Легенда о героях Галактики. Спасти Императора. Космоопера нового тысячелетия

– А то я не знаю цену этим гарантиям, Пауль, перестаньте. Это же не Вами установленный порядок и не мной, мы не мальчишки и смущаться нечего. Да я и не молод, мягко говоря, жалеть не о чем. Раз у меня есть возможность помочь – я очень рад этому, и покончим с этим вопросом. Другое дело, что учитывая то, что мне известно, как рядовому обывателю, я как врач уже могу сказать, что случай может оказаться сложным в совсем другой плоскости, совсем…

Райнхард не пошевелился, хотя почувствовал сильное раздражение, похожее на гнев.

– Сударь, – холодно процедил он сквозь зубы, – Вы решили спутать меня с очередным Гольденбаумом, возможно? Ну тогда Вы ошиблись, а гарантии Вам придётся в таком случае взять у меня.

– Батюшки! – без тени смущения, но с показным изумлением, от которого так и разило весёлой иронией откликнулся гость. – И верно, я, старый дурак, сглупил, рассуждаючи. Как Вам будет угодно, молодой человек, как угодно, больше к этой теме мы не возвращаемся. Вы нисколько не похожи ни на кого из Гольденбаумов, уверяю Вас со всей искренностью моей пропащей души. Разве что на самого первого, самую малость, но это может быть и обманчивым впечатлением.

Райнхард хищно оскалился на половину секунды, затем произнёс ледяным тоном:

– Вы могли не знать, что эти слова для меня не комплимент, а наоборот. Но Ваш цинизм мне нравится, я могу ожидать в этом случае, что Вы мне скажете правду вместо уверений в хорошем исходе. А потому приступим к делу, извольте.

Пауза была крохотной, совсем незаметной – но Райнхард успел уловить от подошедшего ближе человека всю гамму эмоций. Это хитрец уж точно не боялся за свою жизнь ни сейчас, ни в обозримом прошлом и будущем – а болтал об этом явно с целью спровоцировать собеседников. Можно будет ожидать даже и какого колючего ехидства – но лишь с той же целью, на самом деле он очень ко мне расположен, да и вообще, видимо, добряк в глубине души, просто любит позадираться. Однако как бы он не выбесил меня всерьёз, я слишком слаб, чтоб соревноваться в сарказме…

– Разумеется, разумеется! – так и есть, скрипит с прежней подковыркой… – Насколько я могу судить по всякого рода слухам, лечиться Вы, молодой человек, не любили никогда, а в последнее время и вовсе страдаете на это идиосинкразией?

– Не совсем так, – холодно ответил Райнхард. – Я просто не думал толком об этом, слишком был занят разного рода делами, а потом отчего-то стало очень скверно. Вот и всё.

– Ответ настоящего воина, – вероятно, он даже плечами пожал, хотя смотрит на меня очень пристально, это даже уже дискомфорт создаёт некоторый, а скрипит всё так же добродушно-хитро. – Но если смотреть правде в глаза, Вы сами себя загнали до изнеможения, верно?

– У меня не было выбора, – попробуем побольше льда в голос, это всё уже напрягает… – Нужно было торопиться. Сейчас я могу себе позволить идти тише, но случилась эта беда, с которой я не знаю, что делать.

Какой-то тихий щёлчок, ещё один, ещё. Слава Богу, он не намерен долго болтать впустую…

– Как давно и где Вы почувствовали первое резкое недомогание, которое уже не могли игнорировать? – ай, так вот зачем он болтает со мной, чтоб отвлечь от этих жал датчиков… Да что за чепуха, они уже давно меня не вызверяют, только нагоняют сильную тоску, да…

– Накануне Вермиллиона, мне сказали, что я переутомился, и температура поднялась из-за этого.

– А точнее, после отъезда с Феззана, где раньше Вам не приходилось бывать, так? Так. Вы теряли сознание при этом? – эге, это жёсткий доктор-то, хоть и прикидывается гражданским увальнем…

– Нет, но не ожидал, что упаду так резко, думал, пересижу с жаром спокойно до конца совещания и уйду прилечь.

– Вы всегда так делаете в таких случаях? – прогремело над ухом уже с металлической жёсткостью, а потом посыпался град вопросов про разные мелочи, вроде того, сколько и чего когда приходилось есть, да как спать, да сколько месяцев мог спать один, и ещё целая паутина мелких деталей, на которые никогда бы и внимания не обратил. Зачем так морочить мне голову, совершенно непонятно. Ну и к чёрту! – возможно, дело в этих уколах, что ли, да всё равно почти не чувствую. Уже хочется нырнуть в сон, до чего я ослаб, оказывается. Ах, когда же этот допрос закончится, хочу собаку себе под бок… Собаку…

– Вы ещё здесь, молодой человек, или Вас уже утащили прочь? – ехидно осведомились над ухом, и Райнхард отчего-то встрепенулся только после этих слов. – Не знаю, огорчит Вас это или обрадует, но проблема у Вас вовсе не со зрением.

– Так я и знал, – произнёс он унылым тоном. – Теперь уточните подробнее.

– Как Вы думаете, что будет с дизельным двигателем, если его заправить сырой нефтью? – шёл бы ты со своей хитрой иронией куда подальше, честно говоря…

– Я понял аналогию, дальше, – холодно улыбнулся Райнхард, по-прежнему не открывая глаз.

– Так-так, стало быть, я дождусь тут только ещё одного ответа воина, – сурово проскрипел доктор, вероятно, с укоризной покачивая головой, – а этот кодекс хоть и прекрасен, но довольно скучен и давно известен. Хорошо, поставим вопрос иначе. Молодой человек, – раздалось совсем над ухом с жёсткими, безапелляционными нотками, – Вы жить хотите?

Райнхард на мгновение очень сурово сдвинул брови, затем произнёс с тихой улыбкой:

– Разве на такой вопрос люди отвечают отрицательно?

– Эге, теперь я удостоился ответа Императора, благодарю. Но это не то, что сейчас нужно, юноша, – деловито поясняли уже чуть отодвинувшись, кажется, нависнув над грудью. – Ну-ка, снимите мундир, в таком случае!

– Ни за что, – с неумолимым обаянием в голосе отозвался Райнхард, улыбаясь уже почти сиятельно. – Пробуйте так.

– Вот и первая проблема обрисовалась, – озабоченно проворчал доктор, – ладно, рассмотрим. А отчего Вы не хотите, разве Вы растворились в мундире уже, или дело в другом?

А ведь интересная игра получается, даже забавляет и захватывает. Вот только что ж ему на это ответить-то, подловил меня, хитрец…

– Нет, но мне в нём комфортно. Только и всего.

– А есть ли кто, в таком случае, кто может сделать это вместо Вас? – с подчёркнуто праздным интересом спросил собеседник.

Эх, какой же ты въедливый тип, так и сверлишь меня глазками, прекрасно это чувствую. Любопытно, на каком шаге мне захочется тебя ударить, мне уже и самому стало интересно…

– Жена, – отрывисто и спокойно произнёс Райнхард без всякой заметной паузы.

– Этот человек и Её Величество – одно лицо? – тем же безразличным тоном осведомился допрашивающий.

Райнхард с трудом сдержался, чтоб не вскинуться на постели с рёвом дикого зверя, и холодно процедил:

– Я Вас ударю за такие вопросы, не сомневайтесь. Не одно лицо, а единственный человек в Галактике.

– Браво! – с искренним восхищением отозвался собеседник. – И за что нашей Галактике так повезло в нынешнюю эпоху, просто не представляю. Итак, молодой человек, Вы бы желали жить ради жены, получается?

– Можете считать и так. Разве этого недостаточно?

– Для Вас – явно нет, разве не так?

– Ааа, чего Вы хотите? – холодно бросил Райнхард, устав бродить в смысловом лабиринте.

– Всего лишь вылечить Вас. Но Вы успешно сопротивляетесь, очевидно, по некой старой привычке.

Райнхард сардонически усмехнулся, по-прежнему не открывая глаз.

– Тем не менее, разговоры о том, что я неправильно живу, не слежу за здоровьем или ем не то, и сплю не так, никак этому тоже не помогут.

– Это уже мелочи, от которых мы сейчас спокойно ушли, они понадобятся на завершающем этапе, а до него ой как далеко. Дело в другом – сколько не говори «халва», во рту слаще не станет, как известно, а к причине беды Вы лично так и не приблизились как следует, – этот назидательный тон уже не содержал никакой иронии, скорее был грустным, чем и подкупил в итоге собеседника. – Если бы жена могла помочь Вам в этом, не лежали бы Вы сейчас один, верно?

– И где причина, в таком случае? – спокойно поинтересовался Райнхард, снова став бесстрастным, как и до разговора.

– Вы не ответили на вопрос, молодой человек, а это очень важно. Итак, придётся снова начать с главного, – не торопясь пояснил доктор и снова требовательно бросил. – Вы жить хотите?

– Пожалуй, да, – задумчиво произнёс Райнхард. – Что ж тут важного такого?

– Сейчас сами поймёте, – с деловым азартом отозвался доктор. – Почему Вы сказали об этом именно так? Есть масса других вариантов, а Вы сразу выдали этот!

– Как сказал? – обмер от удивления Райнхард. – Я ж подтвердил!

– Откуда тогда взялось здесь «пожалуй»? Вы не из тех, кто стесняется своего выбора и своих решений! Вы что, считаете себя недостойным признать своё право на жизнь? – голос был без насмешек, но с некоторым напряжением, однако Райнхард был столь обескуражен прозвучавшими словами, что совсем не заметил интонации.

– Дело в том, – услышал он вдруг свой спокойный голос, – что именно так я и думал до недавнего времени. Однако мне пришлось переменить своё мнение с учётом некоторых обстоятельств. Иными словами, мёртвый я гораздо хуже, чем живой, так что выбора нет, получается.