Погрешность

Громов немного расслабляется, гладит ее плечи, грудь, живот, пытаясь успокоить, поддержать. Смотрит в ее синие глаза, сглатывая сухой ком, вставший в горле. Он вообще сегодня не планировал близость. Все вышло внезапно, но кажется, с Ульяной не может быть по-другому. Его не пугал тот факт, что она девственница, нет. Просто сейчас ее инициатива сыграла против нее самой.

Когда Степан начал жить со Светкой, у них была подобная проблема. Талашина длительное время чувствовала дискомфорт, покупала смазки и что только не делала, позже ситуация выровнялась. Мимолетные интрижки всегда проходили по канону, и никто никогда не жаловался. Не сказать, что это было не принято, но что-то ему подсказывало, что там все было так еще и до него.

Пока он размышляет, Никольская успевает приподняться. Закусить нижнюю губу и очень медленно освободиться. Получается все так же обжигающе больно.

– Прости, – шепчет, – наверное, сегодня я не очень готова…

Степа закутывает ее в плед, целует в раскрасневшиеся губы, отдавая умному дому команду выключить свет. Остаток вечера проходит в романтическом единении. Громов не выпускает Ульку из рук, постоянно прикасаясь к ее коже, наслаждаясь девичьим обществом.

На проекторе воспроизводится очередной фильм, но вряд ли кто-то из них сможет внятно ответить, о чем был предыдущий.

***

Следующие три дня, Никольская провела в кровати, жесткий постельный режим и…практически полное отсутствие Громова, который возвращался домой лишь поспать. Его с головой завалили работой.

За эти дни, Улька смогла прийти в себя. Ее больше не беспокоила голова, не тошнило, а саднящая боль между ног, полностью исчезла.

Утром субботы Ульяна открыла глаза наверху, в спальне. Приподнялась на локти, обвела комнату сонным взглядом. На тумбочке у кровати заметила пару лежащих таблеток и стоящий рядом стакан воды. Быстренько проглотила лекарства и спустилась вниз.  Лениво шагая по лестницам, не стесняясь своей наготы и чувствуя запах ароматного кофе.

– Тина, включи музыку для медитации.

Гостиная наполнилась успокаивающей мелодией, а Ульянины босые ступни коснулись паркета. Девушка провернулась вокруг своей оси, устремляясь к кухонному островку. Кофемашина уже закончила свою работу, а входная дверь в дом распахнулась.

– Степочка, – девушка улыбнулась приближающемуся к ней мужчине.

Громов приподнял ее над полом, усаживая на столешницу. Поцеловал.

– Хорошо выглядишь, – обвел взглядом ее голую грудь, несильно сжимая полушарие в ладони.

Ульяна довольно улыбнулась, почти мурлыкнула.

– Ты бегаешь по утрам? – поддела пальцем край его мокрой майки на плече и вытащила из Степиных ушей уже давно выключенные блютусные наушники.

– Конечно нет, – Громов усмехнулся, делая глоток кофе из кружки, которую Ульяна приготовила для себя.

– Это мой кофе, – склонила голову вбок, прищуриваясь от слепящего солнца, лучи которого попадали в окно.

– Уже мой. Я в душ, завтракай, и поедем в ближайший супермаркет.

– Зачем? – провела ладошками по слегка влажным и липким мужским  плечам.

– У нас будут гости.

– Ты познакомишь меня со своими друзьями?

– Да. Собирайся, я быстро, – Степа сделал еще глоток кофе, поцеловал Ульяну в нос и направился в душ.

Никольская допила остатки кофейной роскоши, кинула чашку в мойку и задорно взбежала вверх по лестнице. В сумке, с которой она оказалась у Степки в гостях, почти ничего не было. Только одежда для тренировки. Порывшись в своих скудных закромах, Ульяна довольно нагло забралась в Громовскую гардеробную.

– Костюмы, костюмы, рубашки, пиджаки, джинсы, футболки, – приговаривала, шныряя по вешалкам и полкам. Не разгуляешься, конечно.

После нескольких минут поисков Ульяна прихватила Степину футболку, спустилась в кухню за ножницами и откромсала от найденной вещи довольно большой кусок материала снизу, потому что в своем нормальном состоянии футболка доходила ей почти до колен..

Напялив чудо хендмейда, натянула на стройные ножки свои джинсы, заправляя в них футболку. Волнистые волосы распущенной волной легли на плечи, но она быстро собрала их в довольно неаккуратный пучок, перетянув резинкой в виде пружинки.

– Громов! – заорала на весь дом, высунув нос в коридор. – Я готова.

– Не кричи, я здесь.

Степан вышел из душевой комнаты на втором этаже. К его бедрам плотно прилегало белое полотенце. Улька засмотрелась на мускулистую спину, теряя нить происходящего. В какой-то момент поняла, что стоит здесь с открытым ртом и пялится на Степку.

Когда Степа оделся и вернулся к Ульяне, она уже валялась на диване в гостиной, закинув обутые в кроссовки ноги на спинку. Услышав шаги, встрепенулась.

– Тебя так долго ждать, – потянулась и даже зевнула, с насмешкой заглядывая в Степины глаза.

– Поехали уже.

Они вышли из дома, сели в машину. Никольская пристегнулась и кинула телефон в подстаканник. Степа проделал ту же манипуляцию, выезжая задним ходом из гаража.

– Ты как себя чувствуешь? Как голова?

– Нормально я себя чувствую, ничего со мной не будет, – Улька буднично передернула плечами, отмахиваясь от назойливых вопросов.

Громов чуть сильнее сжал руль. Ему не нравилось, как она относится к своему здоровью, он все еще помнил ее белесое лицо и синие губы. Ее вчерашняя выходка больше чем слегка выбила его из колеи. Честно говоря, он откровенно не понимал, что еще можно ожидать от Ульяны, она была слишком импульсивна и отчасти даже неуправляема. Ему не хотелось на нее давить, как-то ограничивать, но и оставлять ее выходки без должного внимания он тоже не мог. Такие вещи не должны входить в привычку. Вранье никогда не оборачивается ничем хорошим, уж он-то знает. Поэтому начинать отношения с Никольской со вранья и недоверия ему хотелось меньше всего на свете.

– Что нам нужно купить? – Уля вылезла из машины первой, осмотрелась на довольно просторной парковке у супермаркета, дожидаясь Степу.

– Мясо, овощи, угли, виски.

– Джентельменский набор прям.

– Почти.

– А кто твои друзья? – поинтересовалась Уля уже между высоких стеллажей с продуктами. – Вы давно дружите?

– Лет двадцать, может чуть меньше.

– Боже, Степочка, какой ты старый, – рассмеялась Никольская, укладывая в тележку помидоры. – Они тоже врачи?

– Нет. Соль возьми еще.

– Хорошо. Значит, не врачи, интересно, – прижала пальцы к губам. – Ну и?

– Что?

– Кто они? – Улька горела нетерпением и хотела знать все. Честно говоря, для нее стало неожиданностью то, что Степа решит ее познакомить с друзьями. Получается, он ее не стеснялся, от мыслей об этом в груди сразу поселилось что-то слишком теплое и светлое.

– Люди. Приедут, сама спросишь.