Принц и Нищий. Перевод Алексея Козлова

– Отпусти его, отец, – сказал Бет, – Ты видишь, как он измучен! Он более измучен, чем когда-либо! Завтра он снова придёт в себя, и будет честно просить подаяние и вернётся домой не с пустыми руками!

Это замечание отрезвило чрезмерную радость отца и вернуло его к делу. Он сердито повернулся к принцу и сказал:

Завтра мы должны заплатить два гроша хозяину этой дыры, заметь, это деньги за полгода! Иначе нам дадут пинком под зад! Покажи, ленивец, что ты собрал сегодня! Принц сказал:

– Не трогай меня своими грязными делами. Я снова повторяю тебе, что я сын короля!

Пронзительный удар широкой ладони Кенти по плечу принца заставил его шарахнуться в объятия Кенти-матери, которая схватила его, прижала к груди и укрыла своим телом от груды ударов, которые предназначались наследнику престола. Испуганные девушки отступили в своей угол, но любящая бабуля с готовностью шагнула вперед, чтобы помочь сыну в его благом начинании. Принц отпрыгнул от миссис Кэнти, восклицая:

– Ты не должна страдать за меня, мадам. Пусть эти свиньи отыгрываются только на мне!

Эта речь привела в ярость этих свиней до такой степени, что они отложили все свои дела и без лишних слов набросились на принца и стали немилосердно колотить его со всех сторон. Сначала досталось бедному принцу, а потом они наваляли и сёстрам заодно с матерью за сочувствие жертве.

– Теперь, – сказал Кэнти, – спать, все вы, спать! Шоу закончено! Клоуны ушли!

Свет погас, и семья удалилась на покой. Как только громкий храп главы семейства и его матери показал, что они спали, молодые девушки подкрались туда, где лежал принц, и стали нежно укрывать его от холода соломой и тряпками, и мама тоже подкралась к нему, погладила его по головке и плакала над ним, шепча в ухо слова утешения и сострадания. Она припасла ему кусок хлеба, чтобы поесть, но побитый малыш есть не хотел – по крайней мере, эти черные и безвкусные корки. Его тронуло ее смелая и самоотверженная защита и ее трогательное сочувствие и доброта, и он поблагодарил её в очень изысканных, благородных, воистину королевских словах и попросил идти спать и попытаться забыть все печали. И он добавил, что король, его отец, вознаградит её за верность, преданность и доброту, проявленную к нему, принцу Уэлльскому. Это впадение её сына в полное безумие снова затмило ее сердце, и она снова и снова отчаянно прижала его к груди, а затем вернулась и утонула в слезах в своей постели.

Когда она лежала и плакала, то размышляла и в ее голове появилось странное ощущение того, что в этом мальчике есть нечто такое, чего не было в Томе Кенти, И ей этого очень не хватает, разумный ли он на самом деле, или безумен Она не могла понять это ощущение, она не могла сказать, что это было, и все же ее острый инстинкт матери, казалось, обнаружил подмену и ощутил её. Что, если мальчик действительно не был ее сыном, в конце концов? О, абсурд! Она почти улыбнулась этой идее, несмотря на свои печали и неприятности. Независимо от того, она обнаружила, что это мысль не покидает её, а напротив, только укрепляется в её уме, преследуя её. Мысль не оставляла её, бежала за ней, гналась, крутилась вокруг, она прижималась к ней и отказывалась убираться или исчезнуть. В конце концов мамаша Тома осознала, что не будет никакого мира для нее, пока она не проверит,, четко и без сомнения, был ли этот парень ее сыном или нет, и таким образом её сердце покинут тревожные сомнения. Ах, да, это был правильный выход из затруднения, поэтому она сразу задумалась, как наилучшим образом осуществить эту проверку. Но легче сказать, чем исполнить. Она перебирала в своем уме одно многообещающее испытание за другим, но была вынуждена отказаться от них всех – ни одно из них не давало абсолютной уверенности, не было абсолютно совершенным, а и несовершенное испытание не могло удовлетворить ее. Может быть, она тряхнула головой, ей что-то просто померещилось, всё это тщетно и лучше отказаться от этой затеи. Пока эта удручающая мысль терзала ее разум, ее ухо поймало регулярное дыхание мальчика, и она знала, что он заснул. И она услышала, что его размеренное, ровное дыхание прерывается тихим, испуганным криком, таким, каким кричат все дети в смутном сне. Это случайный крик мгновенно подсказал ей план, который стоил всех остальных планов вместе взятых. Она сразу же стала лихорадочно, но бесшумно, чтобы никто не слышал, зажигать свечу, бормоча себе: