Принц и Нищий. Перевод Алексея Козлова

Том Кенти, оставшись один в комнате принца, хорошо воспользовался своими новыми возможностями. Он принялся разгуливать по комнате, так и сяк красуясь перед огромным зеркалом, любуясь своим отражением в этом новом костюмчике, а потом стал важно прохаживаться, подражая великосветским манерам принца, издали наблюдая за отражением в зеркале, и чинно целовал сверкающий драгоценными камнями клинок, потом поклонился, возложив его на грудь, как это делал один известный ему по книгам благородный рыцарь из Тауэра, в знак приветствия коменданту в момент передачи в его руки арестованных за государственную измену великих лордов Норфолка и Сурре. Том видел это пять или шесть недель назад, когда гулял среди дня возле крепости. Том играл с драгоценным кинжалом, который висел на его бедре, он придирчиво осматривал дорогие и изысканные украшения залы, он опробовал сиденья всех роскошных стульев, какие были вокруг и даже представлял, сколь восхитительно было бы, если бы стадо малышни из Мусорного Загона могло заглянуть сюда и увидеть его на вершине величия. Он задавался вопросом, поверят ли они в эту изумительную сказку, когда он вернется домой и расскажет им всё, что с ним приключилось, не покачают ли они недоверчиво головами, не покрутят ли пальцем у виска и не скажут ли, что это только плод его больного воображения, болезни, вконец расстроившей его разум?

Через полчаса ему в голову внезапно пришла мысль, что принц почему-то долго не возвращается, и сначала лёгкое беспокойство, а потом растущая тревога, чувство одиночества и тоски овладели им, скоро превратившись в животный ледяной ужас. Он прекратил игры с красивыми вещицами, перестал смотреться в зеркало, но всё было напрасно – беспокойство только росло, пока не превратилось в настоящую панику. Предположим, что кто-то придёт сюда, и поймает его в одежде принца, а принц не сможет помочь ему и объяснить, что случилось… А вдруг они повесят его сразу, не разбираясь в мелочах, а только потом выяснят обстоятельства? Он слышал, что великие люди по большей части быстры и не особенно разборчивы при принятии мелких решений. Его страх рос и становился всё сильнее и сильнее, и уже дрожа мелкой дрожью, он мягко открыл дверь в прихожую, и выглянул наружу – надо было срочно лететь и где угодно искать принца, а через него – защиту и свободу. Шестёрка великолепно одетых господ – личных слуг принца и два юных пажа, яркие как бабочки, вскочили на ноги и низко поклонились ему. Он быстро отошёл от двери и закрыл её. Он шептал про себя:

«О, они просто издеваются надо мной! Они пойдут и всё расскажут! Ой! Зачем я здесь очутился? Как я мог попасть сюда на свою погибель?»

Он бегал по комнате из угла в угол, полный несусветными страхами, прислушиваясь в ужасе к каждому шороху за спиной. Тут дверь широко распахнулась, и шелковый паж, раскрыв крылья, ласково произнёс:

– Ваше высочество! Леди Джейн Грей!

Дверь закрылась, и миловидная юная девушка, богато одетая, впорхнула в комнату и со всех ног бросилась к Тому. Но, увидев его, она внезапно остановилась и сказала с лёгкой тревогой:

– О, что с вами, милорд?

Душа на секунду покинула тело Тома, дыхание его прервалось, но отдышавшись, он сглотнул слюни и жалобно пропищал:

– О, будьте милосердны ко мне! Вы знаете, я не принц, я всего лишь бедный Том Кенти! Я из Лондона, что близ Мусорного Загона! Помилуйте меня! Позвольте мне увидеть принца, и пусть он по своей милости отдаст мне мои жалкие лохмотья и отпустит меня отсюда подобру-поздорову! Я хочу домой, к маме! О, будьте милосердны, пожалейте меня!

Через мгновение мальчик бросился на колени и застыл в молитвенной позе, сложив руки, невесть что бормоча и устремив на девушку жалкий умоляющий взор. Юная леди отшатнулась от него в ужасе. И громко закричала:

– О, мой господин! Вы на коленях? Предо мной?

Затем она испуганно убежала, и Том, пораженный своим отчаянием, опустился на пол, тихо бормоча:

– Нет никакой помощи! Нет надежды! Ничего нет! Теперь они придут и возьмут меня!

Пока он лежал там, ужасаясь своей участи, страшная весть пронеслись по дворцу. Шепоток, – здесь все говорят только шёпотком, – полетел от слуги до трубочиста, от лорда до светской дамы, по всем бесконечным коридорам, от уха до уха, от салона к салону:

«Принц сошел с ума! Принц сошел с ума!»

Вскоре в каждом закутке дворца, в каждом мраморном зале, шушукались группки сверкающих лордов и дам, компании людишек поменьше рангом, и все они разговаривали друг с другом так искренне, такими тихими голосами, и любое лицо, участвовавшее в разговоре, становилось ужасным. А потом великолепные глашатаи двинулись по коридорам дворца, громогласно возглашая:

«Именем Его Величества Короля!

Под страхом смерти запрещено распространять эту лживую и глупую сплетню о Принце, запрещено обсуждать её и выносить за пределы дворца! Именем Его Королевского Величества!»

Шепот прекратился так же внезапно, как начался, и все присутствующие на мгновение онемели.

Вскоре в коридорах раздался общий шум:

– Принц! Смотрите! Принц идёт!

Бедный Том медленно заковылял мимо низко склонившихся вельмож, пытаясь поклониться в ответ и смиренно глядя на свое странное окружение изумлёнными и жалкими глазами. Два джентльмена шли с каждой стороны от него, поддерживая его под руки и направляя его неумелые движения. Позади него следовали придворные медики и несколько верных слуг.

Вскоре Том оказался в роскошно убранных покоях и услышал, как за ним закрылась дверь. Вокруг него стояли те, кто шел с ним. Перед ним, на небольшом расстоянии, сидел, откинулся в кресле очень большой и очень толстый человек с суровой гримасой на широком, мясистом лице. Его большая голова поражала сединой, и его усы, обрамлявшие его тяжёлое лицо, как рама, тоже были седыми. Его одежда была очень богатой, но при этом довольно старой и слегка поношенной. Под одной из его невероятно опухших ног была лежала твёрдая подушка, а сама нога оказалась забинтованной сверху донизу. В комнате царила абсолютная тишина, и не было головы, не склонённой в искреннем почтении, ну, кроме головы этого человека. Этот суровый недовольный инвалид и был страшным королём Англии Генрихом VIII. Он заговорил – и его лицо при первых словах сразу прояснело и стало нежным:

– Как теперь самочувствие у милого моему сердцу лорда Эдуарда? Вам лучше, мой принц? Милый принц, вы что, хотите убить меня своими шутками, убить короля, вашего отца, который любит вас и хотел бы знать, кто вас мог к этому надоумить?

Как только Бедный Том, пытавшийся уразуметь первые слова королевской речи, и слова «убить короля, вашего отца» достигли его ушей, его лицо побледнело, и он мгновенно упал на пол, как подкошенный выстрелом из пушки. Следом за этим Том воздел руки и воскликнул:

– Ты король? Тогда я действительно пропал!

Эта фраза, казалось, ошеломила короля. Его глаза бесцельно блуждали по лицам, а затем, сбившись с толку, остановились на мальчике, стоявшем перед ним. Затем он сказал с глубоким разочарованием и печалью:

– Увы, до сего часа я считал, что слух не соответствует действительности, но я боюсь, что это не так!

Он тяжело вздохнул и сказал нежным голосом:

– Иди к отцу, дитя моё! Ты плохой мальчик!

Тому помогли подняться, и он, весь трясясь от страха, приблизился к его величеству, и смиренно склонился перед ним. Король взял его испуганное лицо в свои руки и пристально посмотрел в глаза, любовно вглядываясь в него, словно искал в них какой-то благодатный знак исцеления, затем прижал кудрявую голову к своей груди и нежно погладил ее. А потом он сказал:

– Разве ты не узнаешь своего отца, дитя моё? Не разбивай мне сердце, не убивай меня так, лучше скажи, что ты узнал меня! Сынок! Ведь ты узнаешь меня, правда?

– Да, ты мой грозный повелитель, король, которого Бог хранит! Помазанник божий!

– Верно, это сущая правда – ну успокойся, не дрожи так, тебя никто здесь не тронет, здесь нет никого, кроме тебя и меня! Теперь тебе лучше, я вижу, твоя больная фантазия улетучивается, не так ли? Ты не будешь снова забывать, кто ты, ведь не будешь? Не надо, сынок, называть себя другими именами!

– Я молю тебя, будь милосерден, поверь мне, о мой повелитель, я говорю правду, я самый подлый среди ваших подданных, и, будучи бедняком, рожденным моей бедной матерью, только болезнью и несчастным случаем был занесён сюда, на беду оказался здесь, но я ни в чем не виноват! Я не хочу умирать! Я ещё молод, чтобы умереть, и ты можешь спасти меня одним словом, одним своим словом! Скажи его, сэр! Умоляю тебя! Пожалуйста!

– Умрёшь? Зачем ты хочешь убить короля, твоего отца? Не говори так, милый принц! Что с тобой случилось? Спокойствие! Только спокойствие! Мир твоему смятённому сердцу – ты никогда не умрешь!

Том с радостным воплем упал на колени перед абсолютно расстроенным монархом.

–Боже, обрати милость твою на нашего короля, и продли его годы на благо нашей земли!

Затем, поднявшись, Том обратил радостное лицо к двум лордам, замершим в ожидании и воскликнул:

– Вы слышали! Я не умру! Так сказал король!

Все замерли в абсолютном молчании, склонив головы в глубоком поклоне. Том поколебался, немного смутившись, затем робко повернулся к королю и спросил:

– Я могу уйти сейчас?

– Уйти? Конечно, если ты хочешь. Но почему бы не задержаться еще немного? Куда ты хочешь уйти?

Том опустил глаза и смиренно ответил:

– Я надеюсь, что не ошибся, но я действительно думал, что свободен, и могу отправиться в лачугу, где я родился и вырос в нищете, где сейчас моя мать и мои сестры, потому что это мой родной дом; тогда как эти помпезные палаты, к которым я не привык, о, прошу вас, сэр, отпусти меня! Король молчал и долго размышлял, и его лицо выдавало растущее беспокойство и тоску. Вскоре он сказал, с надеждой в голосе:

– Возможно, он просто безумен в чём-то одном, но в других вещах ум его поразительно ясен. Богу угодно, чтобы это было так! Но мы проверим его!

Затем он задал Тому вопрос по-латыни, и Том ответил ему ласково на том же языке. Лорды и врачи также показали своё полное удовлетворение. Король сказал:

– Нет, ответ, разумеется, не соответствует его учёным дарованиям, знаниям и талантам, но это доказывает, что хотя его ум помутнён, но это не смертельно! Это так? Как вы полагаете, сэр?

Врач обратился к королю с поклоном и ответил:

– Ваше мнение полностью совпадает с моим собственным, сэр, так как вы поставили диагноз совершенно правильно!