Год Рейгара

– Верно. Просто не часто встретишь воина, выдающегося и физически, и умственно.

– Так, можешь, и хватит загадок, – вмешался Самдар. – Отпустите паренька домой с радостной вестью.

Страж решительно помотал головой:

– Последняя, – он залез рукой под стол и вытащил оттуда чашечные весы и мешок, в котором что-то пересыпалось и шуршало. Страж указал пальцем на мешок. – Здесь – двадцать четыре грамма риса. Отмерь мне на этих весах девять грамм.

Рейгар запустил руку в мешок с зерном, потрогал его. Это не помогло. Потом он покрутил весы, надеясь, что где-то в них есть деления. Делений не было. Рейгар вздохнул.

«Поможешь?».

«Так сразу?».

«Мне не догадаться. Цифры – это не мое».

«А может тогда тебе и делать нечего в элитном войске?».

Рейгар вспыхнул.

«Ты серьезно?!».

«Шучу, не горячись. Подели зерна пополам, проверь это на весах. Теперь одну кучку отложи, а вторую снова пополам. Опять отложи одну и подели пополам вторую. Соедини одну из тех, что на весах, с той, что ты отложил последней. Вуаля».

«Спасибо. Правда, спасибо».

Страж ударил три раза в ладоши. Все встали. Самдара распирало от гордости за крестника, а последний смущенно улыбался, думая над тем, что он справился с заданием не совсем честно.

– Мы принимаем тебя на службу, более того, твою кандидатуру рассмотрит сам Правитель, – объявил страж. – И, если он сочтет тебя достойным, – служить тебе в элитных войсках, – пафосно закончил воин и подмигнул легату, глядя на того снизу вверх и почти до предела задрав голову.

– Почту за честь, – склонился Рейгар в глубоком поклоне, пытаясь скрыть глупую радостную улыбку. «Подумают еще, что я не серьезен».

– Завтра в 12, здесь же. Без опозданий.

На лету попрощавшись с крестным и поблагодарив его за поддержку, вприпрыжку побежал Рей в гостиницу, желая как можно скорее сообщить радостную новость. Служитель гостиницы немного задержал его, не найдя в журнале постоялицы по имени Лия. Но когда легат описал девушку, работник вспомнил, что «похожая госпожа остановилась в 17 номере, но назвалась она Аннаэль». Рейгар бросился туда.

– Лия!

Шум струящейся воды, доносящийся из ванной комнаты смолк, и через минуту оттуда вышла девушка. Полотенца было явно мало, чтобы прикрыть ее целиком, но ее этот факт ничуть не смущал.

– Ты не видел, что написано в гостевой книге? – не обращая внимания на радостное настроение легата, строго спросила она.

–Ан…Аннаэль?

– Да. И будь добр там меня называть. Так что ты хотел?

Но даже сухость девушки не смутили воина.

– Меня взяли!

– А я?

– Слушай! Если завтра, на приеме у самого Правителя, я не облажаюсь, то я попаду в элитные войска. И тогда я смогу забрать тебя с собой. И тебе не придется ничего чистить или готовить. Притворимся парой, не знаю, соврем что-нибудь.

Девушка дернула плечиком и, подойдя вплотную к Рею, заглянула ему прямо в глаза.

– Хорошо. Притворимся. Соврем.

Рей несколько раз растерянно открыл и закрыл рот. Девушка усмехнулась и отошла от него. Она начала снимать полотенце, и Рей, вспомнив, как спокойно она чуть было не сняла при нем платье, честно говоря, испугался.

– А может я выйду? Ты пока переоденешься и все такое.

– Зачем? Просто отвернись. Никто не просит тебя смотреть.

«Действительно».

Легат отвернулся и на всякий случай еще и зажмурился. Тут он вспомнил про гостевую книгу.

– А почему ты указала не свое имя?

– Как раз таки свое. Аннаэль меня назвали родители. А прозвище Лия дал мне Арес.

– Прозвище? Что оно означает? – заинтересовавшийся воин чуть было не повернулся к девушке, но вовремя опомнился.

– Кто тут Шептальщик, я или ты, Могущество? Вспоминай. Лия. От слова Лиянен, – тихо добавила девушка. Рей поморщился.

– Фу, как грубо. Прости, я не подумал.

– Не страшно. Не всем везет с именами, как тебе.

– Кстати, об этом. У галифаксов я оставил не свое настоящее имя.

– И как ты назвался?

– Ты будешь смеяться.

– Ну? – девушка уже успела переодеться в непонятно откуда взявшуюся одежду и присела на диван к Рею.

– Альдар.

Спутница прыснула.

– Чертополох?

– Репейник, если быть точным.

– Тут есть глубокий смысл, который я не в силах понять? – она сморщила носик.

– Да. Я себя сейчас чувствую репейником. Цепляюсь всю жизнь за что не попадя, за людей, города, события. Нигде я не нужен. Все пытаются от меня избавиться. Так хочешь уже где-то пустить корни.