Принц и Нищий. Перевод Алексея Козлова

Король остался доволен одобрением, исходившим от такого превосходного авторитета, и продолжил добродушно:

– Ладно! Смотрите все – мы проинспектируем его ещё!

Теперь он задал вопрос Тому по-французски. Том на мгновение замолчал, смутившись оттого, что все стали сверлить его глазами, и сказал неуверенно:

– Извините, ваше величество, но я не знаком с таким языком!

Король рухнул на кушетку. Слуги слетелись к нему на помощь, но он отогнал их, как мух, и сказал:

– Не трогайте меня, это не что иное, как мнительность! Подымите меня! Вот так! Так, довольно! Хорошо! Подойди сюда, дитя моё, положи свою бедную горячечную голову на грудь твоего отца и успокойся! Скоро все будет хорошо, это только мимолетная фантазия! Не бойся, скоро ты вылечишься!

Затем он повернулся к компании, его мягкие манеры испарились, и из его глаз стали лететь белые молнии. Он почти рычал:

– Всем присутствующим! Слушайте меня! Это мой сын, он безумен, но это временное явление! Причиной тому служат чрезмерные занятия в школе и ограниченное общение! Вы! Прочь от принца со своими книгами и учителями! Посмотри на него! Займите его спортом, увлеките его живыми играми, организуйте его досуг, чтобы его здоровье восстановилось!

Король привстал еще выше, и продолжил речь с невиданной силой:

– Он сумасшедший, но он мой сын и наследник английского престола, и, сумасшедший он или здравый, он все равно будет царствовать! Вы все! Слушайте здесь и возгласите везде: кто осмелится заговорить об этом несчастье, тот – смутьян, и его смута направлена против мира и порядка в нашем королевстве! Его место на виселице! Подайте мне воды – я весь горю, печаль точит мои силы! Так, заберите чашу! Поддержите меня! Так, так, хорошо! Безумный, не так ли? Будь он в тысячу раз более безумен, чем сейчас, он не перестанет быть принцем Уэльским, я подтверждаю это. Сегодня я утверждаю его в официальном статусе наследника трона с соблюдением всех древних обрядов и форм. Немедленно исполните приказ, милорд Хертфорд!

Один из знатных вельмож опустился на колени перед королевским ложем и сказал:

– Ваше королевское величество знает, что потомственный Великий Маршал Англии гостит в Тауэре. Не подобает тому, кто заключён…

– Молчи! Вы оскорбляйте, вы мараете мои уши этим ненавистным именем! Что? Этот человек будет жить вечно? Неужели он вечно будет стоять у меня на пути? Неужели мой сын не будет утверждён в своих законных правах на трон лишь потому, что гофмаршал Англии – государственный изменник и не достоин короновать моего сына? Нет, клянусь богом! Предупредите мой парламент, чтобы Норфолк был приговорён к смерти ещё до рассвета, иначе вы у меня все попляшете!

Лорд Хертфорд встал и изрёк:

– Воля короля – закон! – и, сказав, чинно вернулся на своё место.

Постепенно гнев на лица старого властителя погас, и он обратился к Тому:

– Поцелуй меня, мой милый принц! Так! Ты чего-то боишься? Разве не я твой любящий отец?

– Ты милостив ко мне, недостойному, о, могущественный и милостивый господин, никто не опровергнет этого. Но… но… это мешает мне думать о том, кто должен умереть, и…

– Ах, как это похоже на тебя! Я знаю, что твое сердце осталось прежним, хотя твой ум и пострадал, потому что ты был нежным цветком! Но этот проклятый герцог стоит между тобою и твоим наследством! У меня скоро будет другой гофмаршал, и он не осквернит изменой величия своей должности! Успокойся, мой принц! Не терзай свою бедную голову пустыми сомнениями!

– Но разве не я ускоряю его гибель, мой сеньор? Как долго он мог бы жить, не будь меня?

– Забудь о нем, мой принц, он не достоин этого! Поцелуй меня еще раз, идите к своим играм и развлечениям, я обессилен моей болезнью! Я пойду! Покой исцелит меня! Ступай вместе с дядей Хертфордом и слугами, и приходи, когда я, как следует, отдохну и встану на ноги!

Том вышел из присутствия, отягощённый тяжкими размышлениями. Последняя фраза короля была смертельным ударом по его надеждам, она поставила жирный крест на скором освобождении лже-принца. Он слышал тихий шёпот вокруг. Голоса множились, люди восклицали:

– Принц! Принц!

Он двигался между сверкающими рядами аристократов и их лакеев, и его дух опускался все ниже и ниже, потому что он понимал, что теперь окончательно стал пленником и теперь, возможно, навсегда останется запертым в этой роскошной золотой клетке, без воздуха и друзей, если, конечно, Богу не будет угодно смиловаться над ним и он дарует ему свободу.

И куда бы он ни шёл, куда бы ни сворачивал, перед ним в воздухе везде висела отрубленная, окровавленная голова с белом лицом, лицом, в котором не было ни кровинки – лицом великого герцога Норфолка, голова, укоризненно взиравшая на удручённого принца.

Как волшебны были его вчерашние мечты, и какой омерзительной оказалась реальная жизнь!

Глава VI. Наставления Тома

Тома отвели в приёмный зал дворца и заставили сесть, что ему совершенно не понравилось, так как рядом с ним были сплошь какие-то иссохшие, как мумии, стариканы – люди высшего ранга, скучные как смерть. Они стояли передним и не двигались, совсем, как манекены. Он стал умолять их, чтобы они присаживались, но они только поклонились ему, пробормотав благодарность, и остались стоять. Разумеется, он в конце концов настоял бы на своём, и усадил бы их в инвалидные коляски, но его «дядя» граф Гертфорд решительно прошептал ему на ухо:

– Ваша честь, милорд, прошу вас, не настаивайте, это не соответствует их статусу – они не имеют права сидеть в вашем присутствии!

Тут объявили явление лорда Сент-Джона, он вошёл бодрой походкой и, поклонившись Тому, сказал:

– Король поручил мне решить один конфиденциальный вопрос! Не угодно ли вам будет, ваше королевское высочество, попросить всех присутствующих покинуть нас, за исключением моего друга лорда графа Хертфорда?

Видя, что Том, похоже, не знает, что делать дальше, Хертфорд прошептал, чтобы Том подал ему знак рукой, и не заставлял себя говорить, если не желает того. Когда лорды ушли, лорд Сент-Джон сказал:

– Его величество приказывает, чтобы по уважительным и веским причинам государственной безопасности благородный принц скрывал свою немощь всеми имеющимися силами и способами, какие остались в его власти, до тех пор, пока болезнь не покинет его, и он не станет таким, каким был прежде. Для этого он никогда и ни при каких обстоятельствах не должен отрицать, что он – истинный принц и наследник престола Англии, он должен везде блюсти свое королевское достоинство и беспрекословно принимать все слова, подарки, знаки повиновения и почтения, подобающие ему в соответствие с его статусом и древними обычаями, он должен перестать твердить перед кем-либо о своём якобы низком, плебейском происхождении и нищенской жизни в прошлом, ибо это плоды его нездоровой фантазии, вызванные болезнью, и всё это делается для того, дабы он всячески старался восстановить в памяти знакомые ему лица и людей, которых он давно знает, а там, где его память угаснет и будет иметь прискорбные провалы, он должен сохранять абсолютное спокойствие, не показывая даже подобия удивления или другого признака сомнения или неуверенности, показывая этим свою забывчивость, если же во время приёмов он будет испытывать затруднение относительно своих дальнейших действий, пусть также сохраняет спокойствие и не показывает своего замешательства, имея возможность незаметно обратиться за разъяснениями к лорду Хертфорду, полномочному представителю короля во всех этих вопросах, его второму «я», находящемуся на королевской службе, или ко мне, специально приставленному к принцу для таких случаев, и так до тех пор, пока этот королевский указ не будет отменён. Таково повеление его королевского величества, которое он предписывает вашему королевскому высочеству с молитвой о том, чтобы Бог по Своей милости как можно быстрее исцелил вас, хранил вас, и никогда потом не обделял своей несравненной благодатью и покровительством.

Сказав это, Сент-Джон отвесил низкий поклон и отступил назад. Том ответил покорно:

– Таково повеление короля! Я вижу! Никто не может пренебречь повелениями короля или с произвольной лёгкостью ловко искажать их, если они противоречат его собственным желаниям! Принц должен повиноваться им!

Лорд Хертфорд сказал:

– Обращаясь к распоряжению его величества короля в отношении книг и подобных серьезных вопросов, не угодно ли будет вашему высочеству прекратить бесплодные и пустые занятия в школе, свернуть на время чтение вредных книг и посвятить своё драгоценное время ярким и лёгким спортивным развлечениям, чтобы вы раньше времени не устали на предстоящем банкете и не навредили своему здоровью ещё больше?

Лицо Тома выразило величайшее удивление, и когда он, взглянув на Сент-Джона, увидел, что глаза того полны скорби и слёз, он покраснел и потупился.

Его светлость меж тем сказал:

– Ваша память по-прежнему обманывает вас; и вас, принц, я вижу, удивляют мои слова… Но отбросьте беспокойство – всё придёт в норму, как только ваша болезнь пройдёт! Милорд Хертфорд уже говорит о городском банкете, который устраивается королём, я хочу напомнить, что несколько месяцев назад король заявил, что вы будете присутствовать на нём. Вы помните об этом?

– К сожалению, я ничего не могу сказать, помню ли я что-то об этом! Видимо, я что-то упустил! – сказал Том слабым, дрожащим голосом, и снова залился краской.

В этот момент было объявлен визит Леди Элизабет и Леди Джейн Грей. Оба лорда обменялись многозначительными взглядами, и Хертфорд быстро шагнул к двери. Когда молодые девушки проходили мимо, он сказал им вслед:

– Я умоляю вас, миледи, что бы вам ни показалось, не обращайте внимания на его юмористические эскапады и не удивляйтесь, когда его память напрочь изменит ему, – вам будет легко заметить, как часто память не дружит с его разумом!

Тем временем лорд Сент-Джон с другой стороны нашёптывал в ухо Тома:

– Пожалуйста, сэр, продолжайте неукоснительно соблюдать рекомендации его величества. Вспоминайте все, что можете, и если забыли что-то, делайте вид, что помните всё остальное! Пусть они останутся в неведеньи, сколь сильно вы трансформировались за последнее время, потому что вы, принц, прекрасно знаете, как любят вас принцессы, всё детство которых прошло в играх с вами, сколь нежны и привязаны они к вам, они ведь знают вас настолько близко, что такие ужасные метаморфозы в вас могут просто разбить их нежные сердца! Вы хотите, чтобы я остался здесь? Вашему дяде остаться?

Том жестом согласился с Сент-Джоном и промычал что-то нечленораздельное. Он быстро учился прислушиваться к чужим советам, и в его простом, честном сердце впервые зародилась мысль, что лучше всего в сложившихся условиях поступать так – как можно точнее следовать приказам короля и как можно больше помалкивать.

Несмотря на все предосторожности, разговор между молодыми людьми иной раз буксовал. Несколько раз Том тушевался и смолкал. Не раз и не два, по правде говоря, множество раз Том был близок к краху своего плана, и уже готовился признать полное поражение, и опять броситься на колени, но его спасал как такт принцессы Елизаветы, так и наставительные слова бдительных лордов, как бы невзначай подбрасываемые в разговор, что, по-видимому, случайно, имело счастливый эффект для его исхода. Однажды маленькая леди Джейн повернулась к Тому и потревожила его вопросом:

– Милорд! Вы сегодня отдали сыновний долг её величеству матери-королеве?

Услышав такое, Том окончательно впал в ступор и понял, что скоро свихнётся на самом деле. Однако изрядно протянув время, он уже был готов брякнуть что-нибудь взятое с потолка, как ему на помощь пришёл находчивый Сент-Джон, ловко встрявший в разговор с непринуждённостью прирождённого словоблуда-царедворца, привыкшего с честью выходить из любого дипломатического тупика:

– Несомненно, миледи! Королева вполне ублажила его сердце, сообщив, что его величеству теперь много лучше! Не так ли, ваше высочество?