Чвак

Воплин и Громов с трудом оттащили ее в сторону и привязали к скамейке.

– Серег, ты ж психолог. – Тяжело дыша просипел курсант Громов и ткнул большим пальцем за плечо в сторону здания, откуда раздавались победные крики – Пойди, убеди их чтобы они нас пустили.

– Они что, психи, что ли?

– Разумеется пока еще не психи, а ты для чего?

– Вась, ты же знаешь, что я такой же психолог, как Ветрова – хирург.

Оба курсанта задумчиво посмотрели, как скамейка с ногами курсанта Ветровой пробежала между ними и с разбега впечаталась с громоподобным ударом в забронированную дверь.

– ЭКТОМИЯ!– лязгнула скамейка и пошла на второй заход.

– Ну ладно, я попробую – Сказал Воплин. – Может,жертв будет меньше.

– В общем, как-то так. – Осторожно доложил курсант Воплин через двадцать минут переговоров с персоналом.

– Даже не знаю, что и сказать. – Ответил курсант Громов, задрав голову вверх и глядя на крышу главного корпуса горбольницы, где собрались все живые обитатели корпуса, включая лежащих в реанимации. Главврач и завхоз стояли на самом краю, и их халаты развевал налетающий снизу ветер.

– Говорят, как только мы войдем в здание, они все прыгают. – Добавил Воплин.

Они опустили головы.

Скамейкотавр нанесла юбилейный семидесятый удар по двери. Броневой лист со скрежетом подался, щель расширилась еще на полсантиметра.

– Осталось недолго. – Мрачно констатировал курсант Громов.– Видимо когда психолог начинает сеанс с фразы «сопротивление бесполезно», это провоцирует депрессивно-асоциальный синдром . Слушай, а как она в дверь вообще попадает? Ей же оба глаза подбили?

– Видимо, как тигр, на запах страха идет. Как бы то ни было, с такой смертностью фиг нам практику подпишут. Придется еще и завтра ехать сюда.

– Я этого не перенесу.

– Да ладно тебе. Мы-то перенесем, а вот город – вряд ли. Пошли обратно к пазику . Мы пойдем другим путем.

Воплин аккуратно перевязал девушке второй глаз, однако это не уменьшило ее боевой пыл. Ежеминутно она вертела головой и на каждый посторонний звук с надеждой спрашивала : «РЕЗЕКЦИЯ?»

– И куда теперь? – спросил юноша . Громов задумчиво потер подбородок.

– Вариантов мало . Сирена орет уже два часа. За это время все кто мог уже сбежал, а кто не мог – забаррикадировался и мы их с нашими ресурсами не выкурим.

– Значит, нам нужно общедоступное место, которое нельзя закрыть, где круглосуточно находятся люди и не могут уйти.

Курсанты посмотрели друг на друга и подумали одно и то же.

Саранчинская гостиница «Березка» была отчаянно и безнадежно открыта. Девушка на ресепшне при появлении практикантов беспомощно сказала «Блин,ну я же так и знала» и швырнула в них принтер. Громов элегантно поднырнул под летящий кусок оргтехники и продемонстрировал ЧВАКовское удостоверение:

– Всем оставаться на своих местах! Скорая помощь!

– Я ничем не больна! – отчаянно выкрикнула девушка и попятилась.

– Это не повод отказываться от лечения . – Заявил Воплин, и они с Громовым кинулись на жертву. Произошла короткая свалка.

– ФУУУУХ. –Громов уселся на спину стреноженной девушки и вытер со лба пот. – Вот пациенты ныне пошли. Не заставишь лечиться. Не бойтесь, мы не больно ! – повернулся он в сторону головы.

– Вы мне ребро сломали! – простонала страдалица

– Сами ломаем, сами лечим! – бодро заявил Громов.

– МЕДОСМОТР! – рявкнула Ветрова.

– Точно.– Вспомнил Воплин. – Нам же не зачтут нифига без заполненной карточки пациента.

– Хорошо. – Согласился Громов и вытащил из кармана сложенный вчетверо засаленный бланк . – Серег, чего писать?

Воплин насколько мог, осмотрел продолжающую вырываться из-под Громова девушку.

– Многочисленные ушибы, ссадины,вывих челюсти, кровотечение в области предплечья.

– Маш, диагноз? Только давай что-нибудь попроще, без геморра.

– АЛЛЕРГИЯ! – рявкнула Ветрова.

– Так не пойдет. – Вздохнул Громов. – Тут обязательная графа – если аллергия, то на что аллергия.

– АДЕНОМА АНДРОПАУЗЫ! – рявкнула замкомиссара, мотая как бульдог вылезший из воды двумя повязками на глазах.

– Маш, ты уж определись – или аллергия, или аденома.

– АЛЛЕРГИЯ! НА АДЕНОМУ!

– Ветрова, ты, блин, поосторожнее с такими диагнозами, мы как такую хрень лечить вообще будем?

– РЕЗАТЬ! – возопила Ветрова . В воздухе сверкнул скальпель и вонзился в ногу Воплина.

Воплин издал вопль.

– ЧО? ПРОМАЗАЛА? – насторожено повела ушами Ветрова.

– ТЫ ЧО СЛЕПАЯ?! – заорал на нее Воплин.

– ЧО НЕ ВИДНО? – заорала Ветрова повернувшись к нему обеими перевязанными глазами.

– Так, общество инвалидов.– Громов рывком растащил их. – Погодите-ка с хирургическим вмешательством. Мы что, наркоз делать не будем?

– КОМУ? – возмущенно спросила хирург.

– Я так смотрю, – курсант Громов покосился на растекающееся по форменным брюкам Воплина кровавое пятно- надо бы всем, но для начала хотя бы пациентке.

– Мы анастезиолога так и не нашли. – промычал через боль Воплин, разрывая второй пакет с бинтом и пытаясь перетянуть рану – Никто не сознается, сволочи.