. Красивая женщина!

– Сколько ей лет?

– Думаю, 45. Серьёзная, но доброе сердце.

Савельев смотрел на мокрую ночную дорогу и силился представить красивую и строгую Ольгу, которую долго сманивал сам Морозов. Хотелось спать.

В замке встретили как всегда радушно: хозяин, его дети, Тэя, Кевин и Ольга – все вышли в холл, чтобы лично поприветствовать Арсения.

Управляющая оказалась действительно очаровательной женщиной с правильными чертами лица, внимательным взглядом, гордой осанкой и богатыми каштановыми волосами, убранными в элегантную причёску. На непосвящённого гостя произвела бы впечатление хозяйки дома – так спокойно и уверенно она держалась.

– Наконец-то, друг! – обнимал Виктор. – По Москве – почти одиннадцать! Я уже велел накрывать на стол.

– Мне бы хотелось принять душ с дороги.

– Оля, проводи Арсения. Не медли, Сеня, сразу спускайся к нам, не то пропустишь полночь.

Женщина с доброй улыбкой величественно поднималась вверх по лестнице, проявляя интерес к самочувствию гостя и сложностям минувшего перелёта.

Позади следовал Патрик с чемоданом в руке.

В комнате Савельев принял душ и переоделся.

Через 20 минут он уже сидел за богато накрытым столом и вместе со всеми поднимал бокал «За встречу!»

В старинном камине полыхал огонь и трещали поленья. Рядом стояла огромная искусственная ёлка, украшенная жёлтыми огоньками и винно-красными шарами. Приглушённое освещение столовой создавало ощущение таинственной торжественности и приятной семейной встречи.

Изысканные туалеты женщин приятно радовали глаз. Маленькая брюнетка Диана восседала в жаккардовом костюме лилового цвета, Ольга – в длинном закрытом платье по фигуре, глубокий синий цвет которого так эффектно сочетался с голубизной её глаз. А вот Тэя… Девушка была облачена в открытое алое платье из струящегося шёлка. В этом наряде она казалась ещё прозрачнее и беззащитнее, чем её помнил Арсений, притом весь вид белоснежки, казалось, говорил, что платье это чужое, в нём некомфортно и хочется снять. Тёмно-карие глаза Тэи то нервно бегали по окружающим, то стыдливо прикрывались жёлто-белыми ресницами.

«Если ей так неприятно это яркое одеяние, зачем было надевать? – подумалось гостю. – Хотя сидит оно великолепно, вот только… девочке не хватает раскованности и… сексуальности, чтобы достойно носить такую роскошь».

– Арсений, расскажи про Питер, – нетерпеливо попросил Давид, накладывая в тарелку салат. – Там сейчас, должно быть, холодно.

– Собачий холод и гололёд! – Савельев даже поёжился, вспоминая пронизывающий зимний ветер блистательного города на Неве.

– А у нас уже всё растаяло, – улыбнулся Морозов-младший. – И дождь тарабанит сутками напролёт.

– Мрачно! – выдохнула Диана. – За то мы с Кевином и любим Ниццу, что там тепло и солнечно – можно жить!

– Вы же не купаться сюда приезжаете, – недовольно изрёк глава семейства, – а встретиться с семьёй. Переживёте 8 дней и без солнца.

– Придётся пережить! – вызывающе фыркнула дочка.

Кевин накрыл ладонью её левую руку, как бы желая успокоить.

– Вот видишь, Сеня, какой я жестокий отец: отвлёк своего ангелочка от бесконечных прогулок по побережью и торговым центрам! – негодующе прогремел Виктор.

– Папа, может хватит?!

– А другого от бессмысленных ралли на спорткарах! – Морозов осуждающе посмотрел на сына.

– Виктор, мы все хотим встретить праздник без ссор, ведь правда? – спокойно и вкрадчиво произнесла Ольга. – Вы договорились…

– Мы ещё ни о чём не договорились, – отрезал тот.

– А и правда, Ольга, так и не договорились! – вновь «загорелась» Диана, – Так значит, папа, ты решил оставить своих бездельников без средств, дабы мы вкусили истинной жизни, так?

– Не психуй, принцесса, – ласково шепнул ей Кевин.

– И вкусишь, – самодовольно усмехнулся отец.

– Мы тут до вашего приезда уже чуть не перекусали друг друга, – с грустной иронией заметил Давид. – А всё потому, что папа решил отказать нам с Ди в материальной поддержке.

– Поддержке?! Ни о какой поддержке речи не идёт, – сурово заметил Виктор. – Поддерживают тех, кто что-то делает, но пока ещё неуверенно стоит на своих ногах. В вашем же случае речь не о поддержке, а о полном содержании! Если вы сейчас не познаете цену деньгам, то скатитесь в бездну! Что станете делать после моей смерти? Распродадите бизнес, который кормит?! И за бесценок! Вместо того, чтобы научиться им управлять, вникнуть во все тонкости, ну или хотя бы познать азы! Вам же это не интересно, пока папочка ежемесячно перечисляет круглые суммы! Всё баста!

Арсения нисколько не смутил начавшийся крупный разговор. Почти в каждый свой приезд он был свидетелем подобной семейной сцены. Поскольку его считали близким человеком, то совсем не стеснялись разбирать острые вопросы в его присутствии. Дети даже предпочитали общаться с отцом при Савельеве, зная, что друг – единственный человек, способный остановить приступ ярости отца.

– А мы вот сейчас спросим у Сени, его сын уже работает, между прочим, – продолжал распалённый Виктор. – Скажи-ка, друг, должен ли человек уметь самостоятельно зарабатывать себе на жизнь?

– Бесспорно, – поддержал друг. – Это закон природы. Человек или животное, не способное себя прокормить, неизбежно погибает.