Перемещение. Вторжение

Мона кивнула на пустующее по другую сторону от входной двери кресло.

В богатом воображении Джорджа сразу нарисовалась картина – Ричард в кресле и сосредоточенно наблюдает за их любовными игрищами. Подобный вариант развития событий Джорджу пришелся не по душе. С искренним возмущением он его отмел.

– Еще чего не хватало! При чем тут Рич? Присутствие еще одной девушки – это плюс, а парень…бррррррр…совсем не нужен. Неужели ты не видишь разницы?

Люси улыбнулась, понимая его возмущение, и легко поднялась с кресла.

– На сегодня лекций достаточно, иначе ваши мысли так и будут витать в иной, далекой от процесса наслаждения, сфере. Возникнут проблемы, вы знаете, где меня найти.

– Да какие проблемы, Люси? – проговорил Джордж в уже закрытую дверь. И повернулся к Моне с самоуверенной улыбкой. – Дорогая, а знаешь ли ты, что я подобно машине Рича, и через пятьдесят лет буду гонять как новенький «Феррари»?

– Напомни мне, дорогой, не та ли это машина, что с трудом заводилась, и про которую ты сказал, что ее не жаль было сжечь?

– Ладно, признаю, это не самый удачный пример.

Джордж вдруг стал серьезным и заговорил о Люси.

– Подумать только, имеет все органы чувств, потрясающую память, способности к анализу. А главное, знает все о сексе! Во, дают инопланетяне, создали почти живого человека.

– Мне кажется, она действительно хочет чувствовать себя живым человеком, а не резиновой куклой. И, по-моему, ты ее обидел.

Взгляд Моны выражал укоризну. Джордж даже не попытался возразить, понимал, что ляпнул лишнее. Но самобичеванием он занимался недолго. Рефлексия была не в его стиле. Через три секунды в его взгляде уже светились игривые искорки.

– По счастью, у меня помимо длинного языка, есть кое-что еще. И это тебе определенно понравится.

Руки Джорджа поползли под одеяло. Девушка весело рассмеялась.

*****

Митч вертел в руках чашку с кофе. К еде и напиткам в доме своего друга он всегда относился с нескрываемым сомнением. По телевизору шло шоу Леттермана. Казалось, развлекательную индустрию не могли поколебать никакие внешние аномалии, включая инопланетные вторжения. Друзья сидели на диване, уставившись в экран. Вернувшись в дом, после того как включил генератор, Ричард решил устроить мозгу небольшой перерыв и вместо привычного места за столом у компьютера устроился на диване. Некоторое время тишину в гостиной нарушало только сопение лежавшей на полу Дэйзи.

Журналист сделал глоток, недовольно поморщился и поставил чашку на столик.

– Холодный! Где Люси? Пусть сварит свежий.

Ричард потянулся к своей чашке. Спокойно отпил холодный кофе. Разницы между горячим и остывшим напитком он не почувствовал.

– Хорошо. Только нужно не приказать, а попросить ее.

Он сделал еще глоток и поставил чашку на столик.

– И чуть позже. Сейчас она в моей спальной, взяла на себя инициативу научить Джорджа и Мону тонкостям секса, не на себе, конечно.

По обычно невозмутимому лицу Ричарда ясно читалось неодобрение подобной инициативы со стороны его личной «служанки», однако свободу ее действий он все же решил не ограничивать.

– Учит Джорджа камасутре?!

Митч мгновенно позабыл про скуку и холодный кофе. Сейчас он тоже был не прочь взять парочку уроков у Люси.

– Жаль, у меня нет девушки.

– Как это нет? Ты забыл про дочь продюсера?

От излишней эмпатии к представителю «четвертой» власти Жак не страдал. Зато был переполнен иронией, сарказмом и ехидством. И как всегда он не упустил возможность подколоть журналиста.

– Это плохой вариант, – сразу отверг Митч идею попугая.

Он не случайно избегал разговоров на эту тему.

Марио Спинелли, продюсер телеканала «Литтл-пигги», на котором работал Митч, давно мечтал выдать свою дочь, довольно-таки упитанную особу, за своего ученика и любимца Рональда Митчелла, хоть и каждый день в присутствии сотрудников метал громы и молнии в адрес лучшего корреспондента Америки. И все же, несмотря на постоянные выволочки, получаемые Митчем от шефа, все работники телеканала отлично понимали истинное положение дел и частенько над ним подсмеивались.

Сам же лучший корреспондент Америки породниться с продюсером почему-то не спешил. И от разговоров со Спинелли на тему предстоящей женитьбы всячески увиливал.

Из спальни вышла Люси. Оценивающий взгляд Митча сопровождал ее, пока она молчаливо поднималась по лестнице на чердак. Потом Митч развернулся к Ричарду и задал странный вопрос:

– Ты мне друг?

Молодой ученый слегка напрягся. Он догадался, куда клонит его приятель.

– Предположим.

– Давай без этих неопределенностей. – Митч был настойчив. – Говори прямо, друг или нет?

– Ну, да, – протянул Ричард, вглядываясь в возбужденное лицо приятеля. Догадка постепенно превратилась в убеждение.

– Тогда у меня просьба. А что если тебе, как другу…

Глаза Митча зажглись как неоновые лампы на Бродвее. В мечтах он уже представлял, какое небывалое наслаждение получит от забав с профессиональной живой секс-игрушкой инопланетного происхождения.

– Не дам!

Голос Ричарда быстро спустил его с небес на землю. Молодой ученый отлично понял, что речь идет о Люси.

– Когда ты стал таким категоричным, друг мой? – пропел Митч притворно дружеским голосом. – Ты же всегда отличался добрым отзывчивым характером.

Он добавил голосу елейных ноток.

– Помнишь, как в кампусе колледжа ты делился с товарищами всем, что имел. Что с тобой случилось? Неужели ты изменил своим принципам? Ты забыл, что мы друзья?

– Я сказал – не дам! – в той же категоричной форме повторил свой ответ ученый.

Митч понял, дальнейшие уговоры бесполезны. Его друг, несмотря на внешнюю мягкость и уступчивость, в вопросах, с которыми был принципиально не согласен, мог проявлять невероятную твердость характера. Но разве можно, вот так просто отказаться от мечтаний о неземных плотских наслаждениях, пусть и заведомо несбыточных. Митч попытался забросить мяч с другой позиции.

– Слушай, а какая она в постели?

– Считаю твой вопрос неэтичным.

Взглядом Ричард дал понять своему неугомонному другу, что эту тему он развивать не намерен.