Чвак

Четский спрыгнул с трибуны.

– Не трое против одного, а два на два.

Четский вытащил наган и развернул ствол на Воплина.

– У меня секретный приказ директора. Выявлять предателей, саботажников и ненадежные элементы среди курсантов. Для этого пришлось сыграть маленькую комедию, но это того стоило. По возвращении в альмаматер предателей ждет строгое наказание.

– Ого! – радостно рявкнула Могущеева.-Вот теперь интересный поворот сюжета. Громов, Воплин, добровольная сдача вам за….

Чётский внезапно рывком очутился за спиной инструктора и перехватил локтем ее горло. Инструктор забила ногами и заскребла руками по железной руке председателя Дисциплинарного комитета, но чистые руки, воодушевляемые холодным сердцем, становились все крепче. Минута- и она обмякла, потеряв сознание.

Четский аккуратно уложил девушку рядом с бессознательной Ветровой и величественной фигурой стал над ней.

– Простите инструктор, но мы стоим у истоков события вселенского значения и не можем допускать ни слабостей ни ошибок. Тот кто встанет на пути неумолимого хода исто…

Четский удивленно обернулся. За его спиной стоял Воплин и бил его по голове стальной трубой от трибуны. Четский прохрипел: «Ты же контрактом покля…» и рухнул на землю.

Курсант Воплин уложил очередное бессознательное тело рядом с Могущеевой и Ветровой.

– Извини, Четский, контракт, которым я клялся, не был заверен юротделом .

Юноша вытер руки о штаны и посмотрел на курсанта Громова.

– Макс, ты нашел тушенку ?

– Ага, все как ты говорил. Три ящика, совсем свежая, прямо апрельская. Как договаривались, один ящик нам, два…

– Так-так тааак. – сказала инструктор Могущеева за их спиной. – Вы только посмотрите на этих голубчиков. За тушенку оба родную маму продадут.

Громов и Воплин медленно переглянулись взглядами жертв голливудского кино, с нарастающим ужасом посмотрели сначала на лежащую у трибуны инструктора Могущееву, потом, как марионетки на ниточках, развернулись на голос.

За их спиной в свете пробившегося через тучи солнца стояла вторая инструктор Могущеева, сверкая отсутствием шлема, светящимися в закате волосами и вечерним макияжем, а за ее спиной площадь Свободы профессионально обкладывали цепью бойцы академического спецназа. Воплин еще раз посмотрел на первую Могущееву, потом на вторую – и потерял сознание, рухнув на Четского.

– Что Громов, язык проглотил? Что вы тут вообще устроили? Совсем совесть потеряли .

Громов попятился.

– Инструктор, эээ… вы же…

Тут его осенило.

Он подскочил к Могущеевой номер один, лихорадочно отстегнул ремешок шлема и сорвал шлем с темным забралом. Под ней оказалось лицо незнакомой ему девушки, кажется он ее видел на третьем курсе, а у воротничка болтался самодельный динамик, через который, видимо и вещала инструктор из засады .

– Что, Громов, так Куликовскую битву и не выучил? Запомни, бестолочь, что история – это женщина. Любить ее, Громов, и спать с ней на задней парте – это две совершенно разные ве…

Послышалось короткое шипение инъектора . Настоящая инструктор Могущеева пошатнулась и бессильно повисла на руках оказавшейся за ее спиной фигуры в камуфляже. Командир академического спецназа аккуратно уложил ее на асфальт между Чётским и Ветровой, потом подошел к Громову. Они обменялись крепким рукопожатием.

– Достали? – коротко поинтересовался спецназовец.

– А то. Как договаривались, два ящика тушенки – нам, пять – вам. В автобусе на втором сидении.

Спецназ принялся деловито загружать тела обратно в автобус, время от времени поглядывая на часы. Где-то далеко послышалось гудение и пиликанье возвращающихся в город колонн автомобилей.

Недолгую дорогу до Академии Воплин ласково смотрел на сладко спящую как младенец инструктора и с тоской вспоминал те недолгие счастливые дни, когда они еще не были знакомы. Напротив Громов мрачно смотрел в окно на проносящийся мимо темнеющий лес. Оба ящика с тушенкой надежно гремели под их ногами.

– Вась, а Вась. – тихо спросил Воплин, не отрывая взгляда от такого мирного и безоблачного лица девушки – а помнишь Пушкина «Спящую красавицу» ?

Комиссар Дисциплинарного Комитета неопределенно буркнул.

– Я вот знаешь, все думаю. Царевич Елисей этот. Ну я понимаю, он ее любил. Я вот чего не понимаю – зачем он ее будил?

Курсант Громов пожал плечами.

– Так царевич же. Острых ощущений захотелось.

ДИСМЕДИКАМЕНТОЗ

Доктор Кадавров сосредоточено читала распоряжение № 12-12145 А, машинально гоняя стайку из трех мух чьей-то флюорографией. Дочитав до конца, она подняла глаза и осмотрела застывших перед ее столом в стойке «смирно» курсантов Громова, Воплина и Ветрову. Образ последней оттенял в смелом колорите подбитый при задержании и перевязанный правый глаз.

– И чо вы натворили на этот раз?

– В Саранчанске немного пошумели. – Скромно доложил Воплин.

– ЗОМБИ АПОКАЛИПСИС! – выстрелила Ветрова.

– Только без зомби . – добавил Громов.

– Так там же вроде всегда так.– Пожала плечами доктор и зевнула.– Хотя – не мое дело. В общем, товарищи бойцы, особым распоряжением администрации в качестве исправительно-извинительной меры вы направляетесь в город Саранчанск для прохождения военно-медицинского практикума, где будете оказывать гражданскому населению безвозмездную медицинскую помощь. Помимо воспитательного эффекта и получения вами полезного опыта это послужит к устранению средневековых суеверий гражданских по отношению к военной медицине. Кстати, а Чётский где? Тут четыре человека в списке.

– Он водителем назначен .

– И что? Это не значит, что ему не нужно проходить первичный инструктаж. И вообще очень странный набор специальностей для практикума. Психолог, хирург, акушерка. Громов, с каких пор ты что-то понимаешь в хирургии?

– Доктор, я не хирург, хирург – Ветрова…

– РЕЗАТЬ! –сверкнула Ветрова единственным глазом.

– … а я – акушерка. – закончил курсант.

– Зашибись. То есть психолог это … – доктор перевела глаза на бесконечно тоскливое выражение лица Воплина. – О Господи. Какой идиот составлял списки?

– Инструктор Могущеева! – доложил курсант Громов.

– Могла бы и не спрашивать. Ладно, будущее больных диссертацию не волнует. Итак, сейчас краткий инструктаж по технике безопасности при прививках, потом выдам инвентарь и можете топать

– ЕСТЬ! – рявкнула Ветрова

Доктор встала из-за стола и загремела ключами.