Чвак

– А какой наркоз нужен? Общий или местный ? – задумчиво спросил Громов.

– КАПЕЛЬНИЦУ! – рявкнула Ветрова.

– Думаю, я могу помочь. – Громов дотянулся до акушерской сумки и достал какой-то мятый конспект. – Это по философии. Никто до сих пор еще не выдержал и трех страниц.

Девушка под Громовым изо всех сил задергалась и стала вырываться.

– ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! УБЛЮДКИ! ИЗВЕРГИ! САДИСТЫ!

Но Громов, не обращая на нее внимания, принялся читать. Загадочные слова, булькая невнятным потоком, полились в воздух.

Воплин вздрогнул и проснулся. Холодный пол леденил его щеку. Юноша поднял голову и осмотрелся. Ветрова тихо сопела, нежно прижавшись к перевязанному кровавому пятну на его ноге. Рядом храпели девушка с ресепшна и Громов, заснувший прямо сидя на ней. Конспект по философии выпал из ослабевших пальцев курсанта и беззвучно шевелил страницей в струе воздуха от кондиционера. Воплин растолкал Ветрову.

– Маш, слышь, просыпайся давай, пора на операцию.

Ветрова как кошка взлетела в воздух, ощерившись скальпелем и замерла.

– Режь, пока она не проснулась.

Ветрова взмахнула рукой, скальпель опять сверкнул и вонзился в Громова. Тот слегка вздрогнул и еще сильнее захрапел.

«блин, точно, Громов же сам читал, ему ж наркоз сильнее всех прилетел»– подумал Воплин. Девушка повернула к нему перевязанные глаза и хищно улыбнулась.

Так, придурки, признавайтесь уже, что вы мне вырезали? – уже час допытывался от них курсант Громов, ощупывая свежий шов розовой ниточкой от трусов на животе, пока они брели по городу в бездумном поиске очередной жертвы.

– Да успокойся, Вась, ничего мы тебе не вырезали . – Отмахнулся от него рукой Воплин, ковыляя рядом.

– А то я вас не знаю.

– ЧЕСТНОЕ КОМИТЕТСКОЕ! – рявкнула ослепшая Ветрова.

«Зато чего вшили…» – гордо подумал Воплин.

Внезапно Ветрова остановилась и стала нюхать воздух.

– Маш? – обеспокоенно спросил Громов. – Чего опять?

– УЖИН!

Воплин посмотрел на часы.

– Блин, точно, уже семь часов. Мы от наркоза потеряли целых два часа. Пора уже обратно в ЧВАК .

Курсант Громов остановился.

– Э-нет. Так не пойдет . Вам хорошо . Ветрова уже двоих порезала. Ну, медперсонал, а не пациентов, но все равно сойдет. Воплин персонал целой больницы на крышу загнал. А у меня до сих пор ничего. Мне чо сдавать? Не, вы как хотите, пока я роды не приму, никакого ужина.

Воплин огляделся по сторонам:

– Вась, ты посмотри. Все, кто мог, уже сбежали. А кто не мог, мы их не найдем. И темно уже – где мы тебе роды возьмем?

Громов стоял молча и внимательно смотрел на вдруг выросший перед ними прекрасно знакомый ему дом. Юноша сначала посмотрел на Громова, потом туда, куда тот смотрел.

– Да ну ладно. – Сказал Воплин. – Вась, это не сработает.

– А кто-нибудь пробовал?

– Да я тебе говорю – не сработает.

– Посмотрим и увидим.

Курсант Громов решительно подошел к двери и позвонил.

––

Одной из привелегий курсанта Кааса,как дважды иностранного студента, было двойное проживание. Большую часть образовательного процесса он сачковал на койке общаги в одной комнате с Воплиным, но когда надвигалась буря и начинали веять враждебные вихри от приближающейся для разгрузки 100 тонной фуры с цементом, он тактически переселялся в город – место, куда не дотягивались ни комендант, ни инспектор. И даже приказы самого директора сильно теряли в весе и красочности.

Зефирка коротко ухнул, отвесив короткий хук слева в боксерскую грушу в углу, добил ее прямым правым и накинув на плечи полотенце, отправился было в душ, как в дверь вдруг позвонили. Курсант весело на пружинках подтанцевал к двери и осторожно спросил: «Хто там?»

Ему ответил глухой голос курсанта Громова.

– Срочный приказ директора. Пришла фура с сосисками, все на разгрузку. Каждому по кило потом дадут .

Зефирка не успел ничего даже обдумать, его руки сами рванули дверь с замка. Она распахнулась, с быстротой молнии в прихожую влетела курсант Ветрова, сбила Зефирку с ног и с радостным оскалом зубов сообщила:

– РОЖАТЬ!

Громов с трудом привязал вторую брыкающуюся ногу Зефирки к спинке кровати, окончательно сформировав каноническую позу

– Фебяф, фы чефо? – профыфыкал Зефирка сквозь кляп.

– Ветрова же сказала – рожать будем.– Мрачно сообщил Громов и стал надраивать антисептиком какую-то тряпочку.

– Фы чо? Хахое рофафь? Фы рефнуфись?

– У тебя пузо больше всех, значит шансов на успех тоже больше всех.

– А мэ бужу вожафь! Фефеха! Ффажы им!

Воплин, прислонившись к косяку двери, пожал плечами.

– Зафир, я им три раза говорил. Рожать – это такое дело. Философское . Тебя рожают – никто не спрашивает – хочешь или не хочешь, ты рожаешь – тоже никто не спрашивает.

– ИЖИОФЫ !

Громов склонился наз Зефиркой и прислонил к пупку стетоскоп.

– Тужься давай. – Серьезно сказал Громов.